Александр Гром - Приключения Алекса

Потеплело лишь во второй половине сентября, спустя день путешествия по гористой местности, поросшей лиственным лесом. Эти невысокие горы разделялись множеством укромных долин, изобилующих ручьями и водопадами. Порой бесчисленные струи ожившего хрусталя, летящие вниз с каменистых склонов и разбивающиеся на мириады сверкающих осколков, выглядели столь живописно, что даже заслуживали восхищенного возгласа Рыжика. А он обычно относился к красотам природы несколько равнодушно. Здесь же, в долинах, оказалось полным-полно лекарственных растений: и таких обычных, как чабрец с ромашкой, и таких легендарно-экзотических, как оживи-корень, круши-трава, тысячесил-запретный, каргалют рубиновый. Надо ли говорить, что наш монах порой забывал обо всем на свете, собирая диковинки про запас. Рыжик подозрительно рассматривал находки, осторожно обнюхивал их со всех сторон, а потом неизменно заявлял о своей приверженности альтернативному методу лечения — спиртотерапии. Джон в вопросах восстановления здоровья высказывал с гномом абсолютную солидарность. Спорные суждения приятелей вызывали у Фанни осуждающую гримасу. Я благоразумно держал свое мнение при себе, ибо давно уяснил мудрость старой поговорки: язык мой — враг мой.

Хватало в здешних живописных краях и дичи, особенно шустрых, быстроногих коз, державшихся группами примерно от десяти до тридцати особей. Они основательно пополнили наши запасы продовольствия, а Рыжик, мастерски испекший в первый раз свежатинку на угольях, удостоился всяческих похвал.

На третий день блужданий за пару часов до полудня в одной из долин мы обнаружили заброшенный охотничий домик, сложенный из обломков серого гранита. Его черепичная крыша сохранилась почти полностью, имелись даже стеклянные окна, правда, покрытые слоем вековой пыли. А вот тяжелым дубовым дверям не повезло: превратившиеся в ржавый прах петли обрушили их наружу.

Не ощутив ничего лихого, мы вошли вовнутрь, где крохотный коридор окончился еще одной дверью, наискось перегородившей проход. Джон без труда убрал ее в сторонку, и вся компания один за другим проникла в просторную затемненную комнату. Кое-как на скорую руку протертые окна довольно сносно осветили нехитрый интерьер: сундук с тленом некогда хранившихся продуктов, почти во всю северную сторону камин, добротный, до сих пор неплохо сохранившийся ореховый стол, кресла с высокими спинками и широкую кровать у западной стены. На столе стояла аккуратно расставленная посуда: глиняные глубокие миски, кувшин, витые чаши, пара позеленевших серебряных ложек да длинный прямой нож с блестящим лезвием, покрытым диковинным узором. Надо ли говорить, что одобрительно цокнувший языком сметливый Рыжик тут же прибрал его к рукам. Опоздавшему на какое-то мгновение Джону осталось лишь сокрушенно вздохнуть: мол, разве за таким успеешь?

Внимательно осмотревшись, мы единодушно пришли к мнению об эльфийском происхождении найденных в комнате предметов. Да и сама постройка явно также принадлежала к архитектуре этого народа. Все вышеупомянутое неопровержимо свидетельствовало: Элиадор близко.

Обнаруженные впоследствии еще несколько охотничьих домиков только подтвердили первоначальные выводы.

Распрощавшись с царством коз где-то в двадцатых числах сентября, мы увидели перед собой ровную, словно стол, степь, по которой восточный ветер гнал порыжевшие волны невысокой травы. И нигде даже намека на деревца либо обычный холм.

— Бр-р-р, — зябко поежился Рыжик, — не хотел бы я оказаться в здешнем приволье во время грозы.

— Да-а, — глубокомысленно соглашаясь, протянул Джон, — я, пожалуй, тоже не был бы этому рад, потому как первая ближайшая молния моя.

— Даром дрейфите, — беспечно отмахнулся Карл, — погода установилась хорошая, неделю, думаю, еще точно продержится. А поле — оно ведь не бесконечное.

— Угу, — гном насмешливо хмыкнул, — когда-нибудь да кончится, верно. Только хотелось бы знать, когда конкретно?

— Поедем — узнаем, — слегка пришпорив Ласточку, пробормотала Фанни.

— И то выход, коли другого не дано, — незамедлительно последовав за ней, поддакнул гном. Но не прошло и полминуты, как, он, придержав Уголька, вполне серьезно попросил Джона: — Слышь, Каланча, сделай милость, блин, в разе непогоды держись от меня подальше. Неохота, понимаешь, погибать из-за чьего-то непомерного роста.

— Что за малодушные речи, приятель? — скрывая улыбку, шумно возмутился Джон. — Не-ет, Рыжик, родной, случись теперь гроза, Я буду следовать за тобой, словно привязанный. В наказание за то, что трусишься над собственной драгоценной шкурой.

— Не удивлюсь, ибо чего иного можно было ожидать от подобного типа, — воздев к чистому небу очи, притворно посетовал гном. — Ох, Джонни, какой же ты, однако, негодный крендель.

Незадолго до заката мы наткнулись на мраморные стелы, увенчанные Белыми Орлами Победы. Памятные знаки были обращены на четыре стороны света и ограничивали собой территорию в несколько десятков квадратных километров. Я знал, что обычно так в старину эльфы отмечали места удачных либо памятных сражений. Подъехав к ближайшей стеле, мы все сгрудились у темно-серой плиты, испещренной древнеэльфийскими золочеными рунами, изрядно пострадавшими от непогод.

— «Героям Равелинской битвы», — быстро, без запинки перевел янит первую, выделенную крупнее строку. Ниже шли имена и звания павших эльфийских воинов.

— Никогда о такой потасовке не слыхал, — немного подумав, сознался я, — гм, странно, но факт.

— Что-то и я не припомню, — смешно наморщив лоб, сообщил Рыжик.

— Ничего удивительного, — отрешенно откликнулся янит, жадно разглядывая ничем не приметный клочок земли перед нами. — Ведь трубы Равелинской битвы отзвучали более восьмисот лет назад.

— Ого, блин, скока времечка утекло, — изумленный Рыжик даже присвистнул, — в натуре, до хрена и больше.

— Занятно, господин Сен, кого ж это эльфы здесь поколотили? — с обычной сдержанностью полюбопытствовал Карл. — Надеюсь, не моих приплывших из Европы предков?

— Нет, господин Рангер, успокойтесь, — в ответ криво ухмыльнулся янит, — тут, увы, досталось на орехи моим родичам — байлиранцам.

— Хм, вона как? — вновь встрял в разговор неугомонный гном. — Но они, по крайней мере, надеюсь, изрядно досадили остроухим? Не правда ли?

— Да, пожалуй, — улыбка янита стала зловещей, — ибо здесь почти в полном составе полегла их хваленая Железная армия, прославившаяся во множестве сражений. Злиадор, несомненно, победил, однако слишком дорогой ценой.

— Такие пирровы победы немногим отличаются от поражений, — с иронией заметила внимательно слушавшая янита Фанни. — А уж радоваться в подобных случаях вообще сущая глупость.