Мелисса Бродер - Рыбы [litres]

– Ну, наверно, так тоже случается.

И вдруг… Даже не знаю, как сказать. Я почувствовала что-то. Мне захотелось рассказать о моем свидании, увидеть его реакцию. Вот только я не хотела, чтобы он подумал, будто я жалуюсь или у меня в жизни что-то не складывается. Я не хотела выглядеть бедной и несчастной, я хотела быть молодой, веселой, жизнелюбивой.

– Все в порядке. На горизонте вроде бы еще одно свидание вырисовывается. Парень – дизайнер. Может, с ним сладится.

Что я такое несу?

– А, – протянул Тео.

Уж не опечалился ли? Лицо у него было такое серьезное, что я не могла понять.

– А ты как? Подружка есть?

– Нет. Сейчас никого.

– Бойфренд?

– Нет.

– Удивительно. Даже не верится. Уж ты-то, по-моему, один быть никак не должен.

Не знаю, что я хотела от него услышать, к чему вела. Наверно, мне было бы интересно поговорить о сексе и любви. Но Тео сменил тему.

– Так какие поэты тебе нравятся? – спросил он.

– По правде говоря, мне сейчас никто не нравится. Поубивала бы всех. И вообще, если бы в мире не осталось поэзии, я бы нисколько не расстроилась.

– Я тоже терпеть не могу искусство, – признался он.

– Правда?

– Нет, – усмехнулся Тео.

– Дело не в том, что я не люблю поэзию. Просто уже много лет работаю над проектом по одному поэту и никак не могу закончить. Отсюда и отношение такое ко всей поэзии.

– А что за поэт?

– Ее звали Сафо.

– Сафо я знаю.

– Нет, не знаешь.

Некоторые люди, когда их спрашиваешь о фильме, который они не видели, отвечают утвердительно и обязательно добавляют, что фильм им очень нравится.

– Сафо – это не совсем эзотерика. Греческая поэтесса, воспевала любовь. Вообще-то она была музыкантом. Хотя, конечно, большинству об этом неизвестно.

– Мне известно. А вот ты откуда знаешь?

– Да так, знаю кое-что.

– Удивительно.

– Так о чем твой проект?

– Да так, ерунда всякая.

– Неужели? Не представляю, как можно говорить такое о Сафо. Ее слова прекрасны. По крайней мере, те, что сохранились.

– Не знаю, ерунда или нет. В общем, это как бы попытка прочитать Сафо через пустоту вокруг нее. Через разрушение ее текста.

– Звучит интересно. Пустота – это хорошо. Почти так же хорошо, как и заполнение пространств. И разрушение. – Тео улыбнулся. – Разрушение может быть сексуальным.

Я поежилась.

– На мой взгляд, пропуски – это вроде напоминания о том, что в любви случается разъединение. Люди просто исчезают.

– Может быть, они оставляют место для чего-то более бесконечного.

– Может быть. Я только знаю, что все идет не очень хорошо. Мне это не нравится.

– Но ты же работаешь, не бросаешь?

– Да, работаю. Мучаюсь.

– Мучить себя – это тоже сексуально, если делать все правильно.

У него что, шутки такие? Или заигрывает? Я поднялась и замерла в нерешительности, не зная, что делать. Подойти к нему поближе или отойти подальше, подняться на камень? Я посмотрела на луну, повисшую в небе серпом. Вот его бы облизать или впустить в себя.

– Что ж, Люси, желаю тебе наилучшего с твоим самоистязанием, – сказал Тео. – И со следующим свиданием.

– Спасибо. Может, я еще увижу тебя здесь.

– Может быть.

– Пока.

– Доброй ночи. – Он оттолкнулся от камня и поплыл прочь.

Домой я вернулась немного взвинченная. Чертов придурок. Кто он такой? Что делает в океане? Пройдя мимо Доминика, который недоверчиво меня обнюхал и немного порычал, я взяла телефон. Пора послать весточку Гаррету.

привет. передумала. не хочешь встретиться?

Ответ пришел через считаные секунды.

с тем чуваком надо полагать не сработало?

ха ха, написала я.

не против приехать в центр? я работаю в лофте. встретимся на крыше эйс-хотел завтра @ 7?

звучит неплохо, – небрежно ответила я.

И тут же получила сообщение. От Джейми.

ты как? скучаю.

Внутри у меня все ухнуло в пустоту. Клэр была права! Джейми как будто учуял, что я встречаюсь с другими. Удача повернулась ко мне лицом: Адам, Гаррет, Тео, Джейми. Я хотела подождать, не спешить с ответом, но, конечно, не выдержала и написала сразу же.

я в порядке. хожу на терапию как предписано

как меган?

Короткая пауза.

у нее все хорошо

Что ж, вот так вот…

она конечно не ты

Ну не чудеса ли? Может, я и впрямь ведьма? Уж не я ли это все наколдовала? И что он теперь хочет? Выглядело это так, словно я сделалась той женщиной, а Меган оказалась на моем месте. Мне вдруг стало безразлично, что он с ней. Мне нравилось быть желанной. И нравилось играть с ним. Ноль внимания – вот что он получит. На носу свидание с Гарретом, так что справлюсь. Вот это мне и было нужно – обилие мужчин. И тогда потребность в каждом сойдет на нет. Буду лежать голая в раковине. И пусть ходят вокруг меня хороводом.

– Да ты же просто сияешь! Ни с кем не встречаешься, а? – спросила Анника.

Она стояла на балконе отеля в длинном расшитом кардигане. Видеочат позволял любоваться прованским закатом у нее за спиной.

– Нет, ни с кем не вожусь.

– Вот и хорошо. Перезаряди кундалини-шакти. Не растрачивай это чи попусту – и станешь воином к моему возвращению. Как занятия в группе?

– Кошмар.

– Но ты же ходишь?

– Хожу.

– Дай посмотреть на малыша.

Я повернула монитор к Доминику, и Анника заворковала, а пес тронул экран лапой и заскулил.

– Какой-то он печальный, – сказала сестра. – Ты с ним достаточно времени проводишь?

– Мы с Домиником не разлей вода.

– Хорошо. Может быть, стоит добавить чуточку кокосового масла в сухой корм. Тогда и шерсть заблестит.

– Я уже так и делаю.

– Спасибо. Начни ему готовить. Рецепты я на столе оставляла: индюшка, цукини, гороховая смесь. Ему это нравится. А овощи хороши для баланса сахара в крови.

– Сделаю.

– Не люблю расставаться с ним надолго. Ты ведь не думаешь, что я плохая мама?

– Нет, двадцать первый век на дворе, не будь наседкой.

– Но…

– Это материнское чувство вины. Отдыхай, наслаждайся, а тетя Люси позаботится о нем.

Мы закончили разговор. Я чувствовала себя полной идиоткой. Анника всегда старалась быть хорошей сестрой. Когда умерла мама, она уже поступила в колледж и в доме появлялась редко, но постоянно звонила, напоминая, что я не одна и не забыта. А еще она присылала кассеты с записями, травку и косметику, чтобы я чувствовала себя крутой в средней школе. Еще до того, как разбогатеть, Анника оплатила аборт, который я сделала в девятнадцать лет, избавив меня от необходимости просить деньги у отца. И чем я благодарю ее? Тем, что не могу позаботиться о ее любимце, променяв Доминика на каких-то чужаков из интернета.

Я обвела взглядом гостиную. Повсюду фотографии: Доминик на пляже в Малибу с прижатыми ушами, Доминик в костюме шмеля на Хэллоуине, Анника с мечтательным выражением держит Доминика на руках, как ребенка. Сам Доминик положил голову мне на колени и смотрит на меня исподлобья.