Мелисса Бродер - Рыбы [litres]

На следующий вечер, устав ждать, я все же написала Гаррету:

вчера было здорово.

Ожидая ответа, я не расставалась с телефоном, носила с собой из комнаты в комнату. Ответа не было. Я чувствовала себя не лучше, чем та куча, которую навалил Доминик. Неужели Гаррет и впрямь намерен меня игнорировать? После наших поцелуев появилось такое странное ощущение, что я то ли задушила его, то ли проявила чрезмерный интерес. Второе сообщение звучало так:

как насчет повторить?

И потом вслед ему:

извини, если надоедаю или как-то так.

И еще одно:

ОК оставляю в покое

Я вышла прогуляться. Вдоль берега, по деревянному настилу, катила на велосипеде девушка. Длинные, ниже пояса, волосы, коротенькая черная юбка и розовый топик, закрывавший лишь половину живота. «Ах ты маленькая шлюшка», – подумала я, но без злобы, а, напротив, с завистливым восторгом. В этот момент мне так хотелось оказаться на ее месте. Быть вот такой независимой шлюшкой. Вот уж кто наверняка не ждет никаких сообщений, а трахает и трахает походя таких парней, как Гаррет. А может, еще и серферов вроде Тео. Трахает и ни к кому не привязывается. Как мне хотелось быть такой же, ни от кого не зависеть и не переживать из-за этого. Распутной, но островом. Она не притворялась, что ей хорошо одной, что ей никто не нужен для полного счастья. Ей и в самом деле было на все наплевать.

Я пошла к камням посмотреть, там ли Тео, но его не было – только волны. Рано? Я подождала еще несколько минут. Или, может, он разозлился из-за моих разговоров о свиданиях? Ревнует? Нет, не может быть. Еще неизвестно, нравлюсь ли я ему вообще. Так или иначе, но меня проигнорировали уже двое. Двое – это хуже, чем один, и дыра во мне как будто увеличилась. Может быть, чем больше мужчин в нее суешь, тем сильнее она растягивается. Может быть, Клэр ошибалась.

Внезапно пискнул телефон. Гаррет.

перепихнемся в воскресенье?

В груди екнуло. Грубо, бесстыдно, совсем не романтично, но зато теперь все стало ясно: он меня хочет. Настроение подскочило, как будто в меня вкололи хорошую дозу. В одно мгновение мир снова переключился с черно-белого на «Техниколор», и я с улыбкой повернула к дому.

ок да

хорошо. слышала про шалимар?

ДА.

Сказать по правде, я не представляла, о чем речь.

отлично. всегда хотел потрахаться там надень белье и я засажу в твою сладенькую маленькую пусю и в зад

Вот уж никогда не думала, что у меня маленькая пуся. Может, она у меня большая. Или даже огромная? В зад? У меня еще никогда не было анального секса, и это немного пугало. Судя по песням, звучавшим у ребят в лагере, задница в наше время вышла на первый план. Похоже, все только тем и занимались, что обсасывали их, вылизывали и вставляли в них все, что можно. Но зачем ему надо, чтобы я надела белье? Какое-то ретро. Вот анал – это да, современно. Хотя, если подумать, анальный секс – акт вневременной. Все римляне трахали друг друга в задницу. Я чувствовала себя невежей, но уже горела от нетерпения.

какого цвета?

Я как будто стала марионеткой и хотела только одного: угодить ему.

черный лифчик черные трусики и подвязки. встречаемся в вестибюле в 1.

Все белье у меня было белое и довольно поношенное. Сексуальными тряпками я никогда не увлекалась – это не соответствовало моим эстетическим взглядам. А еще у меня предрасположенность к вагинальной грибковой инфекции. Стоило только надеть что-то кроме хлопкового белья, как тут же возникали проблемы. В общем, я позвонила Клэр.

– Иду на свидание… с сексом… в отеле… он снимает номер на ночь… графический дизайнер, не шимпанзе. Хочет, чтобы я надела белье. Не знаешь, где можно найти что-то такое? Типа «Victoria’s Secret».

– «Victoria’s Secret»? Шутишь, – рассмеялась Клэр. – Это барахло. Давай-ка я подскажу тебе что-нибудь хорошее.

Я пропустила групповое занятие, и мы встретились в Брентвуде, в заведении под названием «La Boom Boom». С первого взгляда стало ясно, что ценовой диапазон здесь не для меня, а для мамочек с тугими телами и ключами от «мерседеса» и потенциальных порнозвезд. Отличить первых от вторых было нелегко, но и те и другие определенно располагали средствами. Кто, какие женщины могли покупать нижнее белье средь бела дня? Похоже, в Лос-Анджелесе именно этим все и занимались. Я будто оказалась внутри черного с розовым подарка ко дню рождения. Розовые стены с черными бархатными полосами и маленькие розовые шоколадки на столе. Я съела парочку.

– Идем, – сказала Клэр. – Не бойся.

– По-твоему, сколько здесь все стоит?

– Иди вон туда. – Клэр указала на одну из розовых примерочных кабинок. – Я сама все принесу. Ты какой размер носишь?

– Топ – 32 Б. Во всяком случае, был такой, когда я проверяла в последний раз. Какой низ, понятия не имею.

Я примерила один за другим несколько бюстгальтеров и разных трусиков с бумажной подложкой, обеспечивающей их чистоту и свежесть для покупателя. При мысли об оставленных на подложке вагинальных выделениях других женщин меня едва не стошнило, но вместе с тем я ощутила себя частью некоего ритуала, продолжающего культ Афродиты. Клэр и продавщица были жрицами.

Они устроили целое представление. Продавщица по имени Бриджет являла собой тип знойной бабули. Они обхаживали меня, ахали, восторгались моими прелестными маленькими грудями, аккуратненькой попкой и говорили, что мне идет все. Клэр даже похлопала меня по заднице. Мне нравилось, что они так меня поддерживают, так со мной возятся. Как с ребенком. Подростком, когда мама умерла и Анника отправилась в колледж, я никогда не получала такого рода тактильных проявлений женской любви. Отец, родитель-одиночка, дома бывал редко, и я пользовалась свободой. Никаких ограничений, никаких правил. Но меня влекло к Сафо, женщине, равной богине. Я мечтала, чтобы меня взяла на руки сама Афродита, чтобы она держала меня и качала. Но я боялась обращаться за этим к другим женщинам, боялась, что они откажут мне. Поэтому искала того же у мужчин, которые ничего не могли дать.

Но Клэр и Бриджет нянчились со мной добровольно, их даже просить не приходилось. Они все несли и несли: черные кружевные бюстгальтеры с розовым атласным низом, черные кружевные трусики-танга, бюстгальтеры с леопардовыми бретельками и черными чашечками, черные трусики в сеточку с коричневыми атласными вставками, деми-бюстгальтеры, лифчики пуш-ап, прозрачные кружевные бюстгальтеры, черные трусики с разрезом.

Я купалась во внимании и заботе, сопутствовавших моему превращению из женщины в проститутку. Но уже минут через сорок пять этого фэшн-шоу оно стало мне надоедать. Мы думали, что отобьемся от пустоты, выставляя лифчики и трусики как кружевные щиты. Но теперь пустота подступала снова, и только я чувствовала ее. Комплименты Бриджет раздражали все сильнее. Какая притворщица. Ей нисколько не хотелось валандаться со мной, и она вовсе не считала меня сексуальной. Просто ей нужно было что-то продать.