С. Ренсом - Рассеиваясь, как свет. Призрачная красота [litres]

Я посмотрела на свои часы, потом на карту метро на стене вагона. Можно сойти немного раньше, чтобы купить тональный крем и все же успеть на лестницу, ведущую на купол собора до того, как на нее перестанут пускать туристов. Лучше всего сойти на станции Блэкфрайерз. Там поблизости наверняка найдется либо аптека, либо какой-нибудь магазинчик косметики, где можно будет купить тональник. А оттуда можно подняться до собора Святого Павла за каких-то пять минут.

Решив, что стану делать сейчас, я откинулась на спинку сиденья и попыталась ни о чем не думать. Если я буду думать, это не приведет ни к чему хорошему, надо действовать, повинуясь инстинктам. Я попыталась было отвлечься, глядя на городские пейзажи за окном, но не прошло и нескольких минут, как поезд нырнул под землю. Я все-таки начала думать – о том, как поеду домой после того, как все будет кончено и человек, которого я люблю, умрет. И, прежде чем я это осознала, я начала представлять себе, как меня кинется утешать Макс, как он станет крепко обнимать меня, пока я буду горевать по Кэллуму. Это продлилось всего лишь секунду, но я ужаснулась, ужаснулась себе самой. Как я могла быть такой черствой? Неужели это оттого, что подсознательно я хочу Макса? И это мое подсознание говорит мне, что надо делать? Я прижала руки к лицу и невидящим взором уставилась в истертый пол вагона, пытаясь понять, какие мною движут мотивы.

Нет, решила я, садясь прямо. Я совершенно уверена, что собираюсь освободить Зависших и дать им умереть, потому что так велит совесть, а не потому, что это облегчит мне жизнь. То, что я на секунду представила себе, было пустой мимолетной грезой, только и всего.

Я подобрала брошенную кем-то газету, чтобы постараться выбросить из головы все мысли и образы, читая сплетни о знаменитостях, но это было напрасной тратой времени. Чтение новостных сообщений также ничего не дало. И чтение сообщений о чрезвычайных происшествиях, о катастрофах тоже не помогло мне отвлечься. Я не могла не сравнивать их с тем чрезвычайным происшествием, которое вскоре сотворю я сама, когда две сотни мертвецов вдруг разом окажутся в Темзе. Какие заголовки появятся в газетах после того, как это произойдет? Или же дело просто замнут? Никто не сможет объяснить произошедшее, и, вполне возможно, всем будет проще сделать вид, будто ничего не случилось.

Я была так погружена в эти мысли, что едва не прослушала объявление, сделанное по внутренней связи.

«В связи с тем что впереди на линии под поездом оказался пассажир, данный поезд остановится на станции Темпл и дальше не пойдет. Просим всех пассажиров выйти или сделать пересадку на станции Темпл.

У всех остальных пассажиров это вызвало раздражение; последовали недовольные возгласы и тяжелые вздохи, и ауры у всех стали красными или фиолетовыми. Я опять посмотрела на карту на стене поезда – станция Блэкфрайерз оказалась следующей после станции Темпл, и перегон между ними был коротким, так что я смогу легко пройти это расстояние по набережной. Надо будет просто шагать побыстрее.

Когда поезд подошел к станции, я уже стояла у самых дверей, готовая оказаться на лестнице, ведущей наверх, в числе первых и по-быстрому выйти в город. К счастью, лестница оказалась как раз рядом с моим вагоном, и через несколько минут я уже торопливо шагала по тротуару вдоль заполненной машинами улицы, которая шла по северному берегу Темзы. Здесь дождь прекратился только что, и асфальт был еще мокрым. На реке закончился прилив, и я видела, как серая морская вода образует водовороты, стремясь проникнуть как можно выше по течению и борясь с потоком дождевой воды, стремящимся ей навстречу. Меня пробрала дрожь от мысли о том, что будет, если в эту пучину даже сейчас, летом, упадет человек.

Я старалась не думать о том, каково было бы человеку в водах реки, когда едва не столкнулась с парой, выходящей из богато украшенных чугунных ворот. Бросив взгляд сквозь фигурную ограду, я увидела прекрасный сад. Сад – это замечательно, но это никак не поможет мне отыскать аптеку или магазин косметики, где можно было бы купить тональный крем. Я попыталась протиснуться мимо пары, которая что-то горячо обсуждала, идя при этом неторопливо – слишком неторопливо. Мне же надо было идти гораздо быстрее, потому что я не могла позволить себе явиться в собор уже после того, как доступ на лестницу, ведущую на его купол, будет закрыт. Я была так занята своими проблемами, что не сразу узнала голос, который слышала раньше.

– Послушай, если таковы условия, то тебе придется с этим смириться. Папа всегда говорил, что спорить с адвокатами не имеет смысла.

Я была так поражена, что остановилась как вкопанная, и мне пришлось пробежать несколько шагов, чтобы вновь догнать эту пару. Я не понимала, как это может быть возможно. Когда я снова оказалась в пределах слышимости, парень заговорил опять.

– Надо заметить, что сама себе ты отнюдь не помогала, ведь верно? Так что вряд ли это стало для тебя таким уж сюрпризом. – Красная аура вполне соответствовала его раздраженному тону.

– Я так и знала, что ты это скажешь, – огрызнулась в ответ молодая женщина, и ее темно-красная аура вдруг изменила цвет, превратившись в серо-фиолетовую. – Никому из вас нет дела до того, что происходит со мной!

– Кэтрин, это не так, как ты отлично знаешь и сама. – Внезапно зазвонил телефон, и он достал его из кармана брюк. – Черт, придется ответить. Я подойду через минуту. Там есть скамейки. Привет, да, мы только что закончили… – Кэллум повернулся, прижимая к уху телефон, и посмотрел вокруг. У меня отвисла челюсть – он не обратил на меня ни малейшего внимания и пошел дальше, продолжая свой телефонный разговор. Этого не может быть! Веронике каким-то образом все-таки удалось уговорить Кэтрин помочь и они вдвоем придумали какой-то великолепный план спасения, пока я ехала с Грейс. Изумление и потрясение в моей душе сменились радостью. Я должна сейчас же с ним поговорить.

– Кэллум? – осторожно начала я и, все еще испытывая недоумение, коснулась его руки. Это была настоящая рука, рука настоящего, живого человека, состоящего из плоти и крови.

Он повернулся, с легким раздражением хмуря лоб.

– Подожди секундочку. Тут кто-то хочет со мной поговорить, – сказал он в трубку. – Чем я могу вам помочь? – Его изумительные голубые глаза смотрели на меня, и было очевидно, что он меня не узнает.

– Кэллум! – повторила я, не в силах ни стереть улыбку со своего лица, ни убрать руку с его рукава. – Тебе это удалось! Каким же образом…

Он отступил назад, и мне пришлось опустить руку.

– Извините, мы знакомы? На его лице было написано вежливое недоумение – он явно понятия не имел, кто я такая.

– Пр… Прости. Думаю, мы встречались, но, быть может, ты не помнишь.