Синтия Хэнд - Священная [litres]

К моему удивлению, я спокойно добираюсь до своей комнаты. Там я переодеваюсь в чистую одежду, умываюсь, расчесываю волосы и уже начинаю думать, что все обойдется и волноваться не о чем. Но когда я выхожу из ванной, то вижу маму, которая сидит у стола.

И выглядит она взбешенной.

В течение минуты, которая кажется мне вечностью, между нами повисает тишина. Она просто смотрит на меня, скрестив руки на груди.

– Знаешь, – наконец произносит она, и ее голос наполнен кусочками льда. – Несколько минут назад мне звонила мать Такера и спрашивала, не знаю ли я, где моя дочь. Потому что еще несколько минут назад ты была в кровати ее сына.

– Мне так жаль, – заикаясь, выдавливаю я. – Я отправилась в «Ленивую собаку», чтобы повидаться с Такером. И случайно заснула.

Ее руки сжимаются в кулаки.

– Клара… – Она замолкает и делает глубокий вдох. – Я не собиралась этого делать, – говорит она. – Но у меня нет выбора.

– Ничего же не случилось, – возражаю я.

Она усмехается. И выразительно смотрит на меня, будто говоря: «Не надо оскорблять мои умственные способности».

– Ладно, кое-что произошло. – Может, если я во всем ей признаюсь, то она воспримет это как знак доброй воли. – Но ничего серьезного. Ну, этого не случилось, я просто заснула. Вот и все.

– Ох, и от этого я должна чувствовать себя намного лучше? – саркастично интересуется она. – «Кое-что произошло, но ничего серьезного». Замечательно. Какое облегчение. – Она качает головой. – Я не хочу ничего слышать о прошлой ночи. Этот разговор закрыт, юная леди. И если мне придется заколотить твое окно, чтобы ты проводила каждую ночь в этом доме и в своей постели, я так и сделаю. Ты меня поняла?

Я в ответ лишь молчу.

– Кроме того, – продолжает она, – вам с Такером теперь запрещается видеться один на один.

Я резко поднимаю голову.

– Что?

– Вы не будете оставаться наедине.

У меня перехватывает дыхание.

– И как долго?

– Не знаю. Пока не решу, что с тобой делать. Мне кажется, я и так слишком снисходительна по отношению к тебе, с учетом того, что ты сделала.

– Что я такого сделала? Сейчас не тысяча девятисотый год, мама.

– Ох, поверь мне, я знаю, – говорит она.

Я пытаюсь встретиться с ней взглядом.

– Мама, мне нужно встречаться с Такером.

Она вздыхает.

– Ты вынуждаешь меня напомнить, что это мой дом, и в нем я устанавливаю правила, – говорит она усталым голосом и потирает глаза, словно у нее сейчас нет ни сил, ни времени, чтобы разбираться со мной.

Я вздергиваю подбородок.

– А ты не думаешь, что это вынудит меня съехать отсюда, чтобы я могла жить так, как захочу? Потому что я так и сделаю.

Конечно же, я вру. Мне некуда идти. У меня нет ни денег, ни места, где можно жить, кроме этого дома.

– Вперед, если ты действительно этого хочешь, – спокойно отвечает мама.

И это становится последней каплей. Мои глаза вмиг наполняются унизительными слезами. Я понимаю, что она имеет право на меня злиться, но мне все равно. Поэтому я обрушиваю на нее все, что хотела сказать за последние месяцы:

– Почему ты так себя ведешь? Почему тебе наплевать на Такера? Разве ты не видишь, как нам хорошо вместе? И уж если тебе нет дела до Такера, то неужели тебя не волнует мое счастье?

Она молча выслушивает мои крики. Я бьюсь в истерике, а мама просто смотрит в пол с легкой растерянностью на лице и ждет, пока я успокоюсь. А как только это происходит, говорит мне:

– Я люблю тебя, Клара. И мне не плевать на Такера, хотя ты вряд ли в это поверишь. Я забочусь о твоем счастье, но в первую очередь меня волнует твоя безопасность. Это всегда было моим главным приоритетом.

– Дело не в моей безопасности, – с горечью говорю я. – Дело в желании контролировать мою жизнь. Неужели ты думаешь, что рядом с Такером мне что-то угрожает? Серьезно?

– Да, потому что ты не единственная, кто бродит по ночам! – восклицает она. – Когда я проснулась и увидела, что тебя нет дома… – Ее глаза закрываются, а челюсти сжимаются. – Ты наказана. И встречаться с Такером будешь только под присмотром и с моего разрешения.

Мама встает, чтобы уйти.

– Он скоро умрет, – выпаливаю я.

– Что? – спрашивает она, замерев перед дверью.

– Мне снился сон – вернее, мне кажется, что это видение – об Аспен-Хилл. Это похороны. И Такера нигде нет, мама.

– Милая, – произносит она. – Если его там нет, это не означает…

– А какие еще есть варианты? – возражаю я. – Если бы умер кто-то другой, Такер бы точно был там. Рядом со мной. Его бы ничто не смогло удержать. Такой он человек. А значит, умрет именно он.

С губ мамы слетает полустон, и она подходит ко мне. Я позволяю ей обнять меня, вдыхая ее аромат и пытаясь обрести спокойствие в ее теплых объятиях и непоколебимой уверенности. Но ничего не получается.

– Я не могу позволить этому случиться, – шепчу я и отстраняюсь. – Мне нужно понять, как это предотвратить, но трудно что-то придумать, если я даже не знаю, что произойдет. И Такер умрет!

– Да, он умрет, – совершенно спокойно говорит она. – Он смертный, Клара. И он умрет. Более сотни человек умирают каждую минуту, и когда-нибудь в их числе будет он.

– Но это же Такер, мама.

Слезы снова застилают глаза.

– Ты действительно его любишь, – задумчиво произносит она.

– Я действительно его люблю.

– И он любит тебя.

– Да. Я знаю, что любит. Я почувствовала это.

Она берет меня за руку.

– Тогда ничто не сможет по-настоящему разлучить вас. Даже смерть. Любовь связывает вас, – говорит мама. – Клара… Послушай меня…

Но я не хочу поддаться на ее уговоры и спокойно принять смерть Такера, поэтому перебиваю:

– Но ведь вас с папой любовь не связала.

Она вздыхает.

И я тут же жалею, что это сказала. Поэтому пытаюсь придумать способ заставить ее понять меня.

– Я имею в виду, что иногда люди расходятся, мама. И в этом нет ничего плохого. Но я не хочу, чтобы это случилось со мной и с Такером.

– Что за упрямая и твердолобая девчонка, – говорит она себе под нос.

А затем встает и вновь идет к двери. Но на полпути останавливается и снова поворачивается ко мне.

– Ты уже рассказала ему?

– О чем?

– О сне, или о том, что он, по-твоему, означает, – уточняет она. – Потому что ты не можешь утверждать этого наверняка. И нет ничего ужаснее, чем знать, что умрешь.

– Кажется, ты говорила, что мы все умрем.

– Да, – соглашается она. – Рано или поздно.

– Я ничего ему пока не говорила, – признаюсь я.

– Хорошо. И не говори. – Мама пытается улыбнуться, но у нее это не получается. – Хорошего дня в школе. И вернись домой до ужина. Нам нужно кое о чем поговорить. Я хочу тебе кое-что рассказать.

– Хорошо.

Как только за ней закрывается дверь, я падаю на кровать, внезапно почувствовав невероятную усталость.