Виктория Самира - Голос империи [СИ]

— Перестань мельтешить, — приказал Венсан. — В глазах уже рябит.

— Страшно же.

— Я знаю. Мне тоже.

— Нам еще страшнее, — буркнула девушка из кордебалета. — Тебе-то выступление в поддержку Виктора Коннора простят в силу того, что ты иномирянка. Венсана максимум депортируют, а нас…

Девушка осеклась под взглядом балетмейстера.

— А вас я, кажется, за ноги на сцену не волок, — черты маэстро моментально заострились, а голубые глаза угрожающе сверкнули. Незачем нервировать звезду перед началом. — У вас была возможность не соглашаться и покинуть театр, как это сделал господин Эйдан. Сейчас мы все одна команда. С одной целью на всех. Если вам это непонятно, сегодняшнее выступление будет для вас прощальным.

— Простите, — девушка покраснела и сделала вид, что старательно пудрится.

Балетмейстер понимал, что зря на нее рявкнул, но вариантов не было. Солистке не стоило сейчас чрезмерно много думать. Лишняя информация порой… сбивает с ног.

Сафиру тем временем отловил гример. Венсан облегченно выдохнул и принялся придирчиво наблюдать за процессом. Глаза девушки густо накрасили черным, тени крыльями разлетались к вискам, лицо и шея — выбелены, а ярко-красные губы на этом фоне смотрелись кровавым пятном.

— Отлично. Просто великолепно!

— Нуу, — Сафира не стала комментировать финальный результат. На ее вкус, получился довольно вульгарный вурдалак. Даже по театральным меркам. — Маэстро, у меня вопрос, как так получилось, что прокурор стал… народным героем?

— Птичка моя, — хореограф уселся напротив. — Как такой же приезжий, только со стажем побольше, поясню. В империи прокурор — это наблюдатель. Его задача — следить за соблюдением закона и юридических процессов. Например, ты решила подать на меня в суд за жестокое обращение на репетициях, — Венсан строго посмотрел на одновременно захихикавших артистов. — И прокурор будет следить, чтобы твой адвокат не затягивал умышленно процесс для получения большей выгоды. А когда меня придут арестовывать и провожать в тюрьму, он может появиться, чтобы проконтролировать соблюдение моих прав.

— Что он такого сделал, что все кинулись его защищать?

— Решил, что просто наблюдать ему надоело, — уклончиво сообщил Венсан и еще раз предупредительно зыркнул на труппу. Все дружно сделали вид, что заняты подготовкой к выступлению.

Сафира зацепилась взглядом за глянцевый журнал, лежащий на туалетном столике. На обложке было изображено крупным планом лицо помянутого прокурора. Породистое, смуглое, с необычными, нечеловеческими глазами. По телевизору лорда близко не показывали, и он постоянно отворачивался от камеры. Она рассматривала его, не в силах оторваться. Человек буквально притягивал к себе взгляд.

— Какой красивый…

— Кто, Виктор красивый? — изумилась одна из танцовщиц. — Ты смеешься что ли? Даже если его уменьшить раза так в два и в отбеливателе прополоскать, все равно не поможет.

— Не надо ничего уменьшать и отбеливать, — запротестовала Сафира. И отважилась сказать то, что давно стоило. — В мире, откуда я родом, таких мужчин считают очень красивыми.

— Выиграешь конкурс — лично познакомлю, — пообещал Венсан.

— Он же в тюрьме? — подали голос сразу две девицы. — И вроде как его должны казнить.

— Ну не сегодня же, — невозмутимо напомнил маэстро. — Отработаем выступление — и можно хоть со всеми высшими лордами перезнакомиться. Во всех позициях. Что за балаган, все загримированы? Тогда одеваемся! Нам еще костюмы обрабатывать.

Магистр де Зирт самым грязным образом ругался. Причем, на себя. Меры безопасности в концертном зале были усилены до монструозного размаха, и виной тому — народные волнения, организованные, по большому счету, с его личной подачи. Так что, обложить отборным матом можно было только свою непредусмотрительность. Но задуманное требовалось осуществить.

Поэтому альв, обряженный в комбинезон технического рабочего, пробирался на сцену, воровато озираясь и волоча за собой тележку с оборудованием.

Он тоже нервничал: по зданию разгуливали эмпаты, менталисты и артефактники из охранки. На входе проверяли все, что казалось подозрительным. Благо, альв по старой доброй привычке пришел в здание сразу после совещания с карателями и затаился в рубке звукорежиссера — на самой верхотуре, за неприметнейшей дверью. Туда, как он абсолютно правильно предположил, просто поленились лезть по длинной лестнице. А теперь… любое неверное движение и даже любая неверная мысль — и будет не просто сорвана прекрасная задумка, а самому магистру придется долго и очень вдохновенно объясняться с дознавателем.

Целью альва сейчас был задник сцены, точнее, гигантское пышное дерево с двенадцатью ветвями — символ пресветлых богов. Теперь самое главное — успокоиться. Любым способом успокоиться и делать свою работу так, чтобы не выдать себя ни эмоциями, ни мыслями. Думать о чем-нибудь… о ком-нибудь… да пусть будет хотя бы такая же высокая и пышногрудая леди Уоллес. С ее роскошной копной каштановых волос, грудью размера так седьмого и поразительно тонкой талией. Притом, что задница у нее… мммм, просто грандиозная во всех смыслах! В общем, леди Уоллес была прекрасна. И главное, уже пару лет как старательно вдовела. Встреча на совещании лордов, а потом и на суде запала магистру в душу.

«А ведь я только по человеческим меркам старик», — размышлял альв, возясь с деревом. — «Срок жизни таких как мы, может достигать двухсот лет. Не считая, правда, тех, которыми пришлось пожертвовать… Но это ничего. Тагир не младше, а на старости лет и женился второй раз, и сына родил. А сколько лет леди Уоллес? Сорок? А, тридцать шесть, точно. Совсем молодая. Или, может, альву присмотреть? Тогда и детки будут… А если не получится, усыновим. А то я совсем о себе не думаю, ни супруги, ни деток».

Под аккомпанемент этих мыслей магистр закончил колдовать над деревом и перешел к фронтальному осветительному ряду. Теперь здесь пара штрихов…

Шастающие по залу проверяющие ничего не заметили. Ну подумаешь, декоратор дерево раскрашивает, гирляндами обвешивает, а потом возится с какой-то еще неведомой установкой, отверткой крутит. Делом занят. Думает о бабе и ее жопе.

Альв поморщился — даже от легкого касания голова заболела. Давно в его мозг не пенетрировали посторонние. Поотвык. И теперь, что называется, как в первый раз. Но снять часть блоков пришлось — чтобы не привлекать лишнего внимания. Зато проверили, убедились, что все там, как в обычной голове, угу… Знали бы они.

Закончив уже свою работу, альв снова погрузил инструмент в тележку и покатил прочь со сцены.

— Магистр? Мы вас уже заждались! — теперь нервничал Венсан. — До выступления час, а костюмы…