Игорь Мельн - Кладбище забытых талантов

— Я все вспомнил, — прошептал еле слышно Юрий.

Всего трех слов — зато каких слов! — хватило, чтобы призрачная девушка ссутулилась еле более, округлив спину изящной дугой, и обессиленно рухнула на каменный пол камеры заключения. При этом ее ноги подогнулись безвольно, а вместе с тем неудобно, больно, хотя телесные ощущения в тот момент не чувствовались. Юрий подбежал к ней, попытался поднять, но она вырвала руки и закрыла ими лицо. Сквозь брешь в левой ладони виднелись огромные, словно набухшие от влаги, ресницы, которые отходили от века на манер защитных острых копий.

Тогда Юрий разместился перед ней на уже запылившихся коленях и обнял так крепко, насколько позволяли слабые мышцы; в ответ Анжела впервые за жизнь позволила дать волю эмоциям при постороннем человеке. Она рыдала, стонав, кричав во время этого, поливала плечо товарища слезами и хваталась за его спину, как утопавшие за спасительный плот.

На миг, когда она отстранилась, Юрий увидел ее лицо, обезображенное горечью. Разглядев опухшие веки, покрасневшие глаза, которые исчерпали запас слез и теперь яростно болели, влажные подтеки на носу, на губах, на подбородке, он смутился, но почему-то взгляда не отвел. Это чувство — видеть слезы близкого человека — смущало, пугало, но завораживало. Кажется, оба призрака почувствовали некое душевное единение, что так хорошо ощущалось в безмолвии.

Едва за решеткой камеры заключения послышались шаги, между стальными прутьями показались уродливые головы гробовщиков с неотъемлемыми алыми глазами и кольцом острых зубов. Юрий не без помощи каменной стены резко вскочил на ноги, отчего пошатнулся всем телом. Он выступил вперед, закрыв собой подругу, и даже выставил кулаки в боевой стойке — после всего, что случилось и вспомнилось, он готов был драться со смертельным исходом.

Гробовщики не только не гипнотизировали и не нападали, но и не двигались вообще, перемежав красные круги с одного пленника на другого. Наконец гробовщик-воин растянул кольцо зубов, явно мешавших разговору, и издал два басовитых звука; лишь спустя пару секунд птичье карканье воспринялось как слово:

— Сделка.

До того момента Юрий и Анжела знали о присутствии у монстров разума и способности говорить на незнакомом языке, но тогда услышали человеческую речь из их уст впервые. Поэтому призраки несколько застыли в удивлении, но, верно, безмолвие показалось раздумьем, и выступил гробовщик-гипнотизер, чья речь получалась разборчивее.

— Мы выпустим тебя наружу, а ты заманишь сюда своих, — сказал он и поднял острый палец в сторону Юрия. — Жизнь каждого из вас будет стоить жизни пяти. После мы даруем вам свободу. — И, не дождавшись ответа, добавил: — Утро наступит через несколько часов.

Гробовщики оказались занятыми существами, поскольку вновь вылетели из помещения в коридоры лабиринта, оставив заключенных одних. Некоторое время призраки молчали, слушав свои учащенные сердцебиения, но Анжела вдруг сказала:

— В свою первую ночь ты ведь сюда попал? Кажется, ты говорил, что сбежал через землю под гробом, а потом в известном направлении… Так уходи же скорее!

— Я пока что еще не спятил! Во-первых, это другая темница, я был в соседней камере, во-вторых, я слишком близко к своей мечте, я почти видел ее своими глазами, и в-третьих, у меня есть шанс спасти тебя.

— Сомневаюсь, что они отпустят нас. Почему я попала в сюжет ужасного бульварного романа, где главный злодей обещает что-то и потом обманывает… Мы рискуем погубить не только себя, но и многих невинных призраков. Подумай…

— Тут и думать нечего! Что мне терять, скажи? Я уже своим руками сегодня убил не только незнакомых призраков, но и… Наташу. Ты правильно думаешь, что я монстр. Это чистая правда! Наверное, я даже больший монстр, чем эти могильщики.

— Юрий, ты не… — Анжела замолчала от воспоминания волнительного момента, не в силах закончить фразу. — Черт! Они забрали меч и щит.

— Замечательно! Теперь мы снова безоружны.

Не пожалев чистоты штанов, призраки разместились на полу подле стены. Выдалась свободная от разговоров минута, и Юрий нетерпеливо вытащил из-под футболки кулон, прикрепленный к толстой плетеной нити. Сколько лет он носил его, размышляв о действительном происхождении и теперь желал узнать все.

— Может, та, кто подарила мне это, расскажет про значение витиеватого символа?

Глаза Анжелы округлились, когда она увидела забытую вещь, и едва заметная улыбка сопроводила пристальный взгляд. Призрачная девушка ответила не сразу: возможно потому, что вспоминала о давнем увлечении, быть может, из-за многолетнего ожидания момента, от радости которого прерывалось дыхание и стучал победный марш в висках.

— Это славянский символ-оберег. В детстве я увлекалась славянской мифологией и сделала его для тебя. Правда, он вышел уж слишком небрежным, хотя я старалась. И даже не смей говорить, что он красивый — страшный ведь… Кажется, он выполнен из эпоксидной смолы с добавлением красного и белого красителей. Самым трудным этапом было сделать форму.

— Сколько же тебе было лет?

— У меня не настолько феноменальная память. Да и не думай, что я сделала его сама, если ты об этом… Мама помогала.

— Так что он означает?

— Это одолень-трава…

— Одолей что-что? — улыбнулся Юрий.

Анжела обратила на товарища суровый взгляд, чем дала понять: над таким потешаться не стоит. Она громко и четко повторила название символа, после чего продолжила:

— Такое растение у славян использовали в лечебных целях. И вскоре стали делать талисманы для тех, кто был слаб здоровьем.

— Уверен, он помогал мне все эти годы.

— Полагаю, помогал тебе врач, и не обесценивай его труд, пожалуйста. Вылечи тебя амулет, ты бы не сидел сейчас рядом со мной.

Призраки погрузились в клубы собственных мыслей, вялому распутыванию которых помогали капли, что летели с потолка и с едва различимым звуком разбивались о пол. Казалось, время замерло вместе с пленниками и тянулось приятно долго в обществе друг друга. И вдруг Анжела подсела к Юрию вплотную, положив голову на плечо и приобняв за руку, и тихо заговорила:

— Я думала, что не вспомнишь…

— Я не понимаю, я просто не понимаю, как мог забыть единственного друга. Мне ужасно стыдно. Конечно, это было давно, да, но ты мне подарила кулон на память.

— Юрий, не вини себя. Подобное случается, и мы не в силах что-либо сделать. Порой из-за сильных переживаний забываешь момент из прошлого, чтобы не чувствовать боли. Это защита организма такая. Нужно сказать, действенная и милосердная… Хотела бы и я не помнить все эти двенадцать лет…

— Двенадцать лет, — повторил невольно призрачный юноша, осознав величественность цифры. — Двенадцать лет страдать по какому-то дурацкому мальчику из детства, который даже не мог тебя вспомнить. Я бы так не выдержал, это же невыносимо… Что случилось после того, как я переехал? Я ведь не мог не навестить тебя, не послать письмо.