Игорь Мельн - Кладбище забытых талантов

— Мой отец лишь вздохнул с облегчением и забыл о тебе, словно тебя никогда не существовало. Наверное, думал: если не напоминать о тебе, я вскоре забуду тебя. Козел! Он серьезно думал, что твои родители будут винить его во всех бедах, что случились бы во время наших игр.

— В жизни такого бреда не слышал! — выпалил Юрий, не сдержав возмущения.

— В любом случае он бы никогда не сказал о твоем письме, да и незадолго после твоего переезда мы тоже покинули нашу квартиру. Я пропала из твоей жизни, став призраком прошлого, неудивительно, что ты вскоре забыл обо мне. Но я не смогла тебя отпустить: с каждой неделей ты только чаще мне вспоминался. Я представляла, как ты меняешься с течением лет, выискивала тебя в городской толпе, но безуспешно; я разговаривала с тобой на страницах дневника, воображала тебя при чтении… Ты стал для меня тем мальчиком из детства, что показал мне прелесть книг, пусть и своих любимых, тем, кто меня внимательно слушал и не перебивал, хотя я была той еще болтуньей.

Анжела не могла более изливать слезы — за последние несколько часов они полностью истратились, — а потому просто дрожала всем телом и часто дышала, уперевшись носом в шею товарища.

— Я пыталась заводить друзей, влюбляться в парней и не только, но все это длилось недолго… Я боялась привязываться к кому-либо, чтобы снова не чувствовать боль расставания. Да и все те попытки заглушить разлуку были пустым, глупым и в каком-то смысле очень эгоистичным занятием. Это все было ненастоящим…

— Знаешь, мы с тобой все-таки особенные. Только мы смогли познакомиться и подружиться дважды.

— Какой незабываемый опыт! Никому такого не пожелаю! — В порыве чувств Анжела смяла свитер призрачного юноши и замерла в такой позе. И затем отпустила, бережно загладив складки. — Хотя ты так завороженно смотрел на меня, как и в день нашего первого знакомства. За это можно и душу отдать.

Юрий накрыл ее ладони своими, передав горсть тепла — он и сам начал дрожать от местного холода.

— У меня тоже не было друзей, а уж тем более любовных отношений. Никто не хотел общаться с калекой. Получается, что нас вновь свела сама судьба.

— Я не верю в судьбу.

— Значит, кладбище.

И вновь разговор сменился молчанием, будто они находились в поезде, в котором запрещалось издавать звуки на остановочных станциях.

— Ты лгун, — неожиданно сказала Анжела. — Мне весьма любопытно, почему ты не рассказал про случай в оранжерее?

— Мои воспоминания увидела?

— До мельчайших деталей… Нет, мне абсолютно безразличны ваши с ней личные дела… Однако ты нарочно упустил этот момент — вот в чем интерес.

— А хочешь узнать, как это было?

Призрачная девушка отстранилась в недоумении; сначала брови совершили недоверчивый изумленный полет на лоб, но после осели так низко, что почти касались носа — подумалось, что товарищ насмехался над ней.

— Я имею в виду, что расскажу всю правду.

— Нет особого желания слушать про томное дыхание, нежность губ, пылавшую страсть…

— В той оранжерее, — продолжал Юрий, — была роза под стеклянным куполом. Сидни укололась о шип, и яд заставил ее поцеловать меня. Всего лишь волшебство заколдованного растения. Это неловко и трудно было объяснить — вот почему я не рассказал.

После едва уловимой улыбки Анжела залила камеру заключения неудержимым смехом, какой можно было воспринять лишь за одно. И призрачный юноша поспешил сказать об этом:

— Совсем с ума сошла?

— У меня он хотя бы есть. Юрий, ты безумно наивен на ее счет… Кстати, почему она не с тобой?

— Ушла искать сестру, а я отправился за тобой.

За последовавший час разговора призраки рассказали друг другу все о своих жизнях, что было упущено за годы разлуки. Юрий беспокоился за ее игру на скрипке, на что Анжела с легкостью отвечала: научится играть и без указательного пальца. После ожидаемого вопроса о том, как же призрачный юноша узнал о ее инструменте, он рассказал про концерт в филармонии, где впервые встретился с ней. Подруга заверила, что такое невозможно, поскольку она попала на кладбище за месяц до желанного выступления. Тогда же ей стало известно о намерении отца отдать ее на юридический факультет университета, причем без ее ведома…

В общем всех тем разговора, от которых позже у них болели горла, не пересказать.

Наконец тишина господствовала и в камере заключения, и в комнате за ее пределами, расслабляв усталые тела не хуже лекарственных средств. В тех же позах, окутанные непомерным счастьем и теплом друг друга, призраки уснули.

Ввиду поверхностного, беспокойного сна, скрежет ключа в замочной скважине вмиг вывел Юрия из теплого заточения волнительных образов. После приятного отдыха подъем оказался испытанием: отчетливо ощущались все мышцы тела, их количество и размер. Хотя призрачный юноша старался отстраниться от подруги аккуратно, его усилия не получились беззвучными.

На спокойном, лишенном эмоций лице, какое Юрий мог сравнить только с описанием ангельской красоты — настолько его восхитили в тот момент небрежно свисавшие локоны, пухлые румяные щеки и тонкие губы, все же напоминавшие улыбку, — вдруг проступили волны мимики. Анжела не сразу поняла, явь ли это или сон, но попыталась поднять неповоротливое тело. Решетка предательски хлопнула, разделив пленников своими тонкими прутьями.

Перед тем как скрыться, Юрий встретился взглядом с беспокойными глазами призрачной девушки, что так напоминали в полумраке темные кофейные зерна. На мгновение между ними установился контакт, который, так уж случается, заменил громкие слова долгих фраз. Призрачный юноша натужно улыбнулся, но получилось скверно, и гробовщик острием кинжала дал знать, что их зрительная связь длится дольше положенного.

В клетке машины смерти слышалось шевеление, которое быстро сменилось вскриками и стонами. По количеству призраков Юрий с горечью понял, что ночная охота у гробовщиков выдалась плодотворной, но он и не предполагал причину этого события.

Поначалу гробовщики держали пленника впереди, чтобы тот не смог сбежать в обратном направлении, однако, увидев особенность походки, позволили держаться позади. Старавшись не отставать, чтобы вновь не получить укол в спину, Юрий занял себя осмотром монстров. Несмотря на их схожесть, наперво виднелась разница в росте в пол-аршина — они почти доставали макушками потолка подземелья, отчего двигались несколько скованно. Гробовщик-воин был плечист, резок на движения и грузные перекаты с пятки на носок, силен (он нес каменный блок из породы тех, что составляли стены лабиринта), он заведовал двумя клинками, что хранились в ножнах на поясе и всем видом источал гнев. В то же время гробовщик-гипнотизер, не имевший всех этих качеств, вызывал большее расположение, если можно так выразиться об этих ужасных созданиях; его тонкое изворотливое телосложение не годилось для битвы, зато он представлял опасность массовым колдовством.