Том Ллевеллин - Страшная тайна

– Ясно.

Мандрагора наклонился ко мне и шепнул:

– Её больше нет, верно?

– Что верно?

– Я о бутылочке. Её больше нет в этом здании. – Он поднял руку. – Можешь не отвечать, я и так чувствую.

Я кивнул:

– Да, пара недель, как её нет.

– Я так и знал! Я так и знал! Именно поэтому я снова хорошо сплю. Вскоре после отъезда этих отвратительных Брэкли я задремал на шезлонге. К счастью, я уже был в пижаме.

– Разве вы не всегда в пижаме? – невежливо спросила Джоанна.

Доктор Мандрагора не обратил на неё внимания.

– И я начал спать как следует. С того дня я сплю по двенадцать часов в день и чувствую себя отдохнувшим, как Рип ван Винкль, проспавший двадцать лет. Я сразу понял, что этой проклятой вещицы больше нет.

– Если вы были так в этом уверены, – снова влезла Джоанна, – то почему вы пришли спрашивать?

– А ты у нас скептик, не так ли, юная леди? Что ж, в такой день, как сегодня, меня не трогает даже чужой скептицизм. Морской Козёл, я желаю выразить благодарность за то, что этот мерзостный предмет покинул пределы этого здания. Пойдём же в моё жилище, и я прочту твою натальную карту, совершенно бесплатно. И, быть может, угощу тебя чашкой чая «Эрл грей», тоже совершенно бесплатно.

– А можно Джоанна тоже придёт?

– Но ты сможешь принудить её к молчанию?

– Ладно, – закатила глаза Джоанна. – Только молчать уж я буду самостоятельно.

– Нам прямо сейчас идти?

– Сейчас? Нет-нет-нет. Такие дела вершатся под покровом ночи. Днём на небосводе не сыщешь звёзд.

– Но они там есть! – продолжала спорить Джоанна. – Просто их не видно.

– Но если их не увидеть, скажи мне, о юная леди, как их можно прочесть?

Мы сговорились прийти к старому астрологу после наступления темноты, в десять вечера.

В 21:59 мы с Джоанной встретились у её двери. Она вышла на лестничную клетку, поджав губы.

– Вижу, ты полна радостного предвкушения, – пошутил я.

– Именно так оно и выглядит.

Мы молча поднялись по лестнице и постучали в дверь Мандрагоры.

– Антре, мез ами, – откликнулся он.

Мы вошли в квартиру. Она чрезвычайно напомнила мне её хозяина, самого доктора Мандрагору. Всё вокруг было очень старым и выглядело так, будто некогда считалось роскошным. Древние звёздные карты висели на стенах в покосившихся золотых рамах. На каминной полке красовался поблекший портрет королевы с её собаками – корги. В воздухе витал запах благовоний. Свет исходил исключительно от мигающих красных лампочек детекторов дыма и дюжины свеч. Присмотревшись, я обнаружил, что свечи на самом деле электрические, а мерцают исключительно для имитации настоящего пламени.

– Дальше, дальше, – раздался голос Мандрагоры, которого мы до сих пор не видели. – Закройте дверь. Оставьте бренный мир снаружи. Идите навстречу звёздному свету. – Из темноты вышел сам доктор в фиолетовом шёлковом халате. Он воздел руки к потолку, покрытому светящимися созвездиями – маленькими зелёными точками во тьме комнаты.

– Это что, наклейки, которые светятся в темноте? – удивилась Джоанна.

– Ш-ш-ш! – прервал её Мандрагора. – Взгляните на Млечный Путь. Устремите свой взор на сияющий торс Андромеды. На цепкие клешни Рака.

– Клешни чего? – перебила его Джоанна.

– Краба. Не болезни. Взгляните на роскошные крылья Пегаса. Вон светится пояс Ориона. Прямо над нами Большая Медведица. Как она дарит нам свой свет.

– У меня были такие наклейки на потолке, когда я была маленькой, – шепнула Джоанна.

– Ты обещала молчать, – напомнил я.

– Я пытаюсь.

– Эти звёзды лишь эхо настоящих небесных огней, – проговорил доктор Мандрагора. – Идём со мной, юный Морской Козёл. Поднимемся же наверх. И выйдем наружу. – Он взял меня за руку и повёл обратно, через комнату, вероятно, его гостиную. Джоанна следовала за нами. В стене обнаружилась дверь, Мандрагора распахнул её. По ту сторону оказалась тёмная лестница.

– Узрите! Вот она, лестница в небеса. – Он перешёл на шёпот. – Осторожней, не стукнитесь головой, здесь довольно низкий потолок.

Мы последовали за Мандрагорой по узкой лестнице до люка в её верхнем конце и вылезли на крышу Брайт-хауза. В темноте смутно виднелись очертания четырёх шезлонгов.

– Небеса одарили нас ясной ночью. Узрите звёзды во всей их славе.

– А здесь и правда очень классно, – признала Джоанна. – Я и не знала, что сюда можно подняться.

– Благодарю тебя, милое дитя. Мне приятно слышать, что хоть что-то удостоилось твоего одобрения. Морской Козёл, ложись на этот шезлонг и устреми свой взор в небеса.

Я лёг на шезлонг и посмотрел вверх.

– Итак, – продолжил Мандрагора. – Ты у нас Козерог. Знаешь, где искать твоё созвездие?

– Да я Большую Медведицу с трудом нахожу.

– Урса Майор! Великая Медведица. Но сегодня речь пойдёт не о ней. Сегодня мы будем искать Козерога, могучего Морского Козла.

– Слова «могучий» и «козёл» как-то плохо сочетаются в одном предложении.

Мандрагора сердито посмотрел на неё, затем снова поднял взгляд вверх.

– Сперва нам понадобится Лебедь. Созвездие, напоминающее о мальчике, обратившемся в эту белокрылую птицу. Видишь Лебедя? Он похож на крест из ярких звёзд.

– Если он похож на крест, зачем называть его Лебедем? – съехидничала Джоанна.

– Потому что у древних в отличие от тебя было воображение. Ты же лишилась фантазии, пока смотрела на экран своего смартфона. Так вот. Яркая звезда на вершине креста – это Денеб. Проведи от него воображаемую линию через Эпсилон Лебедя – это яркая звёздочка в левой части креста. Затем проследуй по этой линии близко от линии горизонта – и вот он! Вот он! Козерог, Морской Козёл! Видишь его?

– Я всё ещё ищу Лебедя, – разочаровал его я.

Мандрагора вздохнул и ещё раз повторил свои объяснения, а потом ещё и ещё раз, пока я наконец не приметил кривоватый треугольник, который, заверил он, и представлял собой Козла.

– Вот он, Козерог. Вообрази, сколь ярко сиял он перед глазами древних. А теперь, тысячи лет спустя, он всё ещё готов открыть нам, что ждёт тебя впереди.

– Ну, понеслось, – протянула Джоанна. – И вы правда верите в эту чушь собачью?

– Ну разумеется. И это вопреки твоему определению вовсе не чушь собачья.

– Я верю в науку, – убеждённо сказала Джоанна, запнулась и прикусила губу. – То есть, да, бывают вещи, которые я не понимаю.

– И именно такими вещами я и занимаюсь, – перебил её самозваный доктор. – Чтобы разобраться с тем, чего понять мы не можем. Разумеется, наука ставит перед собой ту же цель. Знаешь ли ты, милое дитя, что в древние дни – в дни царя Соломона – астрономы и учёные были единым целым?

– Вы говорите о тех днях, когда люди считали, будто Земля плоская?

– А знаешь ли ты, что волхвы – те самые мудрецы из Библии – читали звёзды в точности как я?