Дж. Э Уайт - Ловушка для вексари [litres]

Она зажмурилась и снова ударила в эту стену. На этот раз было легче, хотя всё так же больно.

Волокун отлетел назад, как будто подхваченный порывом ветра.

Кара обнажила кинжал Мэри и подошла поближе к чудовищу. Оно, свернувшись, лежало на земле и пыталось снова подняться на руки. Несмотря на всё, что случилось, Каре сделалось его жалко. Ведь оно же просто голодное, только и всего!

Она перехватила его взгляд, вспомнила миг слепящего ужаса («Тафф у Грейс! Куда она его потащила?!») и воспользовалась им, чтобы найти путь к чудовищу, почувствовать то, что оно чувствует теперь.

«Я больше не причиню тебе зла, – сказала ему Кара. – Но только если ты уйдёшь сию же секунду!»

Волокун тихо зашипел, развернулся, подпрыгнул и исчез в кронах деревьев.

Тафф проводил чудище взглядом, потом обернулся к сестре. В глазах у него читалось нечто вроде благоговения.

– Как ты это сделала? – спросил он.

– Это магия, – ответила Кара и рухнула на землю.

Со временем те, что прибегают к магии, становятся чудовищами. Этой участи не избежать ни одной ведьме.

Она проспала двое суток.

За это время её посетил ещё один сон об отце. Начался он так же, как и первый: папа в поле, бросает семена в землю, а потом отступает и ждёт, как будто они тут же возьмут и прорастут.

И они проросли.

Зелёные побеги рванулись к небу, развернулись в стебли, и вот уже прямо на глазах зацвела кукуруза. Всё это происходило безумно быстро, но папа всё равно нетерпеливо притоптывал ногой. Не прошло и нескольких минут, как вокруг стояло кукурузное поле. Папа сорвал початок с ближайшего стебля, развернул его своим особенным способом, снизу вверх. Початок был отличный, на рынке за него дали бы не меньше коричневой.

Папа откусил краешек початка и задумчиво принялся жевать. За спиной у него завял и засох первый стебель.

Жук-гуделка бегал по Кариной ладони, щекоча ей пальцы усиками.

– Мне сегодня снова папа приснился, – сказала Кара.

– Опять в поле? – спросила Мэри. Сегодня она была маленькая, меньше Таффа, и её каштановые волосы были заплетены в две косички.

– Да. Только на этот раз кукурузные стебли вокруг него сохли. Это что значит?

– Может, и ничего, – ответила Мэри.

Однако же от Кары не укрылась лёгкая дрожь, скользнувшая по лицу Мэри.

– А может, и значит, – сказала Кара. – Что вам об этом известно?

Мэри вздохнула.

– Думаю, это значит, что отец твой до сих пор жив. Настоящий отец, я имею в виду. Место, которое ты видишь, – это то, где его держат сейчас, пока его тело занято Тимофом Клэном.

– Поле? – спросила Кара.

– А что может быть лучше? Для твоего отца это просто ещё один рабочий день, повторяющийся снова и снова. Блестящее заклинание, на самом-то деле. Холодное, но блестящее. Он в тюрьме, но думает, будто просто живёт своей обычной жизнью.

Кара просияла.

– Так значит, я могу его вернуть! Значит, ещё не поздно! Надо будет найти способ передать ему весточку и дать ему знать, что нужно бежать…

– Нет! – воскликнула Мэри. – Ничего такого ты не сделаешь!

– Но ведь он же в ловушке!

– Да. И пока что для него это самое безопасное место. Со временем он сам по себе поймёт, что происходит, и это начнёт сводить его с ума. Ни к чему торопить дело. Вот выберешься из Чащобы, тогда и успеешь придумать способ разрушить чары. А пока что давай-ка сосредоточимся на твоём обучении.

Она кивнула в сторону гуделки.

– Уже легче пошло, верно?

– Ну да, немножко, – сказала Кара. Несмотря на то, что она была ещё слаба после стычки с волокуном, выстроить мысленный мостик к жуку-гуделке не составило труда; она просто вспомнила день, который провела, шлёпая по лужам. Гуделке хотелось всего лишь поиграть, и как только Кара выстроила мостик из этого простенького воспоминания, насекомое охотно им воспользовалось.

– Мосты, которые я строю, чтобы взаимодействовать с этими существами, – сказала Кара, – созданы из воспоминаний. Из образов. По-моему, раз построив такой мост, я могу воспользоваться им снова. Так что отныне, когда я увижу жука-гуделку – любого гуделку, – мне не потребуется создавать новый мост. Он уже будет готов.

– А ты быстро учишься, – заметила Мэри. Однако мрачное выражение её лица противоречило похвале, как будто Мэри знала, что будет дальше.

– Но теперь, когда я вспоминаю прошлое, – сказала Кара, – я не могу найти в нём воспоминаний, которые я использовала, чтобы построить мост! Даже вот для этого жучка. Ведь я построила ему мостик всего пару минут назад. Но когда я думаю о том воспоминании, которое я использовала… там ничего нет!

Мэри печально кивнула.

– Это потому, что оно исчезло, Кара. Не можешь же ты взять кирпич, построить из него дом, а потом рассчитывать, что кирпич останется у тебя? Ты использовала это воспоминание, и всё, его больше нет.

– То есть каждый раз, как я строю мысленный мостик, я теряю какое-нибудь воспоминание? – спросила Кара. Она подумала о том мосте, который она выстроила к волокуну. Она не могла вспомнить конкретных образов, которые использовала, но понимала, что это должно было быть нечто жуткое. – Что ж, возможно, отчасти оно и к лучшему. У меня точно имеются воспоминания, которые я предпочла бы забыть.

– Нет! – воскликнула Мэри. – Не смей так думать! Именно воспоминания – и в первую очередь плохие воспоминания! – делают нас теми, кто мы есть. Так что будь осторожнее. Будешь слишком часто прибегать к магии – забудешь всё, что делает тебя Карой Вестфолл.

Рука у Кары задрожала, и жучок, который мирно задремал у неё на ладони, переселился на более надёжную почву – к ней на плечо.

– Магия никогда не даётся даром, – сказала Мэри, – но тебе это и так было известно, лучше, чем многим.

Она откашлялась.

– Ну, а теперь давай займёмся твоим уроком. Давай что-нибудь простенькое. Вот это насекомое – отправь его ко мне.

Кара отыскала то место в своём разуме, куда пришёл погостить жук-гуделка, и вежливо спросила: «Извини, ты не против оказать честь моей подруге, перелетев к ней?»

Жучок не шелохнулся. Ему и на плече у Кары было очень уютно.

– Он не хочет от меня улетать, – сказала Кара. – А мне не хочется его заставлять. Я боюсь нечаянно ему навредить.

– Ну это же просто жук!

– Он живой, – ответила Кара.

Однако она не видела, чем жучку повредит, если он поползает по ладони у Мэри, поэтому она вторглась в разум насекомого более решительно. Она ощутила слабый, чуть заметный толчок, но никакого особого сопротивления жук ей не оказал. Он доверял ей целиком и полностью.