Дж. Э Уайт - Ловушка для вексари [litres]

Она предложила Каре просто постричься наголо. Тафф счёл это очень забавным, но Кара отказалась. В конце концов она собрала волосы в тугой узел и повязала сверху платок. Мэри с Таффом сделали то же самое.

Под конец Мэри провела целый час, внимательно осматривая каждый дюйм своего мешка, чтобы убедиться, что на нём нет ни дыр, ни мест, нуждающихся в починке.

– Нельзя, чтобы там что-то вывалилось и превратилось в симулякр, – сказала Мэри.

– А что? – спросил Тафф. – Что случится-то?

– Понятия не имею, – ответила Мэри. – Но точно что-то плохое.

В течение первого часа путешествия через Драйе-варг ничего примечательного не случилось, и хотя у Кары разнылись ноги оттого, что всё время приходилось подниматься наверх, зато она наконец-то могла погреться на солнышке. Валуны, серые и безликие, были похожи один на другой как две капли воды. Кара не раз поскальзывалась на поверхности, отполированной сотнями, если не тысячами лет дождей и ветров.

На севере и на юге деревья Чащобы, идущей параллельно Драйе-варгу, сперва сделались низенькими, будто ивняк, а потом и совсем исчезли из виду. Вскоре вокруг Кары во все стороны, сколько хватало глаз, простиралась сплошная пустыня из валунов.

Солнце, которому она поначалу так радовалась, теперь палило не на шутку.

Но хуже всего была тишина. Кара привыкла к постоянному неумолчному шуму Чащобы: кто-то блеет, кто-то рычит, кто-то шуршит, кто-то клацает зубами в ночи. И сейчас она, к своему изумлению, обнаружила, что ей недостаёт обитателей Чащобы. Им так тяжело живётся, и если бы она сумела им помочь…

«А ну, прекрати! – велела себе Кара. – Да, присутствие Сордуса ужасно, но за страдания, которые он причиняет, ты отвечать не можешь. Это приведёт лишь к тому, что ты погибнешь, и кто тогда станет заботиться о Таффе?»

И всё же Кара потянулась разумом вовне, чтобы услышать хоть кого-то из них, просто ради собственного успокоения – и, возможно, успокоить в ответ, – однако даже ближайший из голосов превратился в отдалённый шёпот.

Чем дальше они уходили от деревьев, тем чаще им попадались кости самых разных форм и размеров. Косточки такие мелкие, что вся зверушка запросто уместилась бы на ладошке у Таффа, и кости таких громадных зверей, что одна-единственная кость лежала поперёк пяти валунов.

– Стремление выжить очень сильно, – сказала Мэри. – Умирающие животные инстинктивно приходят сюда, не понимая, что такое Драйе-варг, думая, будто он может их спасти. В особенности это касается существ, так или иначе затронутых магией.

Она чуть-чуть отхлебнула из фляжки и передала её Каре.

– Магия тянется к магии.

– Отчего же мы тогда до сих пор не встретили ни одного симулякра? – спросил Тафф. – Если сюда приходит столько животных, уж наверно, что-то должно было провалиться между камней.

Мэри сбросила с плеч свой мешок и аккуратно распустила лианы, которыми была завязана горловина. Солнце спряталось; на серо-штормовом небе росли и клубились тучи.

– Несомненно, кости, которые мы до сих пор находили, породили немало симулякров, – сказала Мэри, – и все они с виду выглядели точно так же, как изначальные плоть и кровь. Но сформировавшийся симулякр – вещь проклятая, он существует лишь затем, чтобы отыскать своего создателя и уничтожить его. Понимаете, они очень злые, потому что чувствуют, что их существование – лишь тень подлинной жизни. В их существовании нет смысла, и это делает их агрессивными, поэтому они отыскивают своих создателей и карают их. Ходит немало историй о путниках, которые прошли через Драйе-варг и оставили тут частицу себя, сами того не заметив, – лишь затем, чтобы год спустя пробудиться и увидеть перед собой собственное зеркальное отображение, вонзающее кинжал тебе в глотку.

Кара содрогнулась.

– Но с костями же всё должно быть иначе, – возразил Тафф. – Их создатели уже мертвы. Так если они станут симулякрами, что они будут делать?

– Большинство просто скитаются по Драйе-варгу, точно призраки, пока не погибнут от голода и жажды. Без создателя, которого можно уничтожить, их фальшивое бытие теряет всякий смысл… поэтому они просто перестают быть.

– А как же тот жук, которого ты сделала из веточки? – спросил Тафф. – Если бы ты его не задавила, он бы сейчас ползал по лесу, нападая на деревья?

Мэри по самое плечо сунула руку в мешок, что-то нащупывая.

– Простые симулякры умирают в течение нескольких часов, – ответила она под бряканье перебираемого содержимого, под лязг металла о металл, звон стекла о стекло, под шорох чего-то, что звучало, как песок, пересыпающийся внутри трубочки. Я подозреваю, что эти симулякры вбирают часть… Ага! Вот он ты где!

И она достала из мешка фарфорового кролика. Кролик широко улыбался, но трещины у него на мордочке портили улыбку. Размером он был не больше яблока. Кролик сидел на велосипеде, сделанном из нескольких кусочков проволоки. Одна из проволочек, вся проржавевшая, отцепилась от прочих и торчала куда-то в пространство.

– А это зачем? – спросил Тафф и потянулся за кроликом. Но Мэри увернулась, прежде чем мальчик успел дотронуться до фигурки, и надула губы – прямо как ребёнок, который не желает делиться игрушкой. Кара чуть не рассмеялась.

Мэри, наклонившись, пристроила кролика на валун и, достав из складок плаща кусочек мела, аккуратно поставила крестик слева от переднего колеса велосипеда.

А потом подалась поближе и что-то шепнула кролику на ухо.

– Ну ладно, – сказал Тафф, растянувшись на валуне, так что его глаза были на одном уровне с игрушечным кроликом, – я ни о чём спрашивать не стану. Просто посмотрю, что будет дальше.

Он помолчал.

– А что ты шептала ему на ухо?

– Попросила указать нам дорогу к Имоджин.

– А вы сами не знаете? – спросила Кара.

Мэри жестом обвела валуны, которые окружали их со всех сторон.

– Надо сознаться, я несколько дезориентирована.

Все трое уставились на кролика. Видя, что ничего не происходит, Мэри шёпотом повторила свою просьбу и ласково погладила фигурку по голове, как будто послушную собаку.

Прошла минута. Игрушечный кролик сидел, где сидел. Неподвижно.

На валун упали первые капли дождя.

У Мэри сделался такой вид, как будто она вот-вот изо всех сил врежет кулаком по валуну, но потом она всё-таки сдержалась.

– Ах ты гадкая, бесполезная безделушка! – вскричала она. – Ну да, иной раз бывает такое. Иногда они вообще ничего не делают. Причём в последнее время такое бывает всё чаще и чаще.

– А можно я попробую? – спросил Тафф. И прежде чем Мэри успела ему помешать, он наклонился к кролику и что-то прошептал ему на ухо.

Кролик немедленно ожил.

Его крохотные ножки, обутые в красные башмачки, принялись крутить педали велосипеда. Слегка поворачивая руль, кролик начал выписывать небольшие круги по валуну. Колёсики велосипеда тихонько поскрипывали.