Дж. Э Уайт - Ловушка для вексари [litres]

Ей нужно было всего лишь, чтобы они очень хотели пить.

Одно из существ грациозно опустилось на валун рядом с Карой. Оно представляло собой нечто среднее между птицей и рептилией, с добрыми глазами и длиннющим хвостом, который лежал позади существа, свернувшись, будто моток верёвки. Бок существа был изуродован неровным шрамом, и слегка высунутый язык вспух от чёрной плесени. Порча ещё не охватила его полностью, но животному явно осталось недолго.

Зверюга вытянула шею, и Кара, лишь секунду поколебавшись, погладила её по голове.

– Спасибо, – сказала она.

«Тебя надо беречь, – услышала Кара в голове её голос. – Спаси нас, Девочка-Ведьма!»

– Не могу, – сказала она. – И хотела бы, но не могу.

Существо посмотрело на неё искоса. Его старческие глаза лучились мудростью, и ещё немного лукавством.

«Сможешь!»

И существо поднялось в воздух с таким оглушительным воплем, что Тафф зажал уши. Довольные соплеменники последовали за ним. Животы у них раздулись от воды. Кара провожала их взглядом, пока они не исчезли в кронах Чащобы.

Девочка взяла Таффа за руку, и они зашагали с валуна на валун, пока не добрались до чёрной земли, где ждала их Мэри-Котелок.

– Почему же ты нам не помогла? – спросила Кара.

– Тебе пора учиться сражаться самой.

– Мы же погибнуть могли!

– Кара! – сказал Тафф.

– Но не погибли же. Как ты думаешь, что такое Имоджин? Волокун какой-нибудь? Как ты рассчитываешь сделаться достаточно сильной, чтобы её одолеть, если я стану помогать тебе на каждом шагу?

– Так вот что это было? Испытание, да?

– Кара… – сказал Тафф.

– Нет. Это было обучение.

Голос Мэри смягчился.

– Если бы стало в самом деле опасно, разумеется, я бы тебе помогла. Но в этом не было необходимости. У тебя всё…

– Ну Кара же! – заорал Тафф.

Мэри с Карой обернулись к мальчику. Лицо у него посерело. Из ссадины на левой ладони текла кровь.

– Ты ранен! – вскричала Кара.

– Да нет. Не в этом дело, – ответил Тафф. Он поднял здоровую руку и указал в сторону Драйе-варга.

Вдали виднелась маленькая фигурка. Она была слишком далеко, чтобы разглядеть детали, но Каре показалось, что она узнаёт эти растрёпанные белобрысые волосы…

– Это всё кровь… наверно, накапала между валунов, – сказал Тафф. – Извините…

Кара покачала головой.

– Это не твоя вина.

– Его нельзя оставлять в живых, – сказала Мэри. – Он станет преследовать нас. Охотиться за Таффом.

Кара судорожно сглотнула и протянула руку.

– Дай мне твой кинжал, – сказала она. – Я с ним управлюсь.

Мэри достала клинок. Она протянула его Каре рукояткой вперёд, но когда девочка потянулась за ним, Мэри убрала руку.

– Нет, – сказала она. Ведьма выглядела несколько растерянной, как будто удивлялась своему собственному решению. – Так нельзя. Нельзя это сваливать на тебя. Ты же его сестра.

И с решительным видом шагнула на ближайший валун.

– Давайте лучше я.

Кара перевела взгляд с Мэри на симулякр. Фигурка подошла ближе. Она уже почти различала зелёные глаза, такие знакомые…

– Спасибо большое, – сказала Кара.

Она увела Таффа под деревья и перевязала ему рану. Через несколько минут они услышали знакомый крик. Кара прижала братишку к себе, радуясь, что не ей пришлось нанести этот удар.

На следующий день вечером, после ужина, Мэри-Котелок расстелила колючее старое одеяло на пятачке земли, который как-то ухитрился просохнуть под скудными лучами солнца.

– Пора тебе узнать всё как есть, – сказала она, глядя на Кару в упор. – Хватит секретов.

Мэри развязала мешок и вывалила наружу всё его содержимое.

По земле раскатилась куча более или менее поломанных игрушек: розовые шарики, треснутая деревянная лодочка, пара потрёпанных бумажных змеев, одноглазый плюшевый мишка, какая-то дудочка с пятью дырочками, маленькая лошадка-качалка с облупленной краской и множество кукол всех форм и видов.

– Ух ты, сколько всего! – воскликнул Тафф, раскрасневшись от возбуждения. Он схватил деревянный волчок, разукрашенный аккуратными звёздочками, нарисованными по трафарету, но Мэри отобрала игрушку.

– Ничего не трогай! – велела она. – Может, магия в них и слабая, но большинство этих игрушек до сих пор опасны.

– А что он умеет? – спросил Тафф, указав на волчок.

– Он вращается, – сказала Мэри, – до тех пор, пока у тебя перед глазами не начнут проплывать целые созвездия. И ты будешь на них смотреть, не сможешь не смотреть. И пока ты будешь смотреть, ты станешь забывать. Сегодняшний день. Вчерашний. Где ты был. Кто ты такой…

Воцарилось молчание. Слышался только треск костра.

– Что-то мне больше не хочется играть с этим волчком, – сказал Тафф.

Сегодня Мэри была старухой, но когда она принялась рассказывать о содержимом мешка, её старческие глаза сделались весёлыми, как у ребенка. Некоторые игрушки по-прежнему сохраняли свои магические свойства, хотя Мэри и не всегда могла поручиться, что они работают как следует, из других же все чары выветрились начисто. В конце концов Мэри перестала говорить о магии и всецело сосредоточилась на образчиках мастерства, которыми особенно гордилась: на кораблике, который поднимал паруса, если нажать махонький рычажок, деревянной головоломке, в которой нужно было расположить цветные квадратики в определённом порядке…

– Вы, видимо, были потрясающим игрушечных дел мастером! – сказала Кара.

– Ну да, – сказала Мэри, глядя в никуда. – Люди приезжали за несколько дней пути, чтобы побывать в моей лавке. Это было дело всей моей жизни. Ну, до того, как я нашла гримуар…

– А это что такое? – спросил Тафф, держа в руке крохотную металлическую штучку. – Их тут много!

– А это шестерёнка, – ответила Мэри. Она наклонилась, хрустнув стариковской поясницей. – Ты часы когда-нибудь видел?

Тафф поглядел на неё непонимающе, но Кара вспомнила то, что как-то раз рассказывал Лукас.

– Это такая штука, которая говорит, какое сейчас время дня – ну, если ты не умеешь определять это по солнцу и по звёздам. Бесполезная безделушка для людей, у которых слишком много лишних семечек.

Мэри сказала:

– Как-то раз один непростой человек подарил мне часы – но это другая история для другого раза, – и я зачаровала их с помощью гримуара. Надо сказать, то было одно из самых хитроумных моих заклинаний. Если я перед сном ставила стрелку на час раньше, то просыпалась на годы моложе, а если поставить стрелку на час вперёд, то снова становилась такой, как была на самом деле. Могла и старше сделаться, если захочу – хотя мне этого, конечно же, не хотелось. Поймите меня правильно: я открыла в себе новые способности, когда у меня только-только проступила седина в волосах, и мысль о том, чтобы сделаться старухой, когда я только-только жить начинаю…