Дж. Э Уайт - Ловушка для вексари [litres]

– Мог лишить его магии, – закончил Тафф. Он пожал плечами. – Ну да, нам про это Мэри рассказывала. Но Нирсук же мёртв.

– Но его кости по-прежнему целы. Они здесь.

– Где, в Чащобе?

Кара кивнула.

– Риготт не знает точно, где именно, но она мне сказала, что в его теле ещё осталось несколько капель яда. И если мы сумеем разыскать Нирсука и добыть этот яд…

– То мы лишим Сордуса его могущества! – Тафф расплылся в улыбке. – Отличный план! Ну, и когда мы туда пойдём?

– Никогда.

Тафф растерянно уставился на неё.

– Я тебе просто хотела рассказать, что и как произошло, – сказала Кара, – потому что ты имеешь право знать. Но ничего не изменилось. Сам подумай, какие у нас есть варианты. Один – это попытаться одолеть Риготт и заставить её освободить Сордуса. Да, конечно, это трудно и опасно, однако это возможно – я думаю, она намного слабее, чем кажется. Второй вариант – каким-то образом пробраться в другую часть острова так, чтобы Сордус ничего не заметил, отыскать Нирсука и этот яд, который, может, действует, а может, и нет, и потом ещё каким-то образом – вот это мне особенно нравится! – ввести этот яд в тело Сордуса.

Она покачала головой.

– Это даже не вариант. Это безумие.

– Сордуса освобождать нельзя, – сказал Тафф. – Это точно не вариант.

«Он прав. Но вдруг у меня ничего не выйдет? Вдруг я не смогу добыть яд?»

Эта мысль показалась ей страшнее всего остального. Ведь если они попадутся, она будет не единственной, кого накажут. Нет, Кара Сордусу нужна. Вместо неё он причинит зло Таффу, чтобы преподать ей урок.

– Если мы освободим Сордуса, он просто… ну… уйдёт куда-нибудь в другое место, – неуверенно сказала Кара, изо всех сил желая, чтобы это была правда. – Мир велик. Мы его больше никогда не увидим. Мы сможем жить в безопасности. Я верну папу, сделаю его снова таким, как раньше, и мы втроём…

– Мы не можем позволить ему вырваться с острова, – сказал Тафф. – Помнишь, что говорила Сафи? «Мир накроет Тьма». И если мы ничего не сделаем, чтобы это предотвратить, это будет наша вина.

– Но почему мы должны ей верить?

– Потому что я еще никогда не ошибалась, – ответил тихий голосок у них за спиной. Они обернулись и увидели Сафи. В одной руке у неё болталась кукла. – Если ты его освободишь, ты в самом деле уничтожишь Мир. Я видела кричащих людей. Чувствовала их ужас.

– Расскажи нам, что ты видела.

Сафи замялась, как будто решала, не наговорила ли она лишнего.

– Может, это был просто дурной сон? – предположил Тафф.

– У меня не бывает дурных снов, – возразила Сафи. – Только настоящие.

Тафф обернулся к сестре.

– Да нет, это точно был просто сон.

– Нет! – воскликнула Сафи и топнула ножкой. – Я могу доказать! Идёмте со мной, я вам покажу, как именно погибнет Мир.

Дети пробрались сквозь спящую деревню и густую рощу и очутились на небольшой полянке. В темноте виднелось шесть домов. Пять из них были небольшие, и на крышах у них были закреплены огромные металлические кольца, а шестой был больше, чем все остальные, вместе взятые, и его правая стена открывалась прямо в ночь. Вглубь здания уходил ряд свежесрубленных деревьев, очищенных от листвы и сучьев.

– Это что, фенруты?! – изумился Тафф.

Кара кивнула. Даже в темноте она узнала этот особый цвет дерева, которое у Детей Лона считалось священным и неприкосновенным. Народ Де-Норана выстроил всю свою деревню вокруг одного-единственного фенрута, чтобы поклоняться ему, а тут со священным деревом обращались как с обычной древесиной.

Несколько труб изрыгали чёрный дым. В воздухе висел тошнотворно-сладкий запах, как будто горелый сахар.

– Что тут делают? – спросила Кара.

– Тсс! – быстро и нервно шепнула Сафи. Кара подумала, что девочка, возможно, впервые в жизни нарушила правила. – Этого никто не должен видеть, кроме переплётчиков! У меня могут быть большие неприятности…

Она покачала головой.

– Зря я вас сюда привела, наверно…

– Кто такие «переплётчики»? – спросил Тафф.

– Те, кто переплетает. Как мой папа.

– Что переплетает-то? – спросила Кара.

– Сами увидите.

За деревьями тёмные руки-ветви сплетались вместе, образуя Рубеж. Сейчас, с головами, склонёнными в фальшивом подобии сна, люди, заточённые в изгороди, напоминали гротескные пугала.

Тафф шагнул было вперёд, но Сафи дёрнула его назад.

– Не показывайся! – воскликнула она. – Если кто-то из Рубежа нас увидит, они поднимут тревогу!

И тут же, как будто услышав голос Сафи, одна из голов в изгороди приподнялась – но быстро опустилась снова.

– Сюда! – сказала Сафи.

Ребята проползли по высокой траве мимо открытой стены главного здания и поднялись, только оказавшись по ту сторону. Здание было всё в дырах и трещинах, сквозь которые мелькал тусклый свет и движущиеся фигуры. Часть досок была обуглена – похоже, тут вспыхнул пожар, который быстро потушили. «Да тут всё здание выглядит, как будто в битве побывало, – подумала Кара. – Что они здесь делают?»

Сладковатый запах, исходящий из труб, тут был почти невыносим. Кара его аж на зубах чувствовала, как будто леденцов объелась.

– Что это? – спросила она, указывая на клубы дыма.

– Сок деревьев фенрут, – ответила Сафи. – Его сжигают вместе с листьями. Он не идёт в дело.

И Кара, несмотря на то что она уже никогда не будет одной из Детей Лона, поморщилась при мысли о том, как небрежно тут обращаются со священным деревом.

– Так что же они делают с фенрутами? – спросила Кара.

– Будет проще, если вы сами увидите, – ответила Сафи.

И указала на ближайшую дыру в стене. Кара опустилась на колени и заглянула внутрь здания.

Внутри кипела работа. Помещение было озарено многими рядами свечей. За длинным верстаком несколько крепких мужчин снимали кору со стволов фенрута, которые на треть торчали из здания наружу, а потом распиливали их на куски поменьше. Эти брёвна переносили на соседний верстак. Там рабочие дробили чёрную древесину на мелкие кусочки, которые собирали в тачки и катили по земляному полу к длинному баку с водой, что шёл поперёк помещения. Женщины с сонными лицами перемешивали воду длинными мешалками.

– Что они делают? – спросил Тафф.

– Пульпу, – ответила Сафи. – Сырьё для бумаги.

– Так это и есть ваша великая тайна? – спросил Тафф. – Бумага?

Сафи жестом позвала их за собой и пошла дальше. Кара на четвереньках поползла следом за ней вдоль стены здания. Она остановилась, чтобы подглядеть в другую дыру, и увидела пятерых деревенских, которые стояли у стола и месили белую пульпу руками в перчатках, как пекарь месит тесто. Один из рабочих остановился и наклонил над смесью заполненный до половины кувшин. В пульпу упало три капли густо-багрового цвета.