Дж. Э Уайт - Тёмный дар [litres]

«Он говорит о ней в прошедшем времени, – подумала Кара, – так, будто она ему вообще не дочка…»

– Что же случилось? – спросила Кара.

Фен-де поскрёб запёкшееся пятно крови у себя на голове.

– Ну, ты же знаешь, владения Самуэльсона с одной стороны граничат с землями чистильщиков. Не очень-то ему это по душе, но его семья поселилась тут одной из последних, кому-то пришлось жить бок о бок с этими…

Фен-де замялся, бросив взгляд в сторону Лукаса.

– С этими людьми. Но Самуэльсон мужик упрямый, он вбил себе в голову, что если выстроить каменную стену вдоль северного края своих пастбищ, это позволит отвадить незваных гостей. Смешно, конечно: стенка-то чуть повыше меня. Любой Вонючка, который что-то такое замышляет, может просто…

– Так что коровы-то? – перебил Лукас.

– Все его коровы либо погибли, либо помирали. Я ведь сам очень животных люблю, как и наш благословенный Тимоф Клэн в своё время, – так вот, это было самое ужасающее зрелище, какое я видел в своей жизни. Разорванные бока, переломанные ноги… Прямо сердце разрывалось, глядя на этих злосчастных созданий. Я потом помог Самуэльсону прекратить их мучения.

– Может, на них кто-то напал? – спросил Лукас и машинально пощупал свою изуродованную руку. – Может, какой-нибудь зверь из Чащобы?

– Нет. На них не было следов от зубов. И никаких необычных следов тоже не было. Такое впечатление, как будто всё стадо билось и билось об стену, пока все не погибли.

– Это сделала Грейс, – сказала Кара. – Верно?

Искажённое от горя лицо фен-де Стоуна было ответом само по себе.

Кара представила себе, как Грейс стоит на холме и смотрит на мирно пасущееся стадо, а потом раскрывает гримуар. И как, после того, как она произнесла нужные слова, её губы расплываются в лукавой улыбочке, когда первая из коров врезается в стену…

«Колебалась ли она? Хотя бы секунду?»

– Но зачем? – спросил Лукас.

– Силу испытывала, – сказала Кара. – Как я поначалу.

Ей не нравилось признаваться в этом сходстве, но оно заслуживало того, чтобы о нём сказать.

– Грейс убила этих бедных животных просто затем, чтобы убедиться, что она это может.

После этого они долго шагали молча. У Кары были ещё вопросы, но прилив энергии, который она испытала, вырвавшись на свободу, схлынул, усталость и жажда мешали на чём-то как следует сосредоточиться, и она могла только тупо шагать вперёд. Бросив взгляд на Лукаса, Кара увидела в его глазах ту же борьбу.

К полудню земля подёрнулась дымкой, и ноги у Кары стали подкашиваться.

– Нам нужно напиться, – сказала она наконец. – И поесть.

Фен-де Стоун кивнул.

– Уже почти пришли.

За поворотом ждал простенький лагерь: свёрнутый спальный мешок, круг из камней, где разводили костёр, и, главное, два великолепных меха с водой! Лукас схватил ближайший и протянул его Каре. Кара поднесла мех к потрескавшимся губам и принялась пить, но заставила себя ограничиться всего лишь тремя большими глотками. Будет очень некстати, если её ещё и стошнит.

Фен-де Стоун достал из-под спальника палку вяленой говядины. Он уже собирался отрезать себе изрядный шматок, но тут Лукас выхватил мясо у него из рук.

– Эй, малый, а ну отдай! – воскликнул фен-де.

Лукас, не обращая на него внимания, разрезал мясо на два куска и большую часть отдал Каре. Мясо было свежее и мягкое, и хотя Кара невольно спросила себя, не от Самуэльсоновых ли коров эта говядина, она была так голодна, что ей сделалось всё равно.

Съев несколько кусков мяса и выпив ещё глоток воды, Кара обернулась к фен-де Стоуну.

– С коров ведь только началось, верно?

Фен-де Стоун сердито пнул землю.

– Ты что, ведьма, хочешь, чтобы я рассказал тебе всё?

– Да. Если вам нужна моя помощь, мне потребуется знать, как всё было.

– Это всё не моя вина!

Кара оторвала кусок мяса и протянула его фен-де.

– Просто расскажите, что случилось.

Фен-де рассеянно откусил мясо, а проглотить так и забыл.

– Нет, я не был идеальным отцом. Я не раз смотрел на свою дочь со стыдом. Но кто бы стал меня винить? Ведь я предводитель Лона, избранный для того, чтобы распространять учение Клэна! Но стоило взглянуть на Грейс – и все мои Дети видели её изуродованное тело.

– Ошибаетесь, – сказала Кара. – Они обожали Грейс. Все до единого.

– Нет! Они зубоскалят по поводу того, что её коснулась языческая магия. Я это точно знаю! Они смеются надо мной, и всё это дело рук твоей матери!!!

Фен-де вскочил на ноги, его глаза полыхнули ненавистью – но его гнев выгорел так же быстро, как и разгорелся. Он продолжал свой рассказ:

– Когда я вернулся домой от Самуэльсона, она ждала меня. Она открыла эту свою проклятую книжку и одним-единственным словом заделала дыру в потолке, а потом показала мне покойную жену в чашке чая. «Правда ведь, магия – это замечательно? – спрашивала она. – Хочешь, я верну маму обратно и она навсегда останется с нами?» Я заорал на неё, чтобы она перестала. Она обиделась и разозлилась. Она сказала, что на этом острове живут чудесные бараны, но они понапрасну тратят время на…

Он запнулся, словно не желал повторять это вслух.

– …На мёртвого бога. Она сказала, что реальный мир потешается над Лоном, над горсткой сумасшедших, которые поселились – по собственному выбору – на проклятом острове. «Бедный мой папочка, – сказала она, – я приготовила всем вам подарок: бога, который достоин такого преданного поклонения».

Фен-де Стоун обернулся к Лукасу. Его голос внезапно сделался спокойным, как будто они просто сидели и болтали.

– А знаете ли вы, что волосы у неё побелели в два года? Нога у неё была изуродованной с самого рождения – её мать закричала, увидев это, и то был последний звук, который она издала в своей жизни, – но волосы Грейс… Они были удивительные! Золотисто-жёлтые, будто шафран. Словно её солнышко поцеловало.

Остаток мяса они доели молча.

Через пару часов они наткнулись на серых плащей.

Они ждали за следующим холмом, неподвижные, будто статуи, держа наперевес свои посохи с шарами. Ровным счётом шестеро. Головы у них были опущены, лица скрыты под капюшонами.

– Может быть, они нам помогут, – сказала Кара. Она направилась к ним, но фен-де Стоун поймал её за руку.

– Эти люди теперь принадлежат Грейс, – сказал он.

Кара залегла. Их троих было совсем не видно среди разросшегося бурьяна и нескольких валунов средней величины. С востока доносился шум океанских волн, разбивающихся о берег. Солёный воздух манил свободой.

– Они нас пока не заметили, – прошептал Лукас. – Можно их обойти. Тогда домой мы доберёмся только завтра, но…

– Это слишком долго, – сказала Кара. – Я нужна Таффу.

– Таффу ты нужна живой.

– Это единственный путь, – сказал фен-де Стоун. – Другая дорога проходит слишком близко к деревне.