Дж. Э Уайт - Тёмный дар [litres]

Кара ответила, надеясь, что в её голосе больше уверенности, чем она испытывает на самом деле:

– Вот и хорошо. Значит, я встречусь с Грейс прямо сейчас.

– Ты не готова.

– Я никогда не буду готова. Почему бы и не сейчас?

– Нет. Ты устала и голодна. Ты нуждаешься в отдыхе. Тебе следует подготовить план. У тебя будет только одна возможность спасти мою деревню.

– Какое мне дело до них? Я забочусь только о брате.

– Слушайте, вы, – шёпотом сказал Лукас, – я ничего не хочу сказать, но нельзя ли потише?

– У тебя есть долг перед Де-Нораном.

– Долг? – переспросила Кара. – Отчего это я должна помогать кому-то из вас? Всю жизнь меня мучили и унижали, хотя я ничего такого не заслуживала!

– Кара! – сказал Лукас. Он коснулся её затылка, но она отмахнулась. Она должна была это высказать!

– Попытался ли кто-то мне помочь после того, как мою мать убили? Нашлось ли хоть у кого-то для меня доброе слово? Нет! Но теперь-то всё иначе, теперь я вам нужна! Даже если я могу спасти эту деревню – назовите мне хоть одну вескую причину это сделать!

Покрасневшие глаза фен-де Стоуна смотрели на неё с безграничным отчаянием. «Он любит их!» – подумала Кара, и это внезапное открытие, что человек, способный пытать и убивать, способен ещё и любить, что-то неотвратимо сдвинуло в её душе. Старик вытер соплю, выползшую у него из носа.

– Если в твоём языческом сердце есть хоть капля добра, слушай: ты единственная, кто может им помочь. Если ты им не поможешь, они погибнут. А теперь готовься бежать что есть мочи!

И фен-де Стоун вскочил на ноги, с куда большим проворством, чем он выказывал в последние два десятилетия. Серые плащи все как один развернулись в его сторону.

– Люди! – вскричал фен-де Стоун. Кара лежала, уткнувшись лицом в землю, но слышала его шаги – он спускался с холма. – Тимоф Клэн нуждается в ваших умениях – ещё один, последний раз! Ко мне, ко мне!

Кара услышала шелест травы – серые плащи подбирались ближе.

– Что он делает?! – спросила она.

Лукас прижал палец к губам.

– Вы заблудились, друзья мои, – сказал фен-де Стоун. – Но я пришёл, чтобы отвести вас назад к свету. Вот моя рука. Ступайте за мной. Давайте вместе сразимся с демоном!

Кара приподняла голову – ровно настолько, чтобы ей было видно поверх травы. Серые плащи никак не могли успеть подняться так высоко на холм, однако они были уже тут и окружали фен-де неестественно ровным кольцом.

– Бежим! – сказал Лукас.

Кара замотала головой.

– Не можем же мы его бросить… – начала она, но тут увидела, как что-то мелькнуло: фен-де Стоуна ударили под колено деревянным шаром. Раздался свист, будто пар выходил из чайника. Кара заподозрила, что это был смех.

Упавший на колени фен-де Стоун протянул руку к нападающему.

– Вернись, друг мой!

Он на миг встретился взглядом с Карой. Она ожидала увидеть в его глазах ужас, но увидела лишь радость.

– Вернись в Лоно! Не слушай её лжи! Храни веру! Тимоф Клэн вернётся к нам. Он никогда не допустит, чтобы подобное зло продолжалось долго!

Серые плащи все как один вскинули свои посохи. Их плащи распахнулись, и Кара увидела, что никаких посохов у них в руках нет: дерево сделалось продолжением их левых рук, оружием из плоти и кости.

Фен-де Стоун преклонил голову.

– Трудись прилежно, ничего не желай! – прошептал он.

– Не смотри! – сказал Лукас.

Он вздёрнул Кару на ноги, и оба кинулись бежать что было мочи, стараясь не думать о том, что означают те звуки позади.

Дом Лэмбов был укреплён на совесть. Окна были плотно забиты досками. У чёрного хода громоздилась башня из мешков с зерном. Двор был усеян камнями и битым стеклом.

И тишина.

– Ты уверена, что стоит туда ходить? – спросил Лукас.

Кара осторожно пошла в сторону дома, стараясь не наступить босой ногой на осколки.

– Фен-де Стоун говорил, что моя семья тут.

– Ну, может быть, они были тут. А сейчас здесь, похоже, никого нет.

– Нет, я должна сама убедиться.

Они поднялись на крыльцо. Кара вспомнила свой предыдущий приход. День выдался необычно холодный, и миссис Лэмб подарила Таффу варежки…

Всего несколько месяцев прошло. А кажется, целая жизнь.

– Эй! – крикнул Лукас. Он потянулся мимо Кары, собираясь постучаться, но Кара перехватила его руку: она вдруг со всей отчётливостью поняла, что Тафф умер и что если они сейчас войдут в этот дом, возврата уже не будет, и смерть брата сделается реальностью, которая останется с ней навсегда. Но было поздно. Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел Джейкоб Лэмб. На щеках у него топорщилась трёхдневная щетина, от него разило самогоном. Из бородавки под глазом сочилась густая, прозрачная жидкость.

В чумазых руках он сжимал топорик.

– Что, ведьма, посмеяться над нами явилась? – невнятно проговорил он – язык у него заплетался спьяну. – Радуешься, небось? Конец нам пришёл. Всем нам конец.

– Где мой отец? – спросила Кара.

Джейкоб наклонился ближе. Его дыхание было жарким и вонючим.

– А может, это она тебя прислала? Обе вы заодно! Злые насквозь.

Он тупо пялился куда-то влево от лица Кары.

– Эх, надо было тебя поджарить заодно с мамашей, пока была воз…

Джейкоб вдруг застыл и издал глоткой хриплый, клокочущий звук.

– А ну, брось топор, – сказал Лукас, приставивший ему к горлу кинжал фен-де. – Грейс наш враг. Мы должны действовать заодно, а не собачиться друг с другом.

Кара напряглась, ожидая, что Джейкоб что-то сделает. Рубанёт топором. Плюнет ей в лицо. Вырвет у Лукаса кинжал.

Чего она не ожидала, так это что он расплачется.

– Это же несправедливо! – воскликнул он, и глаза у него налились слезами. Топор выскользнул у него из рук и со стуком упал на ступеньки. – Её-то за что? Она ж за всю жизнь никому ничего дурного не сделала!

Кару охватил цепенящий холод.

– Констанс? – спросила она.

Услышав имя жены, Джейкоб скривился.

– Она бежала. Но убежать не смогла. От такого разве ж убежишь?

Он обернулся к Лукасу.

– Вот почему он на меня не кинулся, а, малый? Я же не ходил Путём, как она ходила. Почему не меня?

Лукас опустил кинжал. Кара шагнула было вперёд, собираясь как-то его утешить, но Джейкоб от неё отвернулся.

– Я её Конни звал, когда мы бывали наедине, – сказал Джейкоб. Сквозь слёзы его лицо озарилось улыбкой. – Даже под конец я был единственным, кому она позволяла так себя называть!

Он, пошатываясь, спустился с крыльца и побрёл куда-то в унылые сумерки. Ребята проводили его взглядом, потом вошли в дом покойницы.

Папа лежал на полу в хозяйской спальне и крепко спал, ничем не укрывшись. Дышал он неглубоко и часто. Кара переступила через него и посмотрела на фигурку на кровати.