Ольга Богатикова - Госпожа чародейка (СИ) [СИ]

— Выходит, что так.

— Я настолько страшный, Лорелея?

— Нет, — улыбнулась я. — Вы не страшный, вы строгий. Да и репутация у вас, мастер, та еще — самый великий, самый сильный, самый легендарный. Лишний раз обращаться неловко. Да и боязно.

— Ты не испугалась.

— У меня был шкурный интерес, ведь от этой стажировки зависит мое будущее.

Я допила кофе и поставила чашку на стол.

— Как прошел вчерашний прием?

— Нормально.

— Разве? Твой магический резерв наполовину пуст.

Вот он — еще один предмет моей зависти. Я магический резерв других волшебников не вижу.

— Ах это. Пришлось вчера съездить на пастбище. Там завелась стая грыгов, нужно было зачистить.

Чародей покачал головой.

— Нет, Лорелея, тут явно дело не во мне. Когда я жил здесь один, нечисть обходила и деревню, и пастбища стороной. А уж о том, чтобы вызвать сюда боевиков из магконтроля, речи вообще никогда не шло. Было тихо и скучно. Но стоило появиться тебе, как у всех жизнь сразу стала веселее и разнообразнее.

— Вот видите, мастер, а вы не хотели брать стажера, — засмеялась я.

Он тоже улыбнулся и посмотрел так, что мне вдруг стало неловко. Взгляд этот был теплым и таким заинтересованным, будто волшебник увидел меня в первый раз. Я опустила глаза.

— Тобой, наверное, очень гордятся родители, — сказал господин Дорн.

— Мне тоже хочется верить, что они бы мной гордились.

Теперь взгляд мастера стал удивленным.

— Они умерли, — пояснила я. — Уже давно.

— И что же, родственников больше нет?

— Ну почему же. У меня есть тетя и две бабушки.

Почти минуту мы молчали. Чародей взял с блюда еще одну — последнюю булочку и начал задумчиво ее жевать. Надо было делать больше сдобы — за разговорами мастер незаметно съел всю мою выпечку.

— А у меня вообще никого не осталось, — сказал волшебник, будто размышляя вслух. — Только работа. Это так странно. Раньше вокруг всегда было много людей, причем, некоторые из них считали себя моими родственниками. Находились даже какие-то пятиюродные сестры и восьмиюродные племянники. А теперь нет никого.

— Так ведь вы же сами хотели избавиться от навязчивого внимания, мастер.

— Ну да, хотел. И избавился. А теперь сижу тут и думаю: наверное, напрасно. Знаешь, я уже забыл, как это здорово — просто сидеть на уютной кухне и есть домашние булки.

— Вы можете приходить в эту кухню, когда захотите, — сказала я. — Я могу угостить вас и своим супом, и рагу и чем-нибудь еще.

Дорн глянул на блюдо, и, убедившись, что вкусняшек больше не осталось, встал.

— Спасибо, за чудесный завтрак, Лорелея. И за приглашение тоже. Не буду больше отнимать твое время.

Мастер ушел через сад. А я смотрела на его идеально прямую спину и думала о рамках, в которые мы загоняем сами себя. И еще о том, что с удовольствием угощу этого серьезного могущественного человека еще чем-нибудь домашним, приготовленным с душой.

После завтрака я решила немного поработать в саду. За время моего пребывания в доме мастера, от сорняков и невнятных колючих кустов там не осталось и следа. Правда, пришлось неплохо потрудиться, прежде чем мой клочок земли стал выглядеть аккуратно. Зато теперь из окна моей кухни можно было увидеть зеленый газон, ровно подстриженные кустики и симпатичные клумбы с цветами.

Я давно обратила внимание на то, что сад Эрика Дорна состоял исключительно из полезных растений — все цветы, кустарники и плодовые деревья, которые в нем росли, могли быть использованы для приготовления тех или иных магических составов. Декоративными были разве что кусты, разграничивающие наши с наставником территории. И то не факт — возможно, я просто еще не в курсе какие полезные свойства есть у этих колючих растений.

Зато у меня на клумбах цвели и колосились в основном обычные садовые цветы, семена которых мне периодически присылала тетушка. Лекарственным же я выделила совсем небольшой кусочек земли — в основном для развей-травы, которая вырастала быстро и требовалась почти для каждого зелья, необходимого жителям Дорфа.

В саду прокопалась почти до обеда. А перед тем, как сесть за стол, решила проверить свою почту на информпорталах. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что мой ящик буквально завален сообщениями от Алекса — мы обменялись с ним адресами еще когда ползали по траве, собирая стратиберии.

«Как дела, речная дева? Говорят, вечером у тебя была великая битва».

«Ты потратила так много сил, что до сих пор спишь? Бедняжка моя, наши пастухи, наверное, совсем уходили тебя своими грыгами и козами».

«Лея, у тебя все хорошо?»

«Госпожа чародейка, ты там вообще живая?»

И все в таком духе.

Беспокоится. Как это мило и приятно!

Я уселась за магбук, чтобы ответить на сообщения моего заботливого друга, и до самого обеда активно с ним переписывалась. Алекс снова звал гулять, но я отказалась — выходить из дома дальше ограды не хотелось, видимо, силы еще не восстановились. К тому же, завтра мы с ним в любом случае увидимся на празднике.

На прощание Алекс пообещал, что будет без меня скучать. Я в это не поверила ни на грош — деревенские красавицы вряд ли позволят ему унывать.

Остаток дня в кое-то веки провела, как нормальная девушка — ела вкусняшки, подбирала наряд для завтрашних гуляний, валялась на травке в саду.

Вечером проверила в лаборатории дозревшие зелья, перелила их из колб и пробирок во флаконы, а потом с чувством выполненного долга отправилась спать.

Алекс зашел за мной во втором часу дня. Ну как зашел — я заметила его шагающим из стороны в сторону метрах в двадцати от защитного купола. Подходить ближе мой метеоролог явно опасался.

Увидев меня, Алекс застыл, а его взгляд из задумчивого стал откровенно восхищенным. Да, я — красавица. Еще бы! Все утро наводила марафет — укладывала кудри, делала макияж, разглаживала на одежде внезапно обнаруженные складочки.

Теперь я щеголяла в нежно-голубом сарафане, серебряных босоножках на невысоком каблучке и с серебристой же заколкой-бабочкой в волосах. Хороша! Чуть подведенные глаза стали казаться ярче, подкрашенные ресницы длиннее… И, прошу заметить, на свою внешность я не потратила ни капли магии!

— Привет! — поздоровалась с Алексом.

Тот молча кивнул, продолжая меня разглядывать.

— Ну, пошли? — весело сказала я, кивая на дорогу.

— Ты продолжаешь меня удивлять, речная дева, — ответил, наконец, Алекс. — Выглядишь… волшебно.

Я довольно улыбнулась, и мы неторопливо пошли в Дорф.

— Так что за праздник сегодня в деревне?

— Урлауб.

— А что это значит?

— Местные тебе не говорили?

— Нет.

— Урлауб — это имя основателя Дорфа, — принялся рассказывать Алекс. — Есть легенда, что когда-то давно юный охотник Урлауб подстрелил в этих горах дикую козу с нежной тонкой шерстью. Он было хотел отнести добычу домой, но коза прямо у него в руках превратилась в прекрасную девушку. Оказалось, что охотник случайно ранил горную фею, которой вздумалось превратиться в зверя. Урлауб принес девушку в свою деревню, чтобы вылечить. Ну и влюбился, конечно. А она полюбила его. Они хотели пожениться, но родители юноши были против такой невестки, да и сама фея не хотела жить вместе с людьми. Поэтому однажды она ушла в горы, а Урлауб отправился за ней. Однако, и в горах этим двоим пришлось не сладко. Выяснилось, что в общине фей у возлюбленной охотника есть нареченный — горный дух, который не пожелал уступать смертному свою невесту. Он превратился в огромного свирепого козла и попытался убить Урлауба, но юноша смог его победить. После этого родственники феи признали, что охотник достоин быть ее мужем, и показали эту долину, где молодожены и поселились. Им помогли построить дом и пригнали стадо коз с нежной шерстью. Потом сюда пришли друзья Урлауба со своими женами, тоже построили себе дома и стали заниматься разведением скота. Так и появился Дорф.