Ника Ракитина - Сага листвы [СИ]

Талька пробормотала что-то неразборчивое и уронила голову на грудь.

— Нам везет, — негромко заметил пришлый и, взяв Хельгу за холодную ладонь, неспешно повел прочь. Весь обратный путь он не проронил ни слова, руки девушки, впрочем, не отпуская. Мисс Блэкмунд время от времени косилась на очерченный лунным светом профиль спутника и гадала, что за мысли бродят сейчас в его голове.

У валунов собралась оживленная компания — Салзар, Илар, несколько местных девиц и приземистый широкоплечий мужик с волынкой. Музыкант старательно надувал щеки, девицы верещали и хихикали, алхимик довольно улыбался, а Мидес хмуро опустошал огромную деревянную кружку.

— Вы начали оргию без нас? — звонким голосом поинтересовался эйп Леденваль, тесня в сторону разбитную пейзанку и галантно усаживая мисс Блэкмунд на расстеленный по камню плащ. Поморщился и царственным жестом отмахнулся от волынщика. Тот бросил играть и тут же ретировался.

— Где вы были? — Салзар отставил в сторону напиток и хозяйским жестом ухватил Хельгу за плечи.

— Сначала ваша невеста, лорд Мидес, не слишком вежливо обошлась с моей гостьей, — мстительно заявил Торус, — и бедняжке пришлось срочно искать воду.

— Зачем? — удивился некромант.

— Тушить платье. — Элвилин потянулся к кувшину и потряс, прислушиваясь.

— Только не это. Снова идти за медом?

— Я принесу, — тотчас встряла одна из местных и с обожанием уставилась на эйп Леденваля. Илар поморщился.

— Только быстро. — Торус сунул кувшин в руки девушке и, подтянув подол туники, аккуратно уселся. — А после того, как на мисс Блэкмунд накатило запоздалое раскаяние, мы отправились искать княжну Цмин.

— И как, нашли? — обеспокоенно спросил алхимик.

— Нашли, — эйп Леденваль торжественно кивнул. — Только она к тому времени так старательно залила свое отчаяние, что нам ничего не оставалось делать, как доставить ее в укрытие. Подальше от комаров и болотного тумана.

Илар тихо рассмеялся, девицы отозвались подобострастным хихиканьем.

— Торус, ну что для элвилин комары и простуда?

— Так она полукровка, — небрежно бросил эйп Леденваль, — любово чадо по отцу. И, хотя старается казаться настоящей элвилин, развезло ее не хуже простого давнего.

Хельга слушала разговор в пол-уха. Звуки доносились точно сквозь толщу воды, и девушке стало совершенно все равно, что именно сейчас сочиняет Торус и поверти ли ему Мидес. Тяжелой рукой она заправила за ухо волосы, попутно огорчившись, что где-то потеряла венок, и поняла, что засыпает.

— Хельга, — возмутился Салзар, — ну что ты снова учинила? Это так на тебя не похоже!

— Я потом… объясню, — устало выдохнула мисс Блэкмунд, пристраиваясь головой на широком и удобном плече некроманта. Закрыла глаза.

— Это болотный воздух, не иначе, — рассудительно заметил Илар, — ну, и мед, конечно. Эй, да она, кажется, спит?

— Пойдем, дорогая, — шепнул Салзар невесте на ухо, легонько дунул и повернулся к друзьям: — Вы остаетесь?

— Ну-у… — нерешительно протянул алхимик, с сожалением обозревая девушек сквозь незнамо каким образом обретенную лупу.

— Идем, — отрезал эйп Леденваль. — Не могу же я бросить давних на болоте. Мало ли куда вас занесет, ищи снова.

Абранавель тяжко вздохнул и вся компания, тяжело поднявшись, побрела с поляны. Крестьянки проводили их разочарованными взглядами, а после, ухватившись за руки, побежали к кострам, в гущу танцующих.

Мисс Блэкмунд подняла веки и с трудом сглотнула. В горле было сухо и колко, в голове ворочалась тягучая боль, а тело, казалось, отяжелело за ночь вдвое.

— Странно, я и не пила почти, — лениво проплыла равнодушная мысль. Не то, чтобы девушка когда-нибудь испытывала на себе последствия возлияний, просто ей неоднократно доводилось наблюдать в печальном состоянии собственного папеньку.

В комнату лился хрупкий и серый утренний свет — день обещал быть пасмурным. Хельга тяжело села на постели и заозиралась в поисках питья.

Медленно поднялась и удивленно вздохнула, обнаружив, что проспала остаток ночи на заправленной кровати, и даже не потрудилась снять платье. Нахмурилась и, спотыкаясь, двинулась к столу, где и обнаружила высокий глиняный кувшин, расписанный цветочной вязью. Дрожащими руками наполнила чашку и стала жадно пить.

Живительная влага помогла развеять туман, клубившийся в голове, и Хельга тихо застонала, припомнив подробности вчерашнего праздника. На мгновение мелькнула отчаянная надежда, что она всё же напилась, а сторожка и Торус ей просто приснились, но внизу живота тотчас дало знать о себе незнакомое саднящее чувство. Девушка залилась жарким румянцем и бросилась к тазу с водой — остудить пылающее лицо.

В дверь тихонько поскреблись и, испуганно отозвавшись, мисс Блэкмунд увидела на пороге сияющую свежестью и улыбкой Катаржину.

— Доброе утро, — радостно провозгласила горничная и, войдя в комнату, деловито сунула руку в таз. — Что же вы холодной-то умываетесь?

Позвонить нужно было.

— Я собиралась, — сипло сказала Хельга и закашлялась.

— Ничего-ничего, — ухмыльнулась радостно элвилиночка, — сейчас будут вам и ванна, и кофе. Тяжело поутру с непривычки-то. Зато праздник такой только раз в году выдается.

И засуетилась, командуя парой явившихся на звонок давних. Молчаливые мужики вытащили из-за ширмы деревянную бадью и принялись таскать воду.

Когда всё было готово, Катаржина ловко расстегнула крючки на платье юной волшебницы и, пока Хельга стягивала с себя исподнее, деликатно отвела взгляд куда-то за окно. Мисс Блэкмунд углядела несколько бурых пятен на нижней рубахе и практичных длинных панталончиках, и, задохнувшись от стыда, скомкала белье и зашвырнула под лавку. А потом поспешно влезла в бадью и, чувствуя себя грязной с ног до головы, стала ожесточенно тереть плечи грубой мочалкой.

— Осторожней, — Катаржина отняла у Хельги лыко и стала возить им в плошке с чем-то густым и пахнувшим травами. — Негоже девице кожу нежную портить. Вот тут у меня целебное мыло, на молоке и шалфее приготовленное. А ты глазки-то закрой, да наслаждайся.

Мисс Блэкмунд послушалась, чувствуя, как ласковые руки горничной намыливают плечи и шею, как забирают вверх спутанные волосы, как осторожно массируют напряженную спину. Хельга глубоко вздохнула. Что же теперь будет? И что ей делать? Продолжать врать Салзару, делая вид, что ничего не произошло? Или быть честной, порвав с некромантом, но причинив тому боль? А как она объяснит разрыв?

Девушка сглотнула и поняла, что просто не сможет рассказать Мидесу о том, что произошло между ней и эйп Леденвалем. И не потому, что боялась обидеть друга, или волновалась за Торуса. Просто это было слишком уж личным. А Салзар вчера стал для нее окончательно чужим.