Ника Ракитина - Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

— Надо будет послать к Ахеммуза Ажирру…

— Надо.

— Кто побежит за белым гуаром… — тянула Рапли.

— Единственный белый гуар, что я здесь видел, твой, — Лин подмигнул Нереварину. — Спутан и пасется с остальными. Так и быть, я мог бы за ним побегать.

Лицо лекарки просияло надеждой. Тьермэйлин вздохнул.

— Эх! Надо было отправиться в Вивек с Черримом, — и отсалютовав просительнице, отправился на выгон.

Провидица Ахеммуза Синнамму Мирпал оказалась такой же морщинистой и ворчливой, как Меса. Худая, в золотистом кожаном платье с красным ожерельем, с диадемой на совершенно седых, гладко причесанных волосах. Склонив голову к плечу, она иронично рассматривала Аррайду.

— Это Нереварин?.. Больно длинная да тощая…

— А еще нвах .

Нибани придержала девушку за локоть:

— Тихо.

— Знала я другого Нереварина. Другую. Шкода, Предок прости. Хотя нехорошо так о мертвой. Ночевала у нас, ела наш хлеб и пила молоко. Хвостом мела. А потом с лучшим гуаром усвистала.

— Была за ней особенность верховых красть.

— И не только! Парня-пастуха с толку свела, как суранская шлюха.

Аррайда подумала, что слава дома земных наслаждений госпожи Дезель достигла самых глухих уголков острова, если провидица поминает ее чаровниц с таким знанием дела.

— Облапошила дурня несчастного! А потом сверху по голове получил. И еще двух верховых как не бывало.

— От кого получил?

Мирпал пожала узкими плечиками:

— От кого-то здорового, женщина с такой силой не ударит. Ну, если не ты, конечно. Сверху пришлось, значит, выше пастуха. Левша.

— У Пещеры воплощения гуаров не было. И гуарьих следов.

— От зараза!

Синнамму покосилась на Луну-и-Звезду на пальце Аррайды.

— Жаль, что прежняя померла. Но ездовых этим не вернешь.

Сул-Матуул достал и отдал старухе тяжелый кошель. Нибани сморщилась, но промолчала.

— Ну, так я не против признать тебя Нереварином, девушка…

— Аррайда.

— Ага. Но мое племя страдает от мора, мы лишились вождя. И жены с детьми, которые не могут воевать, должны получить надежное убежище. До сих пор в годину бедствий мы прятались в Альд Даэдроте. Там можно укрыть три племени таких, как наше. Храм древний крепок, в нем имеются подземелья, потайные чертоги, запасы пищи и воды. Стеноломным орудиям и то его не взять. Но плясуны Шигората и ординаторы… Уговори воюющих пропустить нас. И когда я убежусь, что самые слабые в безопасности, то провозглашу тебя Нереварином Ахеммуза и дам лучников и разведчиков в твое войско, — выдала Синнамму на одном дыхании.

— Да.

Сул одобрительно кивнул.

— Когда отправимся? — деловито спросила провидица.

— Прежде я должна поговорить с предводителями других племен.

Старуха фыркнула, но согласилась. Указала место у костра и предложила ужин.

— Как выглядели гуарьи воры, пастух вовсе не разглядел? — поковыряв кашу, спросила Аррайда. Мирпал крякнула.

— Не… думаю. Слишком был разочарован исчезновением девицы после обещания сладостных утех. Но как-то слишком много совпадений, чтобы считать их случайными. И гуары… И парус после был в нашу сторону, но никто не причаливал. Мимо нашего берега, кстати, на заход чужая лодка не шла. Разве что пробиралась в тумане рано утром или поздно вечером. Но в те дни, о которых Нибани выспрашивала, тумана не было. Рыбаки выходили на лов, а мы тщательно следим за округой. А вот в нашу… Да я говорила уже. Парус обычный, вымпела не было. Мелькнул и исчез между островками.

— А в Восе твои люди что-либо узнали, Сул?

— Звездочку там запомнили, деревня невелика, все на виду. А вот преследовал ли ее кто? Никого особенного не заметили. Если шпионы храма сопровождали ее от Гнисиса до Воса, то там сменились, скорее всего, на кого-то из местных.

— Значит, среди островов…

— Мы дознаемся. Я обещаю. Но сама в это не лезь.

— Да.

Чего ей это стоило, Аррайда и сама не знала пока.

— Твой гуар меня невзлюбил, — жаловался Лин, вернувшись к середине ужина, — и так дернул, что мы с пастухом верхами едва его настигли. Наши гуары чуть ноги не переломали на камнях, хоть солнце еще не зашло. Пастух подстрелил скального наездника. Толковый паренек и в следах шарит.

Он уселся, вытянув длинные ноги, и надолго припал к долбленке с сывороткой.

— Кисленькое, хорошо-о… А когда нагнали белого, тот мигом сделался паинькой, стоит, траму жует. И на меня пялится. А под кустом нашли тело. Оно высохло давно, одежда обветшала, но по размерам и платью женское. И не здешнее. Платье шерстяное, с богатой вышивкой. Вдруг в остатках сумки что-то блеснуло. И вот! — зелейщик протянул на ладони медальон с цепочкой, — амулет исцеления.

— Погоди-погоди…

Меса поднесла вещичку к глазам. Прищелкнула языком:

— Амулет Ашаману! Лечит всякие хвори. Добрый сон Уршамусе приснился. Спасла племя.

Приглушила голос, чтобы не слыхала Мирпал:

— Они не могут себе позволить покупать у оседлых дорогие зелья…

— Ну, с лекарствами и зачарованными оберегами мы поможем, — Лин наивно хлопнул ресницами.

— Да уж, поможете, — захихикала Нибани. — Большое дело надо делать сообща. Иди, порадуй Рапли и догоняй нас. Повеселишься.

Шатры Зайнаб, стоящие сразу за Ахеммуза, были роскошные, яркие, из паучьего шелка. Самые большие на совете.

Вождь Каушад — тоже в самом расцвете, каким положено быть ашхану сильного племени. Но… несколько расплывшийся, чуть более упитанный, чем следует. Возможно, он участвовал в каких-то ритуалах навроде «догони белого гуара», попади копьем в мишень, но мишень эта была ненастоящая. Из-за богатства можно было не прикладывать реальных усилий в борьбе за добычу и выживание.

И огорошил Зайнаб Аррайду мечтой о крутобедрой данмерской женщине из рода телванни. С хлаалу у него и так уже был союз, основанный на торговле эбонитом. А телванни под боком, что тоже следовало учитывать.

— Это мы еще отговорили его приставать к тебе с убийством вампира, — подмигнула Меса, видя выражение лица Нереварина. — У Каушада язык без костей, услал бы тебя в дальние дали до Красной горы, хотя на деле гробница Нерано с этим вампиром в двух шагах от становища. И вообще, мы сами с кровососом справились.

— Пст, — окликнула их пророчица Зайнаб на выходе из шатра Каушада. Подхватила Аррайду под локоть. Завела в собственный, шуганув девчонку, колдовавшую над жаровней и горшками. Усадила гостью на кошму. Протянула руку:

— Сонумму Забамат меня звать. Не знаешь, с чего начать? — усмехнулась, в глазах мелькнули веселые искорки. — Тут такие дела творятся! А ему вздумалось заняться продолжением рода.

— Понятное желание оставить наследника, накануне войны, — отозвалась Нереварин нейтрально.

— Кагути блудливый, — не меняя выражения лица, шепнула Меса.