Ника Ракитина - Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

— Обращайтесь, если что, — она улыбнулась.

— Мы также задействуем летучих магов, организовав наблюдение вокруг Призрачного предела. Самые крупные щели под ним нам удалось прикрыть летучими группами и ловушками. В общем, не теряем времени зря. Заодно остановили несколько компаний молодых телванни, которые под видом паломников свернули на чужие земли.

— Надо сказать Ариону.

— О… он уже знает.

— А кто поставляет вам продовольствие… э, танцует девушку? — поинтересовался Черрим.

— Нилено Дорвайн в первую очередь. Но, в общем-то, весь Великий Дом Хлаалу. Они заинтересованы в переговорах с Редораном о шахтах Кальдеры. И считают, что Нереварин поможет им сгладить противоречия.

— Не все так прагматично, — с разрешения Ллариуса в кабинет вошли двое, те самые в травяных шляпах, и с ходу вмешались в разговор. — Нас прежде всего заботит выживание.

— Ну и из-за блокады теряете прибыли, да.

— Теряем, пышечка, — круглолицый имперец стянул шляпу и локтем отер потное лицо. Котище стал закатывать рукава.

— Рекомендую, — сказал сладчайшим голосом, — Красиус Курио, театрал, советник и меценат.

— Напрасно вы отказались от театральной карьеры, — посетовал советник. — Но не будем о грустном. Госпожа Нереварин, я полагаю?

Курио уставился Аррайде на руки, точно надеялся сквозь металл перчаток разглядеть Луну-и-Звезду.

— В знак благородства своих намерений я привел к вам вот его.

— Драм Беро, — худой лучник протянул ладонь для пожатия. — Мне было любопытно. Потому я решил проявиться сам. Ну и шахта Вассира Диданата…

— Ну и оперативность, — осклабился Черрим. — Мы ее найдем и вам сообщим первому.

Беро рассмеялся.

— Ладно, купили. Давайте, где подписать. И располагайте мной в вашей армии. Как я стреляю, вы видели.

— Приятно познакомиться, пышечка. Как только подписи несговорчивых советниц будут у вас, сразу же за мной посылайте.

И вместе с Беро откланялся.

— Мне сообщили, что пепельноземцы обложили Призрачный предел с севера, — продолжил рыцарь Дракона, когда хлаалусцы вышли. — Мы готовы сделать то же с юга. Крепости на Красной горе штурмом возьмем вряд ли, но для облоги наших теперешних сил вполне хватает. Я заказал дерево для военных машин на Солтсхейме. Когда оно прибудет в Сейда Нин, можно начинать. И, девочка. Пора тебе продумать, кто войдет в ударный отряд. У меня есть несколько кандидатур. Но в первую очередь я послушаю тебя.

Нереварин кивнула.

— Утром.

— Да, еще Гильвас и Мехра… — Ллариус улыбнулся. — Ей удалось добыть древние планы двемерских крепостей. И они уже у меня.

Варро вытянул из ящика еще одну стопку бумаг.

— Она разбирала библиотеку жрецов-отступников. Просто сокровище. Жаль, что показывает твердыни лишь изнутри. Но разведку мы на Красную гору пошлем в последний момент. Или все же сумеем договориться с вечными стражами.

— Я надеюсь, сумеем. Спасибо.

— Набор добровольцев мы продолжим. Как здесь, так и в крепостях легиона. А ты спокойно обдумай следующие шаги.

Аррайда знала за собой, что лучше всего ей думается на ходу. Но не хотелось топтаться по лагерю, и она опять поднялась с друзьями на крышу. Небо медленно розовело, тренировки были завершены, и несколько свободных воинов собрались на краю крыши вокруг худой девушки-актрисы, одетой в черное. Этим она сперва напомнила Аррайде Звездочку, но была северянкой, светло-рыжей. Избавленные от шлема волосы сейчас тяжелой волной падали на плечи. Сидя на парапете, красавица вытянула правую ногу, а на подогнутом колене левой пристроила лютню. Неторопливо перебирала струны, иногда задумчиво прерываясь, и мелодия выходила рваная, слегка печальная, далеко разносящаяся в воздухе. Когда компания Нереварина подошла, рыжая определилась наконец, что петь. А ликующие поклонники подхватывали припев. Особенно близко к актрисе стоял давешний босмер — победитель Беро, на этот раз без маски-платка. Но спиной к Аррайде. И заглянуть ему в лицо было невозможно, не потревожив зрителей.

Голос певуньи тоже не походил на голос Звездочки, он был бархатным, низким, но у Аррайды все равно стиснулось сердце. А еще она словно снова летела в лодке по каналам Вивека, и гондольер в соломенной шляпе с широкими полями пел, отталкиваясь большим веслом.

Словно мороз продрал Аррайду по хребту. Она шагнула вперед, а северянка отложила лютню и встала. Нереварин потеребила кольцо на пальце, как часто поступала, когда хотела успокоиться. Взгляды ее и певуньи встретились — точно перекинули нить.

— Брунхильда, еще!

— Потом… — пробормотала рыжая, подходя к девушке-редгарду. Певице с почтением уступили дорогу.

— Нереварин?

Аррайда кивнула. Брунгильда с уважением поклонилась, касаясь рукой голенища. И кинулась с ножом. Но босмер успел встать между девушками. И упал, обливаясь кровью. На какую-то секунду мир застыл в хрупком равновесии. Затем Аррайда прыгнула на убийцу, швыряя наземь, выбив нож из руки. Уперлась коленом в грудь, сцепила пальцы на горле и давила до тех пор, пока Черрим с кем-то из мужчин не оторвали общими усилиями, пока не достучались, заставив очнуться. Брунхильда хватала ртом воздух. Убийцу подняли и скрутили.

— Заприте ее пока, — бросила Эдвина яростно, занимаясь раненым. Черрим гладил плечи Аррайды:

— Цела? Будет жив твой Зайчик. Пусть хвалит свой малый рост, нож скользнул по ключице и воткнулся в плечо.

Нереварин смотрела куда-то поверх голов. Дующий над крышей ветер сушил на глазах сердитые слезы.

— Пойдем-ка со мной, — Черрим обхватил девушку за талию, увлекая с крыши в люк, по короткой лестнице за резные двери и — каменным коридором — к гостевым комнатам.

— Кого тебе сейчас нужно, так это мальчика с ловкими пальцами, помогающего расслабиться перед боем. Но у тебя есть только старый котище, который может облапить, пожалеть и размять косточки так, чтоб трещали.

Забрал и отложил ее оружие. Усадил Аррайду на топчан. Стянул с нее сапоги, снял кольчугу с подкольчужником. Сунул в руки кувшин с мацтом.

— Хлебни — и ложись на живот.

Задрал на ней рубаху и стал массировать спину, помогая успокоиться и уснуть. А проснулась Нереварин утром — в отворы под потолком лился солнечный свет, пятнами ложился на пол. Громко трещал на стене почти догоревший факел. Одеяло сбилось, сквозняк холодил лопатки. А у постели сидел на полу Сул Матуул, взяв Аррайду за руку. Алые глаза светились.