Чайна Мьевилль - Кракен [litres]

До Коллингсвуд не доходило. И плевать. Она была слишком занята тем, что слушала полуотставных колдуний, ведунов и карцистов. «Вы полицейские офицеры – или будете ими, – говорил один из инструкторов, – если только не запорете тренировку». Он был древним и маленьким, морщинистым, как срезанная шкурка с кокоса. Он поглаживал подбородок так, будто говорил, только хорошо подумав. И тоже был развязным, хотя и не в таком стиле, как она. Она обожала за ним наблюдать.

– Ваша работа – ловить преступников. Так? Вам надо знать, что делать. Если вы не знаете, что делать, то надо узнать. Если не можете узнать – придумывайте, черт возьми, на ходу, а потом делайте свою работу. Я понятно объясняю? – Маленький lux ex tenebris [58] Свет во тьме ( лат ., цитата из Евангелия от Иоанна). , сверкавший между пальцами во время речи (конечно же, синий), был славным штрихом.

После всяческой оккультной юриспруденции, много облав и отловов спустя это оборзевшее рвение она всегда считала сутью полицейской работы. Из-за его отсутствия в Билли Хэрроу Коллингсвуд не выносила Билли, хотя он ее и забавлял.

С ушедшим в пятки сердцем Коллингсвуд представила возможность, что Бэрон не знает, что делать. Задумалась об этом. Изучила так осторожно, будто подобрала что-то с пола и пыталась опознать. Офицеры ее обходили – она уже долго простояла на своем месте. Некоторые уже вообще не глядели на нее искоса. «Коллингсвуд, что с нее взять».

Стояла она у диспетчерской, так что оказалась первым офицером ОПФС, который попался на глаза человеку с новостями. Потому именно она распахнула дверь в кабинет Бэрона, где он сидел, сложив руки на груди и хмуро уставившись в компьютер, повисла одной рукой на косяке, как ребенок на шведской стенке, и сказала:

– Ищите и обрящете, босс. На данный момент госпитализирован. Но инфа будет.

День был дерьмовый – сплошь сырой серый воздух и мрачный ветер, раздражающий, как ребенок. Несмотря на это, Мардж все утро провела на улице, в Парке Барьера Темзы. Она плелась под моросью через топиарии в форме волны, мимо миниатюрных футбольных полей. Этим утром она плакала по Леону долго и, казалось, уже в последний раз. Она закончила – но небо как будто еще нет.

Мардж подозревала, что осталась без работы. Начальник был ее другом, но постоянное молчание в ответ на все сообщения наверняка поставило его в безвыходное положение.

Не то чтобы она была не в себе. Не то чтобы она именно зациклилась, увлеклась, сходила с ума, что-то в этом роде. Просто, думала она, она больше ни на чем не могла сконцентрироваться. Это не истерика. Это просто осознание, что Лондон не тот, каким должен быть, осознание, что мир ей врал, что теперь ей нужно знать больше. И по-прежнему нужно знать, что случилось с Леоном.

Не то чтобы он жив. Она знала, что это нелепое мигающее сообщение неисправной лампочки говорило правду.

Что и привело ее сюда, в этот маленький резной садик у оборонной линии реки. Здесь, в условном устье, у промышленных низин Сильвертауна, в воде разлегся Защитный Барьер Темзы, как огромные инопланетные ульи, как пришельцы в серебряных панцирях. Между ними бурлила бурая вода, а под ней, в слизи речного дна, таились десять ворот, готовые подняться.

Путь от пешеходного туннеля в Вулвиче сюда был неблизкий, но у Мардж имелся в распоряжении весь день. Она видела, что из крыш на южном берегу поднимается диспетчерская барьера. Она тыкала в телефон.

Господи Иисусе, какой же депрессивный район, думала она. Добиралась она от аэропорта Лондон-Сити и под рекой, кутаясь в куртку. Она не сверялась с распечатанными указаниями: уже знала их наизусть. Выудить информацию из онлайн-информаторов было трудно, но не так уж трудно. Пришлось канючить и клянчить, но не настолько много, как стоило бы, если спросить ее. Судя по всему, да, это были «тайные» борды, но многие из их участников так и лопались от гордости из-за своих знаний. Сплошное «Я уже сказал слишком много» и «Ты это слышала не от меня».

«А от кого, дура ты конченая? – подумала Мардж про это последнее запирательство. – Господи ты боже мой, все, что я о тебе знаю, – что твой ник «благословенная777»; так что давай уже по делу».

Заранее вооруженной термином «потопный брат» и местоположением «Барьера» благодаря коллекционеру культов, ей понадобилась всего пара дней – но не больше, – чтобы раскрыть новую информацию. В этот раз – место работы и связи, общие очертания системы верований.

Мардж докурила. Тряхнула головой и немного побегала на месте, потом ворвалась в Информационный центр Барьера Темзы. Женщина за стойкой встревоженно уставилась на нее.

– Вы должны мне помочь, – сказала Мардж. Она нарочито тараторила. – Нет, послушайте. Здесь кто-то зовет себя потопными братьями, да, в Сети. Послушайте, вы должны передать им сообщение.

– Я, я, что, как их зовут?

– Я не знаю , но я не сумасшедшая. Я вам клянусь. Прошу, это вопрос жизни и смерти. Буквально. Должен быть способ передать сообщение всем, кто здесь работает. Я не только про Информационный центр, я и про инженеров. Послушайте, я вас умоляю, умоляю . – Она схватила женщину за руку: – Передайте тому, у кого здесь ник «потопный брат», – просто скажите, скажите, что ему сообщение от Тино Хелиг . Он поймет. Поверьте. Тино Хелиг , ясно? – Она накарябала имя на бумажке. – Я буду ждать. Я буду в Мэрион-парке. Пожалуйста .

Мардж уставилась в глаза женщины и попыталась нащупать какую-то вкрадчивую сестринскую связь. Она сама не знала, насколько у нее получилось. Затем выскочила и бежала, пока не свернула за угол, где замедлилась и спокойно прогулялась вдоль Уорспайт-роуд, мимо круговой развязки перед парком.

Погода была слишком другой и слишком пасмурной, чтобы найти особое сходство, но она оглядывалась, пока не убедилась, что нашла место из фильма «Фотоувеличение». Села к нему как можно ближе. Наблюдала за всеми, кто проходил мимо. Поглаживала маленький выкидной ножик, который купила, несмотря на то, каким он может быть бесполезным. Больше она рассчитывала на дневное время и пешеходов. Мардж спросила себя, как узнает, что ее добыча вошла в парк.

В конечном счете, когда почти через час на ее призыв ответили, никаких сомнений не возникло. Это был не один человек, а сразу три. Все – мужчины; они торопливо шли по тропинкам и вертели головами во все стороны. Большие спортивные ребята. В одинаковой форме инженеров. Старший, впереди, махнул остальным разделиться. Мардж поднялась: ей было бы спокойней встретиться сразу со всеми тремя, чем с одним. Увидели они ее сразу. Она сжала в ладони нож.

– Привет, – сказала она. – Я Тино Хелиг.

Они держались немного поодаль. Кулаки сжаты. Желваки первого мужчины напряженно ходили.