София Серебрянская - Рыцари без страха и укропа [СИ]

— О! — схватилась за сердце Антуанетта, заставив своих «рыцарей» и приблудного мага забеспокоиться.

— О! — повторила Эни. — Как такое могло случиться?! Я, наследная принцесса королевства Ларандия, в плену у каких-то тёмных сил! О, светлые владыки, за что вы ненавидите меня?! Дайте мне сил и терпения, чтобы вырваться из этой ужасной западни…

Деловито тряхнув ветку, вспорхнула какая-то птица. На этом вмешательство светлых владык в жизнь принцессы и её товарищей закончилось. Нимруил скрестил на груди руки, стараясь не обращать внимания на то, что Эймерик снова заворожённо наблюдает за переливами его чешуи:

— И что мы должны сделать?

— Может быть, эта магия остаточная? — робко предположила Антуанетта. Киан хлопнул в ладоши:

— Дражайшие мои друзья, предлагаю направиться в Ла-Венар. Увы, если мы останемся здесь, совсем не факт, что не явится та самая милейшая дама, желавшая столь наглым образом лишить нас подвески.

— Подвеска! Она на месте?! — подлетев к Киандаллу, Нимруил бесцеремонно встряхнул тёмного эльфа за плечи, чуть ли не стукнувшись с ним лбами. — Проверь!

Эймерику почему-то захотелось взять что-нибудь тяжёлое и опустить со всего размаха на голову Киана. Заметив этот взгляд, маг аккуратно отцепил от себя Нимруила и, подскочив к воришке, ласково потрепал его за щеку:

— Не ревнуй, родной. У меня травма детства: когда я был маленьким и в меру невинным ребёнком, мама уронила меня на рынке в бочонок с рыбой. С тех пор меня нервирует чешуя.

Всё это было сказано с обычной для Киандалла ехидной улыбочкой, и Эймерику оставалось только гадать: всерьёз он или прикидывается.

— Подвеска! — ледяным тоном напомнил Нимруил.

— Ты слишком серьёзный для циркача, — фыркнул Киан. — На месте она, у меня в сумке. Я только что проверял.

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — тряхнул синими волосами гибрид всех рас разом. Киан хлопнул в ладоши ещё раз:

— Дорогие друзья, предлагаю временно не забивать головы. Быть может, ваши достаточно пусты для того, чтобы устраивать в них склад ненужной информации, но мне, к сожалению, предстоит поступать в колледж, и я хотел бы сохранить остатки моего скромного ума.

— Хоть раз признал, что ум-то скромный, — буркнул Нимруил. — И что делать?

— Идти в Ла-Венар, — настойчиво повторил Киандалл. — Разве не таковы были наши намерения? Что же до столь необычного пробуждения, думаю, мы найдём разгадку. Или она найдёт нас, что тоже вероятно.

На протяжении всего пути Эймерика не покидало чувство странной фальши. Словно бы всё кругом — и деревья, и дорога, и сменивший после лесные заросли луг — было просто-напросто декорацией, нарисованной на плоской дощечке: стукни по этой дощечке — и она упадёт, обнажая неприглядное закулисье. Воришке казалось, что кто-то наблюдает за ними сквозь эту декорацию, и ему совсем не нравилось чувствовать себя эдаким зверьком в банке, на которого сквозь стекло любуется нечто грозное, неподвластное пониманию.

Вот и снова врата Ла-Венара, и снова город, жизнь в котором била ключом. Казалось, Антуанетта уже успела забыть о своих причитаниях на тему злых сил и просто восторгалась, кидаясь от одной клумбы к другой. Похоже, что она, как и положено принцессам, любила цветы.

Да и Киан с Нимруилом заметно расслабились: словно забыв о странном начале дня, они о чём-то говорили между собой. Похоже, спорили, что случится раньше: возьмут ли Киандалла в колледж или же Нимруила в цирк господина Этьена. Пока что сходились на том, что, пока Нимруил устроится на работу, Киан успеет не только поступить в Аблуарский Колледж Четырёх Начал, но и с треском вылететь из него.

Неожиданно Эймерик сообразил, что именно его насторожило, и решил немедленно поделиться своими соображениями с друзьями. Догнав их, он встревожено шепнул:

— Посмотрите по сторонам!

— Мы этим и занимаемся, — подчёркнуто холодно проговорил Нимруил. Эймерик съёжился: ему не хотелось признавать, что человек, в которого он из-за проклятия влюбился, просто-напросто не хочет с ним говорить. Покусав нижнюю губу, воришка шёпотом произнёс:

— Все эти люди… Всё вокруг точно такое же, как вчера! Я видел вон ту девушку вчера на этом же месте, а вон тот торговец вчера точно так же ругался на работников, которые уронили часть товара. Всё точно такое же, будто мы снова во вчерашнем дне! Вам это не кажется подозрительным?

Эймерик сам не заметил, как, продолжая говорить, схватил Нимруила за руку. В чёрных глазах промелькнула растерянность. Через мгновение гибридное существо резче, чем следовало, высвободило свою руку:

— Нет, не кажется. Эти люди живут здесь постоянно, с чего бы им изменяться?

— А что, если это из-за магии? — настойчиво повторил Эймерик. Киандалл вздохнул:

— О, радость души моей, даже если допустить, что кому-то понадобилось создавать столь мощную иллюзию, то знай: всей магии этого мира не хватит, чтобы повернуть время вспять.

Антуанетта, кажется, и вовсе не услышала: увлеклась цветами. Решив больше не тратить время на Эймерика, Киан и Нимруил поспешили за девушкой.

Эймерик упрямо закусил губу, чувствуя, как смеётся некто за декорациями, изображающими реальность. Не верят? Ну и демон с ними! Он сам разберётся со всей этой ерундой, без их помощи.

Эймерик присел на краю одного из фонтанов и принялся думать, с чего бы начать своё становление героем. Как там поступали в легендах?

Парнишка многое слышал за свою жизнь, но сейчас он корил себя за то, что слушал россказни бардов и сказителей невнимательно: если бы только вспомнить хоть какую-то легенду, похожую на то, что происходит сейчас!

Почему-то вспомнилось одно из их первых приключений, та девочка, Армели, её иллюзия… Парень вздрогнул. А что, если всё вокруг — точно такая же иллюзия? Так, вроде бы Нимруил попытался петь, и это сработало…

Чуть подумав, Эймерик всё же раздумал запевать первую вспомнившуюся песенку посреди улицы: всё же, при всех его достоинствах, магией сирен парнишка не владел. И вряд ли мощную иллюзию разрушит простая песня без следа магии. Интересно, сколько сил нужно, чтобы создать подобное или даже вовсе повернуть вспять время? Нужна магия… источник магии… Стоп!

Подбежав к стоящему у одного из прилавков Киандаллу, воришка торопливо воскликнул:

— Дай мне подвеску!

— О, мой друг, я понимаю твою боль и тот острый дефицит всего блестящего, что ты ныне испытываешь, но, как бы это ни было прискорбно, я не могу доверить тебе столь мощный артефакт, — нахмурился Киан. Эймерик вздрогнул: вот теперь, похоже, они действительно попали под демоническое внушение. Господи, да пусть бы его прокляли ещё десять бабушек в соломенных шляпках, только пусть с его друзьями ничего в этой проклятой иллюзии не случится!