София Серебрянская - Рыцари без страха и укропа [СИ]

— Он мог бы просто дать эту штуку мне, и я бы воспользовался ей так, как следует! Представляете, что было бы, если бы он неправильно направил эту несчастную силу, подумал бы о чём-нибудь не том, и…

— Но всё в порядке, — заметила Эни. — Ничего ведь не случилось.

Эймерик понуро смотрел на свои ботинки, пытаясь понять, почему Киандалл не оценил его помощь. Маг с тяжёлым вздохом пояснил:

— У меня есть одна догадка насчёт того, чем эта подвеска может быть. Думаю, нам стоило бы наведаться в Аблуарский Колледж Четырёх Начал. Я надеюсь, что в их библиотеке найдётся нужная мне книга. Если эта штука и правда то, о чём я подумал… Последствия от её использования могут быть катастрофическими.

— А что ты хоть подумал-то? — заинтересовалась Антуанетта. Тёмный эльф ехидно улыбнулся, что освидетельствовало его возвращение в норму:

— О, моя милая леди, я полагаю, что не стоит докучать вам версиями, которые могут оказаться неверными. Вас, о радость души моей, всегда раздражало то, что я иногда делал слишком уж вольные допущения и отпускал свою мысль в полёт. Что же, отныне я постараюсь сообщать вам лишь проверенные и подтверждённые версии…

Эни раздражённо скрипнула зубами, но по вновь непробиваемо спокойному лицу Киана поняла: тот и в самом деле ничего не расскажет.

Тем временем Эймерик всё ещё пялился куда-то вниз, жалея, что не может провалиться сквозь землю. Так странно — вроде бы он всем помог, а Киан разозлился. Разве это нормально — злиться на другого человека, который хотел как лучше, даже если этот самый человек что-то сделал не совсем правильно? Воришка по-детски шмыгнул носом. Неожиданно на плечо легла слегка прохладная, жёсткая ладонь. Эймерик поднял глаза и недоумённо посмотрел на подошедшего Нимруила. Тот улыбался — спокойной, тёплой улыбкой.

— Ты молодец, Эймерик. Только будь поаккуратнее, ладно?

В непроницаемо чёрных глазах мелькнул отблеск нежного тепла — и Эймерик, не сдержав бурю нахлынувших эмоций, крепко прижался к гибриду всех рас разом, обхватывая его шею обеими руками. Воришка ждал, что сейчас Нимруил отпихнёт его, или отойдёт сам, или скажет, чтобы его оставили в покое… Но время шло, а татуированный юноша не собирался отталкивать Эймерика. Вторая его рука легла на плечи рыжего воришки, а хвост обвился вокруг ног.

— А это точно не ещё одна иллюзия? — жалким голосом поинтересовался Эймерик, чувствуя, что стремительно начинает становиться чем-то похожим на вечно ноющую тряпку. Чтоб его, это проклятие, заставляющее терять голову в самый неподходящий момент!

От волос Нимруила пахло морем. Интересно… И на шее у него жабры. Всё-таки в нём сильно чувствуется кровь сирен. Приятный запах… И чешуя блестит…

Эймерик прильнул к груди синеволосого юноши, запуская одну руку в его волосы и перебирая длинные пряди. Нимруил спокойно стоял: он не реагировал на прикосновения, но и не отстранялся, словно разрешая Эймерику хоть немного успокоиться и облегчить тяжкую ношу проклятия. Воришке хотелось бы, чтобы эти мгновения, когда он мог обнимать этого… ну, не совсем человека, длились вечно. Но увы — любая идиллия рано или поздно разрушается, и эта не стала исключением.

— Ах… Это… Т-так трогательно! — всхлипнула на заднем плане Антуанетта. При этом было не до конца ясно — плачет ли она из-за трогательности происходящего или же из-за того, что «рыцари» временно забыли о её существовании. Потом она вспомнила, что принцессам не положено плакать, не прикрывая лицо кружевным платочком, и принялась деловито копаться в сумке на поясе. Не обнаружив там платочка, Эни отловила не успевшего сбежать Киана и разрыдалась на его плече. Тёмный эльф страдальчески вздохнул:

— Милая моя леди, не будете ли вы так любезны перестать сморкаться в мой плащ? Он дорог мне как память об ушедшей юности, и я хотел бы сохранить его, чтобы в старости показывать своим внукам. Подумайте о том, как неловко мне будет демонстрировать им полинявшую от принудительной стирки в слезах тряпку!

Естественно, под такой аккомпанемент весь романтический настрой и прочие навеянные проклятием мыслишки как ветром сдуло. Эймерик быстро отскочил от Нимруила, стараясь спрятать за волосами покрасневшие щёки/

Антуанетта, увидев, что «трогательная сцена» закончилась, быстренько отошла от Киана и, достав из сумочки маленькое зеркальце и косметику, принялась поправлять макияж. Тёмный эльф на удивление серьёзно уставился на своих товарищей:

— Думаю, нам не стоит медлить. Идёмте, друзья! Нас ждёт Аблуарский Колледж Четырёх Начал!

Тем временем с одной из крыш за путниками следили внимательные глаза демоницы. С её губ не сходила улыбка:

— Это действительно то, что мы искали, госпожа, — шепнула она, прижимая к губам чёрный шарик. — Они использовали подвеску.

— Молодец, — засмеялась неизвестная по ту сторону магического канала. — А теперь сделай так, чтобы они использовали силу подвески ещё дважды. И тогда они своими руками сделают то, что я не могла сделать вот уже несколько тысяч лет…

— Поверьте мне, госпожа: я вас не разочарую, — с горящими глазами отозвалась демоница. По её губам скользнул тонкий, словно змеиный язык. Облизнувшись, она улыбнулась ещё шире.

Всего-то ещё два раза ей придётся загнать этих глупеньких людишек в угол. Это же так просто. И весело…

Аблуарский Колледж Четырёх Начал был расположен в огромном старинном замке со множеством башен и переходов, раскинувшемся на берегу огромного озера. Пока они приближались к ведущему к воротам мосту, Антуанетта тараторила без умолку, пытаясь показать свою осведомлённость:

— Говорят, что этот колледж — обитель умнейших и сильнейших магов континента. Я слышала, что сейчас директором этого колледжа является госпожа Эленгалл. Их прежний директор, господин Гелладор, храбро погиб в битве с одним из ужаснейших магов былых времён, имя которого все забыли сразу же после того, как он был повержен…

Киан демонстративно зевнул:

— Моя милая леди, не будете ли вы так любезны перестать распространять очевидную информацию? К слову, у меня на родине, в Земракане, маги куда глубже постигли тайны своего искусства, нежели здесь, а потому не оскорбляйте моих былых учителей! Они те ещё болваны, но с энциклопедическим образованием, и было бы неверно утверждать, что они хуже местных.

Эни надулась и быстренько завершила импровизированную лекцию:

— Тут четыре факультета, по числу четырёх стихий. Говорят, когда-то самые могучие маги этих стихий вчетвером основали этот колледж, и завещали своим потомкам обучать магов на четырёх разных факультетах. Огонь, вода, земля и воздух — четыре тех стихии, и ученики, как говорят, подобны своим стихиям. Одни горячи сердцем и благородны, другие вечно предпочитают плыть по течению. Одни рвутся в небеса, а другие — тянутся в земле. В общем, они все разные, и от того, к какой кто склонен магии, их определяют на один из факультетов.