Елена Лисавчук - Сумеречный ветер

– Ты разжалован!

– Нет, нет! – в бешенстве прорычал громила, но воздушная волна выбросила его за борт.

«Смерть…»

Шипящий гул оглушающей волной обрушился на бригантину. Окара вскрикнула и невольно прикрыла уши. Сокеты недоуменно смотрели на нее, а она на них.

Стая буреносцев пугающей тенью сорвалась вниз и скрылась за бортом бригантины. Окара почувствовала их жажду мщения, как свою собственную. Собравшись с силами, она мысленно отгородилась от них, как не раз делала, когда наставления Кефилла доводили до точки кипения. Дышать сразу стало легче, но тревога не покинула ее. Девушка хотела было подойти к поручням, но была остановлена шипением, взорвавшимся тысячами колокольчиков в ее голове.

«Смерть! Смерть! Смерть!» – жутко скандировали буреносцы.

И тут помощник Кеоны издал такой нечеловеческий рев, который эхом разнесся по бухте, что Окара в ужасе отшатнулась. Страх перед буреносцами вынудил ее искать защиты у последнего в мире бессмертного, к которому девушка в любой другой ситуации никогда бы не подошла. Защитники бригантины невообразимо пугали ее, буквально толкая в объятия к врагу.

Окара, не помня себя от ужаса, вцепилась в руку Доара. Он не оттолкнул и не посмеялся над ее чудачествами. Сокеты беспокойно переглядывались, посматривали хмуро, когда раздавались крики помощника, но не вздрагивали от шипения буреносцев, как Окара. Неужели никто кроме нее этого не слышал? Может, ей померещилось?

Доар заключил ее в объятия и прижал к себе. Согревающее тепло сильных рук прогнало бьющую тело дрожь, но леденящие кровь крики мужчины все еще набатом отдавались у нее в ушах.

Окара запрокинула голову и увидела подвешенное высоко в небе окровавленное тело ее недавнего мучителя. Кружившие вокруг него буреносцы, не давая жертве упасть, терзали острыми когтями. Окровавленная рубашка рваными лохмотьями свисала с плеч помощника Кеоны, пропитанные кровью штаны прилипли к исполосованным до костей ногам. Буреносцы успели вырвать мужчине глаза, и темные жуткие провалы зияли на лице, а багровые слезы стекали по щекам. Тошнотворный комок подкатил к горлу Окары, угрожая вывернуть содержимое ее желудка прямо на палубу.

– Хватит его мучить! – в бессильной ярости вскричала она, и буреносцы неожиданно послушались.

Гул в голове девушки усилился. Стая темных полупрозрачных теней сплошной стеной окружила беспомощно болтающегося в воздухе мужчину, но они по крайней мере перестали рвать его. Пронзительный вопль буреносцев слился с шумом прибоя. Ни с чем не сравнимые жуткие ощущения пронзили все существо Окары. Непонятно откуда повеяло морозной стужей. Чуждая, опасная как сама смерть, сила окутала ее. Будто знакомясь, прикоснулась к руке, оставив на коже белесые узоры. Буреносцы заметались и, грозовой тучей взмыв над кораблем, вернулись на свой пост. Изуродованное тело мужчины рухнуло в море.

– Выловите и доставьте к лекарю, – отдал четкий приказ Доар.

«Почему бессмертный уверен, что тот жив?» – удивилась Окара и подняла на него взгляд. О-о-о-о… Он точно знал. Глаза харда светились серебром магии, и девушка отчетливо осознала – от него ничто не укроется.

– Не стойте столбами. Или вы хотите, чтобы Гаршис утонул? – с издевкой бросил сокетам хард.

Его лицо было таким невозмутимым, что со стороны казалось, будто ему наплевать, выживет здоровяк или нет.

Его слова возымели действие. Мужчины будто очнулись и, с благоговейным ужасом косясь на капитана, устремились на берег, чтобы выловить из воды товарища. Они так стремительно покидали бригантину, будто за ними гнались сами безликие. У трапа возникла давка. Окара заметила в толпе Дарину и Рина. Их мертвенно-бледные лица и дерганые движения выдавали жуткий страх перед Доаром. Сокеты решили, что это хард управлял буреносцами, что они повиновались его воле. Но это было неправдой. Окара сама слышала их шипение, ей хотелось объяснить сокетам что к чему, успокоить, чтобы не давили друг друга. Но Доар был не столь щепетилен и терпелив.

– Трое за Гаршисом, остальные возвращаются к своим обязанностям!

Его колючий взгляд скользнул по собравшейся толпе, и Окара смогла в полной мере оценить магию его убеждения. Одного приказа хватило, чтобы сокеты вернулись к прерванной работе. Они по-прежнему старались не смотреть на капитана, но помимо воли настороженно косились на него. Девушке пришлось признать, что понадобится время, чтобы они успокоились и перестали трястись в присутствии бессмертного.

– Как себя чувствуешь? – лениво протянул над ее ухом бессмертный. – Ничего не болит?

Она сначала было собиралась отделаться вежливым «спасибо, прекрасно», но тут Доар костяшками пальцев нежно погладил ее по щеке, и смысл его слов в полной мере дошел до девушки. Окара разъяренной волчицей вырвалась из объятий бессмертного, чтобы уставиться в его смеющиеся глаза. Чувствуя, что еще немного, и взорвется, понизив голос, она прошипела:

– О подобных вещах воркорий не спрашивают! Не понимаю, как вас вообще принимают в благородном обществе! Вам совершенного ничего неведомо о приличиях? Как вы можете думать… думать о том самом, когда на ваших глазах произошла трагедия?!

К досаде Окары, бессмертный совершенно не раскаивался. Наоборот. С раздражающей бесцеремонностью он обхватил ее за напряженные плечи и подтянул ближе к себе.

– Гаршис сам виноват. Ему стоило держать язык за зубами. Ты отвечаешь передо мной и больше ни перед кем. На этот год ты принадлежишь мне и только мне, – невозмутимо ответил ей Доар.

От долго подавляемой ненависти и обиды к этому мужчине Окаре показалось, что еще совсем чуть-чуть, и она вспыхнет факелом. Обратится в самую яростную стихию и спалит все здесь дотла.

– Вы невыносимы! – вне себя от злости вскричала она. – Вам стоило предупредить о своих планах команду, чтобы они не заблуждались на мой счет.

– Я не обязан отчитываться перед своей командой. – Доар говорил достаточно громко, и его слышали все сокеты, находившиеся на палубе. – Гаршис совершил промах и заплатил за него.

Бессмертный одарил девушку улыбкой, которая растопила не одно женское сердце, и завладел ее запястьем. Медленно поднес руку к губам и поцеловал кончики ее пальцев. Потрясающе приятный озноб прошелся по спине Окары. Ее сердце тревожно екнуло, и она поспешно отпрянула от Доара. На ее счастье, тот не стал удерживать. Отступив еще на пару шагов, чтобы бессмертный точно не дотянулся, она решительно заявила:

– Не будь вы таким категоричным, платить не потребовалось бы.

На палубе воцарилось напряженное молчание. Окара готова была биться об заклад, сокеты думали, что капитан выбросит ее за борт вслед за Гаршисом. Но вопреки опасениям, в ответ на ее дерзость хард разразился смехом.