Джо Уолтон - Клык и коготь [litres]

Даверак склонил голову в подтверждение слов жены.

– Я была бы рада сопровождать вас, – вежливо ответила Эйнар.

Вошли няни и забрали драгонетов. Даверак вышел. Эйнар и Беренда остались в столовой, чтобы губкой протереть морды и грудь после завтрака. Впервые они оказались наедине с тех пор, как Эйнар приехала.

– Ты уже снесла первое яйцо? – тихонько спросила Эйнар о том, о чем не могла спросить в присутствии Даверака и детей.

– Вчера утром, – ответила Беренда с довольной улыбочкой. – Совсем никаких трудностей, хотя с тех пор я стала очень прожорлива. Ты поймешь, что это нормально, когда снесешь свою первую кладку.

– Это может быть еще не скоро, – сказала Эйнар, дивясь, сможет ли она когда-нибудь выйти замуж.

– Как хорошо, что ты здесь, с нами. И, конечно, я хочу, чтобы ты чувствовала себя совсем как дома и оставалась с нами подольше. Но, тем не менее, мы должны найти тебе хорошего мужа как можно скорей и убедиться в том, что ты хорошо устроилась. Гораздо лучше жить под защитой. Сколько приданого тебе оставил отец в итоге?

– Шестнадцать тысяч крон, – ответила Эйнар, как они и договорились с Селендрой, хотя к глазам ее подступили слезы при первом же воспоминании об обете с сестрой, которая теперь так далеко от нее. Беренда, при всей ее доброте, не могла заменить ее возлюбленную однокладницу.

– Это больше, чем я опасалась услышать, но меньше, чем надеялась, – поспешно сказала Беренда, поднимаясь из-за стола. – Я прекрасно понимаю, как мне повезло с моим приданым, и не хочу, чтобы ты выходила замуж за кого-нибудь ниже себя по положению из-за небольшого приданого. Всё, Даверак возвращается. Поговорим об этом позже.

Даверак повел их на уступ, а оттуда – ввысь, в прохладную свежесть солнечного утра. Ранет уже налился, и его запах долетал к ним, когда они пролетали над фруктовыми садами. Они летели по направлению к озеру, которое было центром владений Даверака. По форме оно напоминало око дракона, хотя более темного синего цвета, и было неподвижным, в отличие от драконьих глаз. Приблизившись к берегу, Эйнар разглядела крохотный островок в воде, соединенный с сушей гатью из бутового камня. На островке размещалась крохотная ферма, тоже из грубого камня. Снижаясь кругами, она различила стадо скота и бронзового дракона при нем.

– Это Маджи, – сказал Даверак. – Я думаю, что семья внутри.

Они высыпали наружу, когда их хозяин и хозяйка приземлились. Все, даже самые маленькие, гнули когти и хвосты, прижимая их к земле в старомодном жесте уважения. Эйнар насчитала трех полуподрощенных драгонетов, с уже почти проросшими крыльями, и двух маленьких детенышей.

– Так-так, – сказал Даверак, безмятежно улыбаясь.

Темно-красная драконша, очевидно мать семейства, выпрямилась первой.

– Добро пожаловать на Гать, Сиятельна и Сиятельный, – сказала она.

– Это моя сестра, Почтенная Эйнар Агорнин, – сказала Беренда. – Она пока поживет с нами.

– Очень приятно, конечно же, – сказала фермерша. Один из старших драгонетов, чья золотая чешуя указывала на ее женский пол, посмотрел на Эйнар. Та ободряюще улыбнулась, но девочка не улыбнулась в ответ, как это сделал бы любой фермер в Агорнине. Всем я чужая, подумала Эйнар.

Только сейчас отец, бронзовый дракон, который занимался скотом, прибежал второпях, пригибаясь поближе к земле, будто пробирался в пещере.

– Как тут у вас обстоят дела? – спросил его Даверак.

– Очень хорошо, просто прекрасно, спасибо, что спросили, – ответил дракон. – Ранет уже наполовину собрали, да и скот хорошо пасется.

– А ваши отпрыски?

Тот обеспокоенно посмотрел на жену.

– Благополучно вылупились, – сказал он, но трепетание крыльев его выдало.

– А еще двое? – строго спросил Даверак. – Двое, которых я здесь не вижу.

Мать вырвалась вперед и бросилась на землю у ног Даверака.

– Пощадите моих деток! – заплакала она, втирая голову в землю. – Помилуйте, Сиятельный.

– Это не я милую, а Джурале, – ответил Даверак, отступая от нее. – Покажите всех четверых или предъявите невылупившиеся яйца. Маджи, приструни жену.

Фермер Маджи на мгновение уставился на Даверака. Его серые глаза вращались в волнении. Он выпрямил хвост, и казалось, что он вот-вот набросится на Даверака, хотя для него это означало бы смерть. В нем и двенадцати футов не было, а в Давераке – все сорок. Поза фермера сменилась на покорную.

– Я говорил тебе еще в прошлый раз, что ничего хорошего из этого не выйдет, – сказал Маджи, обнимая жену и оттаскивая ее в сторону. Она начала выть и рыдать еще громче.

Даверак пригнулся пониже к младшим детенышам, чтобы их обследовать.

Беренда склонилась поближе к Эйнар.

– Простолюдины вечно устраивают неуместную сцену, – сказала она. – Это так ранит сердце. Они спрятали слабачков, хотя и знают, что ничего этим не добьются. Вот эти двое будут покрепче, а еще двое где-то попрятались.

Даверак зашел в дом. Два проинспектированных драгонета молча жались друг к другу.

– Разве не должно быть здесь священника? – спросила Эйнар. Она была потрясена тем, что происходило, особенно душераздирающим воем матери, которая и не думала униматься.

– Владения слишком велики, чтобы он мог успеть всюду. Даверак пошлет ему глаза, – объяснила Беренда.

Даверак вышел, держа по детенышу в каждой лапе. Они были маленькими и зелеными и, очевидно, не могли выжить. При виде их мать испустила новое стенание, громче, чем прежде. Они всё еще шевелились и ответили своими трубными всхлипами, к которым присоединились их братья и сестры поздоровее.

Эйнар передернуло.

– Извини, что тебе пришлось при этом присутствовать, – сказала вежливо Беренда.

– Это все к пользе драконства, как учит Церковь, – сказала Эйнар, механически повторяя заученные слова. – И они с виду как раз такие, каких следует отбраковать, – добавила она, глядя на драгонетов.

– Никому такое не нравится, но это необходимо, и хорошо воспитанные драконы переносят это без такого ужасного скандала, – почти прокричала Беренда, чтобы быть услышанной.

Вой и стенания заглушили вознесенные Давераком молитвы. Эйнар расслышала только обрывки фраз, доносившихся сквозь шум. «Благословение Вельда», и «милость Джурале», и «чтобы другие выросли крепкими». После этого Даверак аккуратно расчленил драгонетов. Как только их умертвили, семья затихла. Он бросил глаза в сумку, очевидно для священника. После этого оглядел собравшихся драконов.

– Эти неприспособленные к жизни детеныши умерли для общего блага драконства по учению Церкви, – сказал он строго.

Маджи коснулся когтями земли в знак подчинения. Его жена опустила голову. Даверак бросил два крохотных сочленения на траву перед семьей. Одно он вручил Эйнар, которая приняла его с удивлением, а остальное разделил между собой и Берендой, отдав Беренде почти целиком одного из драгонетов.