Джо Уолтон - Клык и коготь [litres]

– Дело не в этом. Слушай. Я хочу сказать тебе кое-что. Я ходила повидаться с ним вчера, вот где я была все это время. А в большинстве других случаев, когда ты не знал – где я, я была в церкви.

– В церкви, – моргнул Эйван.

– Не в вашей церкви. – Она нервно крутила пальцами. – В церкви Старой Веры. Я старовер, прихожанин церкви Истинной Веры.

Эйван не мог придумать, что на это сказать.

– Я никогда особо не верил в твоих других любовников, – сказал он через мгновение. – Как-то непохоже было.

– У меня не было никаких любовников с тех пор, как я с тобой, – сказала она. – Но что ты думаешь о Старой Вере?

– Я не знаю, – он нахмурился. – Мой брат, наверное, посинел бы от такого известия, но он о тебе все равно не знает ничего, кроме того, что ты существуешь. Я, в любом случае, не самый религиозный дракон, Себет. Я полагаю, что это должно меня беспокоить, но на самом деле совсем не беспокоит, если ты этого хочешь и ты от этого счастлива. Я никогда не вмешивался в твою жизнь, ты же знаешь.

– Я знаю. – Она все еще выглядела непривычно неуверенной. – Дело в том, что мой отец тоже был старовером.

– Высокородный старовер? – глаза Эйвана завертелись снова.

– Втайне. Я тоже буду хранить это в тайне, по крайней мере пока, а может быть, и всегда, если не изменится порядок вещей. Преподобный Калиен, это мой священник, говорит, что так надо. Но очень важно, чтобы я воспитывала всех своих драгонетов в лоне Истинной Церкви, поэтому я должна тебя спросить, что ты об этом думаешь.

– Драгонетов? – Насколько Эйван знал, Себет тщательно избегала любой еды, которая способствует кладке. Он не мог ослышаться. – Я бы хотел, чтобы мы поженились и завели драгонетов, но мы, вероятно, не можем себе этого позволить. Или твой отец тебе что-то оставил?

– Мой отец, Высокородный Телсти, сделал меня своей наследницей, – сказала она.

– Наследницей? – Эйван не сразу смог в это поверить. – Ты будешь Высокородной, как Кест тебя обзывал?

– Кест даже не представляет, как он угадал, – сказала она и рассмеялась. – Он понятия не имел, насколько это меня ранило, потому что было почти правдой.

– Это поразительно, – сказал действительно пораженный Эйван.

– Итак, – сказала Себет, и в ее голосе не было и намека на обычную дразнящую интонацию. – Я буду Высокородной, но мне нужен муж, и я подумала… Тебе придется поменять имя. Я могу найти кого-нибудь еще, если ты не захочешь. Есть этот мой ужасный кузен, и найдется еще немало желающих драконов.

Челюсть Эйвана отвисла.

– Я не могу поверить, что все это происходит на самом деле, – сказал он. – Если это сон – то очень хороший. Себет, когда ты не вернулась домой, я думал о том, насколько сильно привязался к тебе, сильнее, чем когда-либо намеревался. Я боялся, что никогда тебя снова не увижу. Я не мог на тебе жениться, тогда это понизило бы наш статус до нуля – смысла не было. Я думал, что, может быть, когда-нибудь мы сможем это сделать или, может быть, твой отец оставит тебе немного золота и я смогу забрать Агорнин обратно у кузена Даверака Вримида и отвезти тебя туда. Я уже подрос, и после победы в суде у меня появится репутация, и еще имеются друзья в Ириете. Но сейчас ты мне предлагаешь богатство и положение, которые находятся за пределами моих самых буйных мечтаний. Ты предлагаешь мне, а не я тебе. Я никогда не ухаживал за тобой, как положено ухаживать за драконицей или за женой, ты была моим клерком, моей любовницей. Даже несмотря на то, что ты мне очень дорога, я не знаю, могу ли я вот так принять положение из твоих рук.

– Это было да или нет? – спросила Себет, сжавшись как пружина.

– Я не знаю, – ответил Эйван. – Что, если бы я попросил тебя отказаться от имени Телсти, поехать со мной в Агорнин и там выйти за меня?

Она поколебалась.

– Я обещала моему отцу, – сказала она. – Я никогда ни у кого не искала защиты, и у тебя тоже. Мы были партнерами, так я сказала моему отцу. Это то, чего я сейчас хочу – не быть женой, чтобы ты владел мной, как вещью, я хочу продолжать наше партнерство, сама принимать решения.

– Это почти как если бы я стал твоей женой, – сказал Эйван в нерешительности.

– Почему бы нет? Партнерство. Две жены – это может сработать лучше, чем два мужа. Ну, давай же, Эйван, разве ты не хочешь стать Высокородным Телсти, разбогатеть и хорошо провести время? – Она улыбнулась ему, дразня его глазами, как прежде, и он потянулся к ней.

– Так вот это ты предлагаешь? – спросил он, и она нежно укусила его за губу. – Тогда я согласен, – сказал он. – Это очень странно, но я согласен. Прекрасная драконица, полцарства и титул – выше Высокородных никого нет.

– Чем же мы теперь займемся? – спросила Себет, глядя на него из объятий. – По традиции в этом месте я должна зардеться, но я и так уже розовая.

И здесь мы тихо опустим занавес над следующим предложением Эйвана.

Благородна Бенанди ничего не сказала, когда Селендра вернулась из суда вся розовая, обнимая Шера. Глаза Благородной медленно завертелись, и она плотно сжала губы. Шер был ранен в нескольких местах, но сиял.

Эймер и Фелин проводили Эйнар в ее комнату.

– Я должна поговорить с Селендрой, – сказала Эйнар. – Мне гораздо лучше, хотя я думала, что лучше уже никогда не будет. – В ее окраске было определенно больше жизни, чем раньше.

– Это чудеса, которые творит драконья плоть, – сказала Эймер знающим тоном, хотя никогда в жизни не отведала ни кусочка. Она помогла своей хозяйке устроиться на золоте. – Ты поправишься. Вот и хорошо, я бы никогда не простила себя за то, что отпустила тебя одну, если бы он тебя убил.

– Ты не смогла бы ничего сделать, – сказала Эйнар со слезами, выступившими на глазах. – Он сожрал Ламит за то, что та пыталась меня прикрывать. Просто слопал. Он бы сделал то же самое с тобой, только еще быстрее, потому что ты старая.

– Он был позором своего рода, – вставила Фелин.

– Положение рабов – вот что позор для рода драконов, – сказала Эйнар запальчиво.

– Тебе надо отдохнуть, – ласково сказала Фелин.

– Я не могу отдыхать, пока не поговорю с Селендрой, – сказала Эйнар.

Эймер и Фелин обменялись взглядами, и Эймер едва заметно кивнула.

– Я найду Селендру, а потом тебе действительно надо успокоиться. Достаточно волнений для одного дня, – сказала Фелин.

– Ты что-то упоминала о положении слуг в письме к Чтен’ Сел, – сказала Эймер наобум.

– Я уже давно и много об этом думаю. Это не только из-за Даверака, хотя жестокость со слугами в Давераке раскрыла мне глаза. Это в целом – неправильно. Связывать крылья – это неправильно.

– Это Ярги начали связывать крылья, – сказала Эймер, отворачивая морду.

– И нам следовало прекратить это, как только мы от них избавились, – сказала Эйнар с напором.