Джо Уолтон - Клык и коготь [litres]

Вошла Селендра, вся розовая. По правде говоря, розовый цвет шел ей куда меньше, чем девственный золотой. Без сомнений, через некоторое время она поменяет розовый на красный, в сочетании с которым ее фиалковые глаза снова заиграют. Пока же, хотя необходимо описывать всех невест как прекрасных, скажем только, что Шер определенно находил ее более прекрасной, чем любое зрелище, которое когда-либо созерцал. Она была такая розовая и так несла свою рдяность, что никакие другие описания не требовались.

– Что случилось? – спросила она. – Все ли хорошо с тобой?

Эйнар посмотрела на Эймер.

– Я пойду, если я вам не нужна, – сказала Эймер.

– Да не в этом дело. Ты знаешь все наши секреты, – сказала Эйнар и сумела даже засмеяться. – Мы поговорим потом.

– Ты выглядишь много лучше, – сказала Селендра, с беспокойством оглядывая сестру.

– Я и чувствую себя лучше, – сказала Эйнар. – Мои поздравления, Селендра. Я только хотела спросить, ты уже пообещала Шеру все шестнадцать тысяч крон?

– Ты можешь жить с нами, Эйнар, Шер говорит, что будет рад тебе, – заверила Селендра сестру.

Эйнар колебалась:

– Я буду счастлива жить с вами. Только мы же говорили о том, что не обручимся без согласия друг друга и что ты вообще не собираешься замуж.

– Так и было, – подтвердила Эймер.

– Я не забыла, – согласилась Селендра. – Такой был план, когда я думала, что навсегда останусь золотой. Он сделал предложение, а я так его полюбила, но не изменила цвет. Я решила, что числа Эймер выпали не в мою пользу. Но смотри! Я была не права. Я просто порозовела прямо в суде, все оказалось так легко.

– Зачем же ты обручилась с ним, если думала, что не сможешь изменить цвет? – спросила Эйнар.

– О, это из-за его матери, – сказала Селендра. – Я думаю, теперь она меня возненавидит навсегда и всякий раз при встрече будет смотреть косо. Но сейчас слишком поздно что-то менять, даже если бы я могла. – Вдруг ужасная мысль посетила ее. – Эйнар, ты же одобряешь Шера?

– Он, похоже, прекрасный дракон, – сказала Эйнар. – Я вижу, что ты уже не можешь передумать, слишком поздно. Я бы не хотела, чтобы ты об этом беспокоилась, и я уверена, что ты будешь очень счастлива. – Слеза скатилась по ее морде. – Просто дело в том, что я сама обручилась с Досточтимым Лондавером. Помнишь его? Я ему сказала про шестнадцать тысяч, но полагаю, что ты уже обещала их Шеру? Ну и ладно, я просто подумала, что узнаю, что там с приданым.

– Если тебя беспокоят только деньги, то я теперь богата, – сказала Селендра, вспомнив. – Вонтас, Герин, Шер и я нашли сокровища в горах. Шер настаивает, что четвертая часть – моя. Сколько тебе нужно, чтобы выйти за Лондавера? Я могу дать за тобой приданое, как же здорово!

Селендра засмеялась, а Эйнар немножко поплакала, потому что это было так неожиданно и потому что она ожидала разочарования, а вышло нечто совершенно противоположное.

– Я напишу Лондаверу прямо сейчас, немедленно, – сказала она.

– Тебе надо отдыхать, – сказала Эймер.

– И драгонеты хотят тебя видеть. Драгонеты Даверака, я имела в виду. Ну, Герин и Вонтас тоже хотели бы тебя видеть, но маленькие Давераки напуганы без тебя. Шер и я привели их сюда, но они нас толком не знают.

– Отправьте их к нашим драгонетам, – посоветовала Эймер. – Это для них будет лучше всего.

– Я должна повидать их и утешить, но только через минутку, – сказала Эйнар, привставая. – Я чувствую себя гораздо лучше. Я повидаюсь с ними, потом они могут играть с вашими драгонетами, а я напишу дорогому Лондаверу, чтобы сообщить, что он должен прибыть в Ириет так быстро, как могут носить его крылья.

– Я думаю, что это полная чушь и надо с ней поскорее закончить, – сказала Благородна. – Мой изумруд не съехал, Фелин?

Они ждали в очереди на ступеньках Дома Телсти, в квартале Юго-Запад, чтобы быть принятыми новой Высокородной и ее суженым, предположительно новым Высокородным.

– Нет, сидит ровно, – сказала Фелин, прикладывая лапу к собственному головному убору. Вонтас настоял, чтобы она надела золотую диадему из пещеры, а она сумела найти шляпницу, которая наспех изготовила под нее шляпу с черной и белой овчиной и темно-зелеными лентами. Она опасалась, что Благородна не одобрит, пока, надев ее, не увидела глаза Пенна, после чего она уже больше не заботилась о том, что подумает Благородна.

– Когда Шер стал Благородным, он просто пошел в Ассамблею на ближайшую сессию и занял место своего отца. Рискну предположить, что несколько драконов его с этим поздравили, и мы еще устроили небольшую вечеринку, на которой никто не стоял в очереди, как здесь.

– У Высокородных все иначе, – сказал Пенн утешающе. – Мы уже скоро попадем внутрь. Наша очередь следующая.

– Никто даже не знает, кто он такой, – пожаловалась Благородна.

– Она – дочь покойного Высокородного, – сказала Фелин. – Загадка в том, где она была все это время.

– Я не думаю, что мы когда-либо узнаем, – сказал Пенн. – Это будет ударом для семьи Геленер.

– Ужасным ударом, – согласилась Благородна.

– Правда ли, что Геленер выходит за Фрелта? – спросил Пенн, не в силах скрыть некоторую неприязнь в голосе.

– Я думаю – да, – сказала Благородна. – Я не понимаю, о чем думают ее родители.

– Может быть, она его любит? – предположила Фелин.

– Эта ледяная глыба? – фыркнула Благородна. – Кстати, о льде. Я сама превращаюсь в ледышку. Пора бы им нас уже впустить. Я не привыкла ждать, стоя под снегом.

Шер и Селендра уже прошли вместе с Эйнар и Лондавером, оставив Пенна и Фелин в качестве эскорта Благородной. Они, вероятно, были уже внутри, подумала Фелин с завистью. Задержка произошла оттого, что каждого дракона или пару драконов объявляли отдельно и представляли новой Высокородной.

В этот момент к подножию лестницы подкатила упряжка с очень странным гербом на повозке. По толпе ожидающих драконов прошел ропот, за которым последовало беспокойное перешептывание.

– Ярг!

– Посол Яргов, несомненно, – сказал Пенн. – Я же говорил, что с Высокородными все по-другому. Ярги верят, что если мы когда-нибудь выберем новое Величество, то выбирать будут среди Высокородных, и поэтому они встречаются с каждым новым Высокородным, чтобы вручить свои верительные грамоты.

– А если нет? – спросила Фелин.

– Я не знаю о таком случае, когда они бы не признали нового Высокородного. Все это в целом – нонсенс, как сказала Благородна. Во-первых, мы никогда не выберем новое Величество. По прошествии такого долгого времени сама эта идея кажется отвратительной. Во-вторых, если бы мы выбирали, мы бы не смотрели только на Высокородных, любой благороднорожденный дракон мог бы быть выбран.