Татьяна Линг - Святослав Загорский. Закон Севера [Publisher: SelfPub]

Осинка вышла на середину ханского шатра и выпрямилась перед старухой. Выцветшие от яркого степного солнца глаза осматривали девушку с вызовом, неприязнью.

– Подстилка, – выплюнула Жаргал в лицо Осинке, и, если бы северянка не знала местного языка, возможно, оскорбление осталось пропущенным, но:

– Любимая…

– Что ты сказала? – Старуха опешила.

Осинка скосила взгляд и прямо ответила на хорошем языке:

– Любимая подстилка великого хана, Осинка!

Звонко прозвучала пощёчина.

– Отходите её розгами! – вскричала старуха, теряя самообладание. А внутри билось сердце затравленной птицей. «Не позволю, не позволю более себя так унижать! Мой сын не такой, не такой, как его отец! Он не животное, чтобы истекать слюной по этой гадине!»

Осинку потащили на выход. На удивление, северянка не сопротивлялась. Девушка, что досталась ей в услужение, семенила рядом с хозяйкой, остановить насилие Ксана не имела права, но и оставаться в стороне равносильно смертному приговору для рабыни. Служанка прошептала:

– Зря вы с ней связались.

– С кем? – отрешённо проговорила северянка.

– С Жаргал-хан!

– Мне уже все равно, – отчего-то прошептала Осинка, чуть поморщилась, когда тело шмякнули о доски, даже поёрзала, чтобы принять наиболее удобное положение, если таковое имелось в её положении.

– Вы не поняли. Мать хана стольких на тот свет отправила, и сын ничего не сделал, чтобы остановить!

Осинка на это лишь тряхнула головой.

– Значит, наконец выберусь из этого мрака!

Северянке рванули одежду, оголяя спину. Осинка лишь сжала зубы да зажмурилась, ожидая боли, в воздухе свистнула плеть, но удара не последовало. А когда открыла глаза, то не поверила: перед ней стояло русское войско во главе с несколькими князьями!

Один из них, одноглазый, шокировано смотрел на раздетую и приготовленную для наказания Осинку. Первое, что мелькнуло в голове Святослава, так это желание разрубить ордынца, что замахнулся плетью. Но тот смерд в поклоне замер и пустить в ход орудие пыток не посмел, потому как позади него встал великий хан в окружении воинов и телохранителей.

Князья мгновенно спешились, отдавая поводья прислужникам, и опустились на одно колено перед повелителем. Святослав против воли поглядывал, как великий хан, подняв только один палец, заставил снять непокорную северянку с позорного столба. Когда Загорский понял, что Осинке ничего не угрожает, выдохнул, улыбнулся про себя: жива.

– Великий хан Тимур-Бикбей, – начал приветственную речь светлый князь Игорь, – позволь принести тебе дары!

С лица великого хана не сходила милостивая улыбка, но вот по глазам его совершенно невозможно было понять. Из всей их стаи улыбался только он. Остальные просто ожидали команды. Слаженность, присущая войску хана, всегда поражала Святослава, вот это единение, которое позволило Орде захватить огромные территории и держать в страхе не только русичей и соседствующие племена, но заставлять вздрагивать и китайскую армию.

Хитрые, бескомпромиссные, они не строили городов, не окружали себя высокими стенами и не копали рвов, потому что не боялись. Не боялись никого, но их боялись все. Их единения, их мощи и их взаимовыручки.

– Прошу князей быть моими гостями.

Загорский поспешил за остальными князьями в шатёр великого. Обернулся лишь раз, но ни Осинки, ни её присутствия не ощутил, только резкие команды да слуги, что чётко стаскивали тюки да потрошили обозы с данью. Несколько смотрителей, наблюдавших за счетоводами – вот и все, что увидел Святослав перед тем, как зайти в душный, но такой тёплый шатёр.

Князья откровенно раскланивались, раскланивались и заверяли в безграничной преданности.

– А что, слышал я и про нового князя? – Взгляд хана обращён на Святослава.

«Предатель», – подумал Загорский, посмотрев в сторону напрягшегося Игоря и ответил:

– Напали по дороге на него, часть дани забрали, но урон восстановлен, обозы князя Ладимира доставлены его отрядом, самого князя разыскиваем! – Великий все это время кивал.

– Помнится мне, что у князя Чубанского было другое имя или это другой князь?

– Великий хан как всегда прав, – произнёс Святослав, склонив голову ещё ниже, – на охоте погиб Володимир, а его дочь незамедлительно вышла замуж. И князь Ладимир стремился заверить великого хана в преданности да получить разрешение на княжество. Хоть и стал супругом княгини, у русичей по-другому называться не может.

Хан рукой остановил горячую браваду Святослава.

– Хватит, ты уже говоришь за него, а тебе такого права никто не давал! Я жду приезда нового князя в ставку лично, а если нет, то того, кто будет представлять Чубанское княжество перед лицом великого хана.

– Благодарю, – ответил Святослав. Он надеялся, что все будет несколько лучше.

Когда наконец дела были улажены, потянуло заметным холодом, полог шатра откинули. Слуги быстро вносили невысокие столики да заполняли их снедью.

Тело от усталости расслаблялось против воли. Святослав почувствовал напряжение, то неуловимое, которое передалось от хана его слугам, а затем растворилось и среди гостей, заставляя напряжённо наблюдать за входом.

Вошли красивые девушки, рабыни. Каждая как на подбор. В лёгких халатах, не скрывавших много тела, но с тем возбуждавших воображение. Хан расщедрился, для увеселений выделил рабынь. И тут Святославу стало плохо: среди тех наложниц, оказалась и северянка. Только если те, кто пришёл первым, расселись подле князей, то северянка уверенно шла вперёд, на Загорского даже не посмотрела.

Сердце Святослава пропустило удар. Осинка встала перед великим ханом. Загорский задержал дыхание, перевёл взгляд на хана и воззвал все самообладание, потому что так не смотрят на рабынь. Плотоядно, жадно, голодно. Мгновение – и на великого снова спускается безразличие, но в этот злосчастный момент Загорский мог бы поклясться: обожание сквозило в глазах великого! Святослав прикрыл глаза, лишь слегка отодвинулся, когда к нему присела тихая светловолосая девушка.

– Меня Ксаной зовут, князь. – Рабыня поклонилась, дозволяя разрешения находиться рядом, Святослав кивнул.

– Не смотрите так на неё, – незаметно шепнула Ксана, привлекая внимание Загорского. – Осинка жемчужина великого хана! Нельзя!

Святослав слышал, как вскрикнула та, что присела к Игорю, тот просто сжал девушку да жарко поцеловал. Пьёт, слишком много пьёт Московский князь, хотя кому-кому, но ему рано праздновать. Ведь не все выходят с ханских пиров живыми…

Девушка тем временем склонилась и наполнила чашу Загорского.

– В шатёр вы меня обязательно с собой заберите. – Что-то было в этом выразительном взгляде, а потом Ксана потупила взгляд.