Татьяна Линг - Святослав Загорский. Закон Севера [Publisher: SelfPub]

– Плохие новости? – поинтересовалась княгиня Евдокия.

– Да глупости какие-то, – пожала плечами Софья, – денег надобно им для завершения строения, а я то что, дура, им денег давать, пока муж мой в Орде?

– Да, – согласилась княгиня Московская, уютно утроившись в покоях княгини Загорской, – везде одни воры. Только мужик за порог, а они тут как тут, на казну рот разевают.

– Пойду распоряжусь, чтобы воинам твоим еду подали не деревенской, а с нашей кухни! Поди запыхались с дороги.

– Подай, – согласилась Евдокия. – Хорошая из тебя княгиня получилась! Не зря я мужа своего уговаривала именно тебя сделать Загорской!

– Спасибо, светлая! – горячо поблагодарила Софья, кинувшись поцеловать руку.

– Ну полно, полно, иди, подавай свои распоряжения. – Евдокии нравилось это раболепие, она погладила по голове Софью да поднялась, чтобы посмотреть на будущего князя Загорского, что сопел в люльке, смешно пуская при этом пузыри.

Софья старалась не показать того, как нервничала, когда Евдокия подняла ее сына на руки. Загорская волей заставила себя выйти из светёлки.

– Маман! – позвала она. – Распорядись, чтобы кухня выдала мяса с приправой, что давали нам северяне, да картошки солдатам, да проследи, чтобы вина им тоже п о дали!

– Вина не надо! – поспешила добавить высунувшаяся в двери княгиня Московская.

– Хорошо, воды свежей, да смотри, чтобы всем солдатам хватило! – А потом тихо прошипела, хотя Евдокия прекрасно слышала: – И смотри, коли не хватит еды, всю шкуру спущу с челяди!

Мать княгини поклонилась и поспешила на кухню. Может, она и подивилась такому странному распоряжению, только вот виду не подала, многое пережили женщины Чермного, так много, что научились понимать друг друга по намёкам и нейтральным фразам. Из всего, что поняла женщина, – княгиня Московская приехала не по дружбе великой.

Когда все необходимые распоряжения Софья выдала, то женщины наконец сами смогли насладиться горячим ужином. Княгиня Евдокия была настолько милостивой, что отрезала кусочки то мяса, то рыбки поделиться с Софьей. Только вот княгиня Загорская поняла, что это продиктовано не желанием да заботой, а страхом, что посмеют отравить, поэтому съедала все приготовленные кусочки с выказанным удовольствием и трепетом.

Ближе к вечеру, когда ставни на окнах были закрыты, московская княгиня удобно расположилась в кресле перед ласково потрескивающей печью, что распространяла приятное телу тепло, и решилась на откровенный разговор.

– Софья, я должна тебе кое-что сообщить, но, право, не знаю, как ты к этому отнесёшься?

– Говорите, княгиня, я так ценю вашу поддержку, что готова на многое ради вас! – горячо убедила Софья Евдокию.

– Ваш новый князь, как его там?.. – Она скривилась, старательно припоминая имя холопа. Вид показывал, насколько она не уважала то, что сотворил Загорский со своим соседом. Софья подсказала:

– Ладимир…

– Да, он. Так вот, этот холоп ослушался наказа доставить дань в Орду и по моим данным сбежал куда-то. – Евдокия подняла руку, давая понять, что не закончила. – Теперь наши князья предстали перед великим ханом, и ещё не знамо, как это все для нас выйдет. Но худшее, это то, что твой Святослав его поддерживает!

Софья охнула.

– Да как же это?

– Вот и я про то же. Ежели мужики дуркуют, то нам как истинным княгиням необходимо взять все дело в руки свои. Тяжела эта ноша, но так как мы матери наследников, то должно нам сберечь княжества да людей от склоки. Поэтому завтра я выступлю к Ольге, от тебя прошу написать ей письмо голубем, чтобы не воспрепятствовала нашему вхождению в город и выказала всякое уважение, которое оказала, ежели приехал бы светлый князь самолично.

– Конечно, моя светлая княгиня, поутру сразу же отправлю птицу! – Софья поклонилась, чтобы покинуть порог гостевой комнаты. На выходе московская княгиня остановила ее.

– Только перед тем, как письмо отправишь, покажи его мне. – Она улыбнулась, но холодная сталь в глазах не обманули Софью. Княгиня не просила помощи, она пришла разделять и властвовать.

– Слушаюсь, моя княгиня, – ответила София да поторопилась к своему сыну. Даже отсюда ее сердце чувствовало, что ребёнок надрывается без материнской груди.

– Что происходит? – Московская княгиня разъярённой фурией стояла перед своими военными, которых сложно было таковыми назвать.

Воины блевали, кто-то лежал прямо на земле, а под ними расплывались зловонные лужи, кто-то безотрывно сидел в отхожих местах. Евдокия осмотрела войско: они настолько ослабли, что впору было заказывать по ним молебны.

– Это ты! – Она развернулась к входу к палатам, оттуда вышагивала в красном одеянии княгиня Софья. Рядом маршировали вооружённые до зубов и совершенно здоровые воины Загорского. В мгновение ока площадь, на которой разместилось войско, было окружено крепостной охраной да простыми мужиками, зараз они подняли кто копья, кто стрелу, а кто мечи и зараз прокололи слабо сопротивлявшихся отравленных солдат.

Евдокия развернулась к княгине, злобно сверкая очами:

– Как ты посмела?! Да ты знаешь, что ты только что сделала, паршивая девка? Теперь ни тебе, ни твоему ублюдку нет жизни на этом свете!

Софья проигнорировала резкий выпад в свою сторону и лишь приказала:

– Отведите княгиню Московскую в её опочивальню да присматривайте, дабы не учудила чего! С этого дня она у нас особый гость!

Евдокия орала проклятия на голову Загорской, но её под белы рученьки грубо поволокли в тёмную, откуда она могла через решётки взирать на лес и где было так холодно, что руки и ноги сразу же озябли, а голос сел, не позволяя боле оглашать округу повелительными распоряжениями.

– Доченька, что же ты? Как это саму княгиню Московскую в полон взять? Что же это будет-то?

– Помолчите, мама, у князя Московского муж мой, у меня его жена. Посмотрим, как все обернётся, только ежели хоть волосок с его головы упадёт, то клянусь своей жизнью, Евдокии тоже не жить!

Святослав дрожал, дрожал не от холода, не от страха, не от жары, хотя и был мокрым, пот стекал по спине, усиливая раздражение от состояния, в котором он находился. Князь смотрел на великого хана, что сидел рядом и, покуривая длинную трубку, казалось, хитро поглядывает на него.

Как же Святослав его ненавидел, но теперь, чтобы сохранить жизнь своих людей, ему снова необходимо идти на сделку с совестью, с самим собой – хана надо полюбить, чтобы его звериная сущность не прознала про истинные эмоции Загорского. Князь медленно вздохнул и выдохнул, успокаивая разогнавшееся дыхание.

Московский князь и его прихвостни, бывшие соратники да друзья Святослава уже покинули ставку. Они беспокойно переглядывались, покуда вели Загорского в палаты к хану. Только мутило Святослава от этих наигранных обеспокоенностью лиц. Они ведь думали, что их план сработал, хан прикончит Загорского и тогда… А что тогда?