Наталья Авербух - Граница леса

Придут враги — не вступить мне в бой,

Не вступить мне в бой, не скакать верхом,

Не нестись на коне по степи.

Как придут враги — уведут в полон,

Уведут в полон — буду слёзы лить.

Уходи, уходи, моё детство

Приходи, приходи, моя юность!

Отдам сестре ножницы, сестре маленькой,

Ножницы острые, далеко куплены.

Пусть стрижёт волосы, да пусть жжёт в огне,

Пусть стрижёт волосы, детству радуется.

Мне не стричь волос, мне растить косу,

Отращу косу — замуж выдадут,

Замуж выдадут, я детей рожу.

Так постой-погоди, моё детство,

Не спеши, не спеши моя юность!

Состригу я волосы, не расти, коса,

Не надену платья, платья белого,

Платья белого, подпоясанного.

Не отдам коня брату старшему,

Не отдам конька братцу младшему

Сама сяду в седло и поеду вдаль.

Зачем замуж спешить умной девушке?

— Да, — тяжело вздохнула Кикса. — А если девушку никто не спрашивает?

Тиселе ничего не ответила. Она полусидела, полулежала на старой пыльной овчине, и сонно щурилась на свет свечи. Тепло, еда, собственное пение… после всего этого ведьме не хотелось шевельнуть ни единым мускулом, а уж говорить… но внезапно в воздухе повеяло опасностью и в комнату ворвался запах — тяжёлый, удушливый запах огромного количества волшебной силы, вырвавшейся на свободу.

— Ты чего? — испугалась Кикса, увидев, как «варварка» внезапно приникла к полу и зарычала. Предостерегающих ноток девочка в её рычании не услышала. — Как там тебя… Тиселе? Что с тобой?!

Ведьма не ответила, и Кикса бросилась к двери, напуганная до дрожи мерцающим жёлтым огнём в глазах своей гостьи, странным изменением контуров её тела и жутким рычанием. Девочка выскочила из комнаты прежде, чем Тиселе опомнилась и закричала, чтобы волшебница сидела на месте, что за дверью опасно. Ведьма уменьшилась в размерах, вскочила на четыре лапы, и бросилась за девочкой.

Танар и Ковек послушно трудились над изучением цветка. Играли векторами, вносили изменения в рисунок магии. Осторожно, стараясь затронуть не само растение, а воздух вокруг него. Загадочный цветок не собирался расставаться со своими тайнами. Рисунок мало напоминал привычные схемы, и создавалось впечатление, будто неведомый озорник просто взял в руки кисть и нарисовал все изгибы и завитушки. А потом вдохнул в них магическую силу.

— Так не бывает, — решил Танар после того, как пятая аналитическая схема не дала никаких результатов. — Он не похож ни на растение, ни на талисман, вообще ни на что. По-моему, над нами кто-то подшутил, и это иллюзия.

— На иллюзорность мы его уже проверяли, — напомнил Ковек.

— Значит, это какая-то новая иллюзия, — гнул своё Танар. — Говорю тебе — такой дряни быть на свете не может! Ты посмотри, у него даже фона нет!

— Правда нет? — удивился Ковек.

— Только сейчас заметил? — раздражённо спросил Танар, но его злость пропала втуне: приятелю было попросту не до неё.

— Если нет фона, значит, это чистая магия, — предположил Ковек. — Но цветок же материален!

— Это новая иллюзия, только и всего, — не унимался Танар.

— Ерунда! Откуда в степи мастера иллюзий?

— А ты сразу этой пигалице поверил? — хмыкнул Танар. — Может, на ней тоже иллюзия, мы ж не проверяли.

— И степной язык она знает совершенно случайно? — возразил Ковек.

— Или воздействует на твою память, — настаивал Танар.

— А почему не на твою? — обиделся Ковек. — Не на магистра?

— Мы ж из Карвийна никуда и не выбирались особо, — ухмыльнулся Танар. — Магистр только в Элойзу, я вообще никуда. А ты у нас человек бывалый!

Ковек насупился. Он не очень любил, когда ему напоминали о провинциальном происхождении. Потомки многих поколений магов считали это своей заслугой, и в первые годы обучения сыну ополченца не раз напоминали, что он тут случайно и долго не задержится. Даже об успехах говорили так, будто, родись юноша в Карвийне, учился бы в сотни раз быстрее, а так, глядишь, к старости сумеет достигнуть того уровня, который уроженец добивается к окончанию учёбы.

— Попробуем каскадное воздействие, — предложил он. — Если это иллюзия…

— Разлетится как дым! — закончил вместо него Танар. — А потом магистр нам…

— Магистр? — издевательски хмыкнул всё ещё уязвлённый Ковек. — Да небось только спасибо скажет, что мы его от дальнейшего представления избавили. Больно надо ему ритуальные пляски дикарей устраивать!

Танара долго уговаривать не пришлось.

Каскадное воздействие по традиции следовало проводить только и исключительно помолясь. Молитва проводилась на языке, никогда не звучавшем за стенами Карвийна, и забытом даже в древнем городе волшебства. Её приходилось затверживать наизусть; ученики магистра магии понимали в ней всего несколько слов. Знающие люди уверяли, что молитва — всего лишь способ достичь нужной степени сосредоточенности, тем более, что никаких богов в молитве не упоминалось. Танар и Ковек дружно считали, что всегда сумеют сосредоточиться во время работы, и ещё ни разу не влипли настолько, чтобы разувериться в этом.

Сперва всё шло как полагается, то есть, вернее, почти никак. Каскадное воздействие поначалу не даёт внешних изменений в объекте, лишь к концу процедуры накапливаясь настолько, что магический рисунок сам собой начинал производить тот эффект, для которого он был создан. В случае с цветком, сплетённым из волшебной силы леса, это было равносильно катастрофе.

Лесной страж был почти всемогущ у себя дома, но даже он не мог взять настоящий цветок и придать ему магические свойства, для этого пришлось бы выводить целую породу. Зачем она ему? Чтобы ведьма донесла его целым до Карвийна, цветок пришлось бы сделать настолько живучим, что он захватил бы весь лес, вытеснив остальные растения, и пришлось бы звать огненных магов, лишь бы избавиться от подобной заразы. Ничего подобного Орсег не хотел, и потому попросту слепил некое подобие цветка из собственной жизненной силы, наделив единственным свойством — служить катализатором магических процессов, как сказали бы учёные Карвийна. Каскадное воздействие было возвращено с утроенной силой, снова направленно на цветок и вновь усиленно. Увидев, как из ручейка поток силы превращается в реку, как закручиваются водовороты магии, Ковек забеспокоился. «Прекращаем», — просигналил он другу, но Танар ответил растерянным взглядом. Ах, да. Каскадное воздействие начинается и заканчивается молитвой. И, если для начала молитва была совершенно не нужна, то для резкого обрыва она просто необходима. Вот только молитву с конца не читают.

— Постарайся удержать, — выдохнул Танар. Магия не связывала тех, кто колдует, друг с другом, но зато она безжалостно сковывала их собой. Ковек кивнул и принял на себя одного всю нагрузку растущего прямо на глазах потока. Танар забормотал молитву благословения — спутано, запинаясь и подбирая слова. За благословением работы следовала молитва начала испытаний, и после предписанных традицией медитативных вдохов можно было начинать работу над заклинанием. Если же что-то прошло не так, или вы просто узнали всё, что хотели, то нужно было прочитать молитву завершения, и только после неё постепенно прекратить вливание силы в каскад. Без подобного ритуала остановиться было невозможно — до тех пор, пока заклинание не исчерпает само себя. Судя по происходящему, это произойдёт не раньше, чем из обоих магов будет вычерпана вся сила без остатка.