Алинна Ниоткудина - Мастер сновидений

Срок посадки Одрика мне не понравился. День, другой я бы подождала, а посидеть этому оболтусу в кутузке явно не помешает, но восемь суток, это слишком много. У меня масса заказов на кондиционеры, а капелек осталось, раз, два и обчелся. Можно, конечно под это использовать стеклянные бусы, но у меня был еще один проект на очереди, где присутствие самого Одрика категорически необходимо. Придется выручать…

— Так, успокойся, где эта «холодная»?

— Я не знаю.

— Тогда ты чего рыдаешь. Сейчас на улице такая жара, что посидеть и подумать о бренности всего сущего где–нибудь в холодке, очень даже хорошо.

— Подумать о чем?

— Какая разница о чем, главное в холодке. Так где искать эту «холодную»? Напрягись, подумай…

— Я думаю, что это где–то в … это надо у Тайной стражи спросить. Они ж его забрали.

— Ну, с Тайной стражей я как–нибудь договорюсь. Ладно, пойду я выручать твоего братика.

Пообещать Лотти выручить Одрика, это я круто взяла. Надо сперва узнать, что там вообще случилось, а с другой стороны, полковник точно будет рад меня видеть и мне есть о чем с ним договариваться. Так, размышляя «о бренности всего сущего», я дошла до казармы Тайной стражи. Все забываю спросить, почему это она Тайная, да еще и с большой буквы, а где у нее казарма, только младенцы не знают.

Вежливо спросила у входа, где найти полковника и очень вежливый страж проводил меня до кабинета. Полковник был на месте и изнывал от жары, черный мундир был расстегнут, окно открыто, и дверь в кабинет тоже была нараспашку. Обстановочка в кабинете так себе, чистый совок, только вместо ДСП дерево, а так… очень даже похоже.

— Доброе утро, полковник. — Сейн поднял глаза от бумаг и весь засветился.

— Асса Анна, как я рад вас видеть. Что привело вас сюда? Неужели пришли меня повидать?

— Вас я видеть рада, но пришла сюда по делу.

— И какому, позвольте вас просить?

— Мне сообщили, что вчера был задержан молодой маг. Можно ли поинтересоваться о причинах задержания?

— Можно, он был задержан за нападение на лицо находящееся при исполнении должностных обязанностей.

— А на кого это он напал?

— Асса Анна, не поверите — на меня.

— ООО! — У меня действительно нет слов. — И за что?

— Я не знаю, а он не говорит.

— Как интересно, а можно мне его повидать?

— Привести его сюда?

— А можно мне посмотреть на условия его содержания и несколько минут поговорить с ним?

— Вы же не станете помогать ему сбежать?

— Нет, что вы…

— Тогда, можно. Только, если не возражаете, демона оставьте здесь, все же у нас тут…

— Да, конечно, демон останется тут, и посторожит вас.

— Берни! — На пороге появился симпатичный молодой страж. — Проводи ассу Анну до холодной, она хочет поговорить с арестованным за нападение должностное лицо магом Одирингом. Потом проводи ее сюда…

— Слушаюсь. Прошу, Вас, асса, следовать за мной. — И повел меня куда–то по переходам и коридорам, и куда–то вниз. Где–то глубоко в подвале располагались холодные камеры. Я так думаю, что в такую жару полковнику тут было бы намного комфортнее, чем наверху, только сыро.

Одрик сидел, вернее лежал, закинув руки за голову, в маленькой одиночной камере, во вполне сносных условиях, вместо двери решетка. Деревянная скамья, удобства за ширмой, под потолком маленькая отдушина, откидной столик, у Джурга комнаты значительно меньше и вместо скамьи — матрасы. Единственное неудобство для Одрика — это наручники, но цепочка на них длинная. Только материал какой–то странный, холодом от него веет. А выглядит мальчишка ничего, в смысле, его не били и вон на столе стоит миска с чем–то, так что, если бы не мои планы, то мог бы и еще посидеть…

— Одрик! Хватит спать. День уже.

— А?!? Что?!? О, асса Анна! А что вы здесь делаете? — Вскочил и подошел к решетке.

— Да вот зашла проверить в каких ты тут условиях содержишься?

— Да, вот… — разводит руками.

— Как мне думается, с тобой все в полном порядке. Тебя не били, кормят, условия, при нынешней жаре почти курортные. Наручники не жмут?

— Вроде не жмут.

— Берни, чем у вас тут арестованных кормят?

— Арестованные, имеющие благородное происхождение получают питание с кухни стражи, а если будет у них такое желание, то и из выбранного трактира или ресторана, но оплата подобных услуг за их счет.

— Одрик, да тут просто курортные условия. Так что я с тобой прощаюсь, встретимся, когда выйдешь…. — Делаю вид, что ухожу.

— Асса Анна стойте! Вы можете что–нибудь сделать, чтобы меня отсюда выпустили.

— Берни, тут магией пользоваться можно?

— Вам — можно.

— Отлично. — Ставлю вокруг себя и Одрика полог от прослушивания, — Одрик, я могу сделать так, что тебя отсюда выпустят, но … Для начала, поделись со мной тайной, за что ты полковника побил? Или тебя обвинили ни за что?

— Я … это… дал в челюсть полковнику Калларингу.

— ООО! И ты после этого жив и сидишь здесь, тебе повезло. Он на дуэль тебя не вызвал?

— Нет. Я же маг, и меня нельзя вызвать на простую дуэль, можно только на магическую.

— А ты тоже можешь вызвать только на магическую?

— Нет, я могу и на простую. Вот выйду отсюда и вызову его… он у меня… да я…

— Одрик, ты хочешь испортить свадьбу сестре?

— Нет, а при чем тут Лотти?

— Одрик, твои похороны и все хлопоты, что с этим будут связаны, очень испортят настроение Лотти и наверняка сорвут ее свадьбу. Ты что, так не любишь сестру?

— Почему, люблю…, но я должен вызвать его на дуэль.

— Одрик, ты когда–нибудь брал уроки фехтования? — Краснеет…

— Давно, занимался целый год, — в голосе странная смесь гордости и смущения.

— А полковник занимается этим последние лет тридцать. Понимаешь в чем разница?

Молчит, наверное, дошло.

— Вернемся к началу. Так за что ты дал в челюсть полковнику?

Молчит, кривит губы и пыхтит, как перегретый чайник.

— Что так и будешь молчать?

Теперь жует губы и смотрит нехорошо, и все равно молчит.

— Одрик, предлагаю вместе со мной сделать сейну Калларингу гадость, по сравнению с которой, удар в челюсть, так мелкие неприятности. — Оживляется и смотрит на меня. — Но если ты после этого вызовешь его на дуэль, то … если до этого он бы, скорее всего, просто побил бы тебя прилюдно по мягкому месту твоим собственным мечом, то после, убьет сразу. А может и заставить помучиться, перед смертью.

— Я согласен, — глаза горят праведной местью. Да здорово ему полковник насолил.

— Так ты же не знаешь, чего должен сделать.

— Все равно я согласен.

— Ну, как выйдешь отсюда, так сразу и пойдем, гадость делать. А пока посиди, за тобой скоро придут, и я тебе это обещание напомню. А если взбрыкнешь, будешь тут сидеть и не неделю, а все три. Понял?

— Да. Но я на все согласен.