Игер Кау - Пепел и пыль [litres]

Нож словно сам собой оказывается в руке.

Взмах.

Но Ксивен почему-то пролетает мимо меня, издав сдавленный полурык-полустон. Что происходит? Я не задел его, как и он меня. Но на его рукаве появляется кровь, а мою руку начинает жечь, как огнем. На одежде сами собой появляются разрезы – как будто лезвие все-таки взрезало ткань.

А в глазах моего противника нет даже тени недоумения. Он что, уверен, что реально ранит меня? Но мне достаточно посмотреть на свои «раны» и сосредоточиться на блокировании Гремуровой магии, как боль уходит, а пятна крови почти полностью исчезают – остаются лишь рваные дыры.

Я еще толком не отвлекся, как вдруг Ксивен словно спотыкается, запрокидывается назад, на левом боку начинает расплываться большой темный овал, а на лезвии моего ножа вспыхивают красные капли. Демон его пережуй, это что же – все идет по плану Гремура? И эта сволочь сдохнет, только когда выговорится перед графом? Так может бросить его тут? Пусть сам добирается, тут недалеко? Нет, я так не играю.

Ладно, что у нас там по сценарию? Мне вдруг становится интересно – что все-таки прописано в его «последнем слове». Отрываю разлохмаченный кусок левого рукава, заворачиваю ножи Ксивена и, кое-как запихнув сверток в карман куртки, взваливаю умирающего на плечо. И беру курс на уже знакомые ворота. Случайные редкие прохожие в ужасе шарахаются кто куда. Патрулей городской стражи и вовсе не видно.

Мелькнувшую было мысль, что следовало бы не переться прямо в дом графа, а тащить этого почти мертвеца на указанный самим Урмареном адрес, сразу отгоняю. Если бы я действовал полностью самостоятельно, то, наверное, так и стоило бы поступить. Но за мной наверняка следят, и любые попытки отклониться от их плана будут, что называется, чреваты. С другой стороны, они наверняка позаботились, чтобы и я, и полумертвое тело на моем плече достигли адресата.

Наконец передо мной возникают ворота со знакомым гербом. За ними двое охранников. Позади маячат еще двое.

– Стой! Чего надо? Эй… Что это?

– В Ларинье идет снег, – озвучиваю я пароль, который оставил мне Ладер.

– Э… Значит, будем с урожаем, – вспоминает наконец отзыв охранник. Молодец, а то я уже хотел поволноваться.

– Меня зовут Шай Таннер. Его светлость приглашал заходить, если буду в столице.

– А это? – кивает он на мой груз.

– А это подарок для его светлости. И думайте быстрее, пока он не испортился.

Один из бойцов тут же исчезает в изгибе подъездной аллеи за аккуратно подстриженными зарослями, скрывающими графский дом от глаз праздных прохожих. Он возвращается через несколько минут, в сопровождении десятка человек, среди которых я узнаю Кравера и Ладера с Хартеном.

– Таннер?!

– Таннер, Таннер. Заберите уже наконец этот мешок с дерьмом.

Обмен взглядами, и безвольное тело перемещается с моего плеча на носилки.

– Сам-то идти можешь? Тоже весь в кровище ведь.

Демон меня пережуй, а я ведь и в самом деле выгляжу весьма живописно! Нервно хмыкаю, заставив Ладера обернуться в тревожном недоумении.

– Не, со мной все в порядке. Это в основном его кровь. Граф Урмарен здесь?

– Здесь, ему уже доложили. Где ты его, – кивок в сторону носилок, – нашел?

– Тут недалеко… Потом, ладно?

– Ладно.

Лекарь суетится возле раненого. Хочется ему сказать, что жизни в Ксивене осталось лишь на разговор с графом – не меньше, но и не больше, и все его усилия напрасны, но тогда придется объяснять, откуда я это знаю. Нет, пусть пока все идет своим чередом.

Кравер тем временем отходит в сторону. Видимо, понял, что ничем помочь не может.

Мы движемся к дому, больше похожему на небольшой дворец. К Ладеру подбегает какой-то парень с графским гербом на куртке, что-то шепчет. Ладер кивает, и наша группа сворачивает куда-то направо. Вскоре, уже за углом, мы спускаемся по не слишком приметной лестнице в какой-то подвал. Короткий коридор, за третьим поворотом тупик и несколько железных дверей. Одна распахнута – туда мы и направляемся.

Яркий свет, лежак, на который перекладывают Ксивена. Я присаживаюсь на свободную лавку у стены – так, чтобы видеть и раненого, и единственный выход. Ладер что-то тихо командует нашему эскорту – в помещении остаются лишь четверо, не считая Хартена и лекаря. Остальные, видимо, занимают посты где-то снаружи. Слышен шум – похоже, приближается хозяин дома.

Так и есть – граф собственной персоной, Меченый (очень кстати), барон, еще несколько человек, которых я не знаю. И маркиза. Переводящая взгляд, странно напомнивший нашу первую встречу, с меня на Ксивена, потом на графа и обратно.

Граф смотрит на меня с легкой улыбкой. Мол, я знал, что ты вернешься. Потом подходит к раненому.

– Надо же, Грен, а я уже думал, что больше тебя не увижу.

– Я тоже на это надеялся, ваша светлость, – хрипит тот, пытаясь рассмеяться. Выходит не очень.

– Что же привело тебя в столицу? Да еще так скоро?

– Это уже не имеет значения. Я умираю.

– Кто тебе это сказал?

– По-вашему, я не могу понять это сам? Ну так спросите вашего лекаря.

– Кравер?

– Да, ваша светлость. Это правда. До утра он не дотянет.

– Ладно, Грен, если ты ничего больше не хочешь мне сказать, то я, пожалуй…

– Подождите!

От этого вопля закладывает уши. Аж выгнуло его, когда понял, что граф может и уйти, ничего от него не услышав.

– Слушаю, – Урмарен, не успевший даже отвернуться, снова делает шаг к этому почти мертвецу.

– Я расскажу. Расскажу, все, что знаю. Если мою семью не тронут. Только… пусть он, – его рука указывает на меня, потом бессильно падает, – уйдет. Пусть…

– Понятно. Хорошо. Таннер, извините, вам придется нас покинуть. Бертес, проводи его… в мой кабинет.

Проходя мимо застывшего у двери Меченого, говорю:

– Можно тебя на два слова?

– Какие два слова?

– Ты веришь в сказки?

– Это четыре слова.

– Неважно. Суть ты должен понять.

Я успеваю увидеть в его глазах проблеск понимания, прежде чем дверь закрывается.

– Ладно, Бертес, пошли.

Темноволосый здоровяк, высокий и широкоплечий, как Киртан, но с лица вылитый его напарник, смотрит на меня изучающе – видимо, пытается понять, что за птицу принесло в столицу, – молча кивает и идет к лестнице.

Мы поднимаемся, пока Ксивен опускается на дно могилы, которую сам себе выкопал, собираясь прихватить с собой как можно больше народу.

Посмотрим, получится ли у меня помешать ему в этом.

Зачем мне это надо? Затем, что я тоже в этом списке. Пусть он и не назовет Урмарену мое имя.

Только не наломай дров, Таннер. Если ты сейчас просто вывалишь на графа все, что видел, слышал и вычислил, то, скорее всего, тебя запрут куда подальше, если вовсе не ликвидируют. Благодарность графа имеет свои пределы, особенно если ему сказать, что ты должен убить императора.