Ярослав Морозов - Ларин Петр и Сокровище острова Корвид

Только он сказал про дракона, Пете загорелось расспросить, как прошла экспедиция.

— Здорово! — воскликнула Соня. — На Лох-Нессе так классно!

— Да ничего особенного, — Игорь Викторович не разделял её чувств. — Там одна самка водного дракона взбесилась. Решили её на Лох-Несс поселить, чтобы туристов привлекать. Так она вдруг ни с того ни с сего хулиганить стала. Как-то на берег вылезла, купальную кабинку перевернула, напугала пару женщин. Отдыхающие ведь народ странный — водных драконов боятся. Чего, спрашивается? Они даже не огнедышащие. А эта девочка вообще почти карликовой была — не больше чем пять метров в холке.

— Нет, красивая девочка! — вставила Соня. — Когда мы её слегка успокоили, её можно было даже погладить. Такая милашка!

— Да, с этой дракошей проблем больших не было — она послушная, дрессированная… Зря столько времени на этом озере проторчали — можно было раньше возвратиться домой.

— Ну здрасьте! — возмутилась Соня. — Там ведь так классно!

— Это тебе классно. А вот по мне, так лучше этой дачи нет ничего на свете. Здесь спокойно, тихо… и никаких драконов.

Видно, Игорь Викторович не был большим любителем приключений. Что и неудивительно — ведь в его жизни они и так постоянно случались.

У Пети, впрочем, тоже. Он решил рассказать Соне о своих приключениях, когда они останутся наедине. Ведь чем меньше людей будет знать эту тайну, тем спокойнее.

Девочка поначалу ему не поверила. Ей показалось, что Ларин всё это придумал. И она даже понимала зачем. Ведь ему было обидно, что пока она тусовалась на Лох-Нес-се, он торчал в каком-то дурацком лагере вместе с детворой, которая даже и не подозревает о существовании драконов.

Петя не стал её ни в чём разубеждать. Он просто сходил в свою комнату и принёс полиэтиленовый пакет, позаимствованный в ту ужасную ночь в лачуге Михалыча.

Наконец наступило время узнать, что же в нём лежало. Этой минуты Ларин ждал столько дней! Ему постоянно хотелось разорвать холщовые мешки, не медля ни минуты, но, собрав свою волю в кулак, Петя отчаянно боролся с такими мыслями.

Но теперь это можно было сделать спокойно. От Сони у Ларина не было никаких секретов.

Они сидели на веранде за круглым столом при свете слабой настольной лампы. Было уже половина одиннадцатого. Внизу, в высокой траве, которая начиналась сразу за домом, стрекотали кузнечики.

Ларин вытащил содержимое пакета на стол. Соня спокойно и почти безразлично наблюдала за его движениями — видно, она всё ещё думала, что это какой-то розыгрыш.

— Слушай, у тебя нет ножа? — развязать узелок на тяжёлом пухлом мешочке у Пети никак не получалось.

— Подожди, дай я, — Соня выхватила мешочек у него из рук. — Ага, да тут они постарались, однако! Никогда не видела таких сложных волшебных узлов.

Наконец она справилась. И опасливо сунула туда руку.

— Ну что там? Золото? — Петя аж горел от нетерпения.

— Нет, явно не золото. Кажись… — Соня на секунду призадумалась. — Кажись, это синяя медь, — закончила она фразу, извлекая из мешка какой-то квадратик.

— Что? — не понял Петя. — Какая синяя медь?

— Ну, может, и не синяя, я не знаю. Во всяком случае, в одной книге написано, что в некоторых местах она ценится больше всего.

Соня поднесла квадратик к свету. Вдруг он вспыхнул — как будто экран мобильника. Ещё миг — и по нему забегали какие-то циферки.

— Прикольная эта синяя медь, — сказал Петя.

— Здесь, в этом мире, её вообще нет. Но штука прикольная, спору нет, — Соня разглядывала квадратик с не меньшим интересом, чем Петя.

— Только вот…

— Что? — не поняла Соня.

— Только вот, на кой это всё надо, а?

— На кой надо? Ну, из этой меди обычно деньги делают. Не у нас, конечно, а где-нибудь подальше отсюда.

Петя прекрасно понимал, что Соня имеет в виду не какую-нибудь там Африку, а мир, который находится по ту сторону картины в актовом зале и других входов. Волшебный мир, где тоже есть свои страны и моря.

Высыпав содержимое мешка на стол, ребята стали считать квадратики. Всего их было пятьдесят семь. Точнее, квадратиков было всего тридцать, но кроме них в Петины руки попали ещё треугольнички и ромбики.

— Видно, это деньги разного номинала, — предположила Соня. — Ну, знаешь, как у нас — бывают бумаги по десять рублей, а бывают и по пятьсот.

— Интересно, а эти какие? И что на них можно купить?

— Кто его знает? Сначала надо добраться до тех краёв, где их принимают. У нас в обменнике их точно не возьмут.

Содержимое второго мешка было таким же. Взяв один из квадратиков, Соня стала внимательно его изучать. Потом она встала, пошла в комнату и вернулась оттуда с толстенной книгой. «Энцилопедiя ма-гическiхъ странъ» — прочитал Петя название.

— Вроде бы это бруары, — наконец изрекла она. — Ходят в большинстве левоверхних стран Азир Туоком или, упрощенно говоря, четвёртого уровня. В 1889 году за 1 бруар можно было купить две восьминогие коровы.

— Ну, коровы мне не нужны. А у меня сколько этих… бруаров? — нетерпеливо спросил Петя.

— Здесь их, кажется, сто восемь, — Соня повертела квадратик в руке.

— Ав треугольничке?

— Тридцать четыре, — поднеся его к свету, девочка внимательно вгляделась в циферки. — Вот, смотри, здесь высвечивает.

Ребята стали увлечённо считать бруары. И занимались этим как минимум часа два. Такое дело было не из простых — каждая монета имела свой номинал, и цифры, как правило, попадались некруглые. Но, в общем, квадратики были более ценными, чем треугольники, а ромбики, по тамошним меркам, и вовсе казались мелочью.

Петя перебирал монеты, а Соня записывала, сколько в них бруаров, в столбик на листе бумаги. Главное — не запутаться; хотя уже подсчитанные монеты складывались в отдельную кучу, пару раз всё-таки приходилось начинать сначала.

Когда Петя держал в руке последнюю монету, та вдруг выскочила у него из рук и кинулась на стаю мошкары, роившейся у лампы. Ларин испуганно отдёрнул руку.

— Ничего, с ними бывает, — успокоила его Соня. — В этой книге как раз написано, что такие монеты иногда охотятся на разную мелкую живность.

— Так что, они… живые? — Петя ничего не понял.

— Да нет, они на неё просто так охотятся. Заскок такой.

— Значит, им надо что-то есть?

Соня укоризненно посмотрела на него и со снисхождением в голосе стала объяснять — как будто ребёнку:

— Да нет, Петенька, они монеты. Но монетам ведь тоже иногда хочется сделать что-нибудь прикольное.

Ларин опять ничего не понял. Но решил больше не спрашивать, а не то Соня сочтёт его невеждой.

— Ладно, сколько там всего получается? — сменил тему Пётр.

— Да лови ты его! — Соня указала на квадратик, который висел над парапетом веранды, переливаясь всеми цветами радуги. — А то, гляди, улетит, искать придётся.