Ярослав Морозов - Ларин Петр и Сокровище острова Корвид

Одеяло вдруг резко поднялось в воздух и стало носиться по палате. Если бы кто-нибудь туда сейчас зашёл, то наверняка бы грохнулся в обморок.

Хотя к Толяну это, конечно, не относилось. А на пороге палаты через миг появился именно он.

— А, очкарик, вот ты и попался! — ликующе завопил он, размахивая кулаками.

— Уйди, дурак! — закричал на него Ларин. — Пошёл вон, а то пожалеешь!

Рука в это время выписывала пируэты у карниза. Один из её пальцев уже показался из-под одеяла.

— Чё! — озверел Толян. — Эт ты типа мне?!!

Петя сосредоточился, готовясь к встрече с рукой. До этого идиота ему просто не было дела.

Удивительно, но Толян не заметил ничего странного. Или просто не обратил внимания? Может, после вчерашних страхов, за которые ему сегодня было стыдно, он убедил себя в том, что бояться нечего?

Но свою растерзанную кровать Толян заметил. И тогда его стало трясти от ярости. Видно, он подумал, что виноват во всём его враг.

С криком «Даятещасурою!» он ринулся на Петю. И случилось это как раз в тот момент, когда рука, вконец освободившись от одеяла, снова пошла в атаку.

Ларин молниеносно отпрыгнул в сторону, и таким образом он спасся от обеих опасностей.

А вот Толян… Он, что называется, попал под руку.

Когда эти ужасные пальцы сомкнулись на его шее, бедняга чуть было не потерял сознание от страха. Его глаза расширились до таких размеров, что, казалось, вот-вот выпадут на пол. Он пытался крикнуть, но не мог — пальцы уже сжимали его горло.

— Бульбулярия ух ма! — Петя крикнул первое, что пришло ему в голову.

Но противодействие не помогло. Толян рухнул на пол — заклинание достало и его, — а рука продолжала свое дело.

Лицо бедняги сильно покраснело, и это значило, что конец его близок. Спасение было только одно. Петя собрал все свои внутренние силы, мысленно повторил заклинание парализации, сконцентрировал внимание на руке и, отчётливо выговаривая каждый слог, произнёс:

— Стопариар дрысь кар му а двари!

Кажись, подействовало! Эта зараза больше не шевелилась.

Петя тут же кинулся к распростёртому на полу Толяну. А что, если рука застыла и её не удастся оторвать от шеи? Никаких заклинаний на этот счёт Петя не помнил.

Нет, к счастью, всё обошлось. Рука была мягкой — как будто из резины. И освободить Толяна оказалось плёвым делом.

— Э… Чё… Чё это было? — парень еле мог говорить.

— Всё, дружище, не боись, — Петя держал неопасную теперь руку под мышкой. — Всё кончилось.

— Кончилось?

— Ну да. Я ж тебе сразу сказал, чтоб ты валил отсюда подальше. Ну ничего…

И вдруг один из пальцев руки пошевелился. Он сделал слабый рывок, чуть было не выскользнув на пол.

— Тьфу ты, да я и забыл! Парализации ж больше чем на минуту не хватает, — Петя понял свою оплошность. — И что теперь?

Рука стала снова обретать силу. И очень скоро она должна была полностью восстановиться.

— Ага, а если так! — крикнул Петя. И с этими словами он воткнул уже совсем окрепшую чёрную руку двумя пальцами в торчавшую над кроватью Вани розетку.

Едва он отскочил в сторону, как эту тварь стало не на шутку колбасить. Она извивалась как змея, старясь выбраться. Но не тут то было — Ларин приложил все свои силы, чтобы засадить её длинные тонкие пальцы как можно глубже в розетку.

Конвульсии были недолгими. И очень скоро чёрная рука снова затихла — теперь уже навсегда.

Свет тут же погас — и у них в палате, и во всём корпусе. Наверно, произошло короткое замыкание. Отовсюду сразу раздались бешеные крики, заглушавшие голос вожатого: «Ну тихо, тихо, спокойно! Там на электростанции какая-то авария случилась, сейчас всё починят».

К счастью, никто так и не понял, отчего всё произошло на самом деле. А погибшая рука как-то незаметно исчезла — когда в их палату заглянул Сергей Юрьевич с фонариком, её уже не было.

Свет в этот вечер так и не включили, и поэтому у Ларина была прекрасная возможность выспаться. Наутро он чувствовал себя так, будто заново родился.

За завтраком Толян, который успел уже чуть-чуть отойти, пытался рассказать своим дружкам про чёрную руку, но те сразу его обсмеяли.

— Это ж надо, так страшилки попёрли! — сказал Ваня.

— Да это сказки, ты пойми! — убеждал его Паша.

Толян молчал. Он-то ведь знал, что никакие это не сказки. Его самого вчера чуть было не задушила такая чёрная тварь.

Больше к Пете он не приставал — наоборот, хотел даже с ним подружиться. Да и вообще, после этого ужасного случая Толяна словно подменили.

Ларин, конечно, догадывался, откуда могла появиться чёрная рука. Ведь тогда фон Ивол и Хорк его так и не смогли поймать. Наверно, решили достать другим способом.

И вряд ли они остановятся. Скорее всего от них надо ждать новых штучек-дрючек.

Так оно и случилось. Через два дня к Ларину приехала бабушка, и он упросил забрать его из лагеря до окончания смены.

— Ну, Петя, я смотрю, ты даже похудел, — Сонин папа Игорь Викторович отрезал ломоть батона и строго взглянул на него. — Что, кормили вас в лагере плохо?

— Да нет, бегал много.

Вспоминать об этом гиблом месте ему не хотелось. Здесь, на даче Тумановых, он чувствовал себя как рыба в воде, а там… как рыба на сковородке.

Приехав к бабушке, Петя тут же набрал телефон Сони. Оказалось, они вернулись из Шотландии и как раз собирались отправиться на дачу. Игорь Викторович пообещал заехать и за Лариным.

Встреча с Соней стала самым радостным событием за этот месяц. Девочка выглядела прекрасно — видно, что на Лох-Нессе они чудесно отдохнули. Загоревшая и улыбающаяся Соня, встретившая их на пороге уютного дачного домика, была одета в длинный сиреневый сарафан с фантастическими цветами — явно купленный где-то за границей. В её длинных волосах виднелись сверкавшие на солнце зелёные блёстки.

— Это чешуйки дракона, — объяснила она потом. — Когда дракониха линяет, от таких чешуек прямо деваться некуда.

Говорила она таким же серьёзным тоном, как и раньше, на Фабрике Волшебства. Но именно из-за серьёзности Соню никто не осмелился назвать занудой.

…И вот они уже сидели на веранде и пили чай с волшебным шоколадным маслом и вареньем из цветков папоротника. Мама Сони умела варить его очень хорошо — хотя вкус, надо сказать, показался Петру необычным.

Говорилось в это время обо всякой всячине. Игорь Викторович вспоминал свои молодые годы — как однажды, будучи студентом, он, чтобы испугать соседа по общаге, принёс домой яйцо дракона, а тут этот зверь как раз начал вылупливаться.