Ярослав Морозов - Ларин Петр и Сокровище острова Корвид

Потом он уже перестал встречать перед собой препятствия. В джунглях откуда-то появилась дорога, и эти твари направили его именно туда.

«Интересно, а где же друзья? — пронеслась у него мысль. — Может, они мне помогут?»

Он стал громко звать Захара и Соню.

Оглядевшись, Петя понял, что вряд ли ему кто-то сможет помочь. Вслед за ним в таких же коконах над землёй летел сначала Захар, потом Соня, а потом и бедняга Сэм. Девочке повезло больше всех — она висела не вверх тормашками, а вверх головой, и поэтому ей не было так дурно, как Пете.

А тварей вокруг прибавилось. Они суетились где-то внизу, то и дело пускаясь в пляс.

«Наверное, рады такой добыче», — догадался Петя.

Конечно, ему было очень интересно, что с ними собираются делать. Но об этом он предпочитал пока не думать. Ведь их схватили совсем не для того, чтобы вкусно накормить. Скорее — накормиться ими…

А тем временем джунгли кончились, и они вышли на большую поляну. Показались какие-то хижины, сплетённые из стеблей цветов. Свежий ветерок приятно обдул покрывшееся испариной Петино лицо, но сильно обрадовать пленника он не мог.

Они пролетели надо всем селением, наблюдая за тем, как из хижин высовываются довольные морды дикарей. Когда поляна была уже позади, один из конвоиров сделал жест рукой, и коконы стали спускаться.

Глянув вниз, Петя увидел под собой что-то вроде ямы. Не успел он подумать, что она предназначена скорее всего для них, как один из дикарей хлопнул в ладоши, и Ларин тут же рухнул прямо в неё.

Вслед за ним туда полетели и Захар с Соней. Девочка сильно ушиблась, и на её заплаканное личико было больно смотреть.

Последним плюхнулся Сэм — с громким криком и какой-то руганью.

Двухметровую яму тут же накрыли несколькими слоями сетки — такой же, как и та, которую использовали для ловушки, только потолще.

Петя хотел было изловчиться и подползти поближе к друзьям, но… в это время дикари окружили яму. Один из них, похоже самый главный, взвизгнул во весь голос, и остальные стали стучать по тамтамам, сделанным из человеческих черепов.

Всё это было так страшно, что Петя тут же закрыл глаза и уши.

Вакханалия кончилась только через час, и друзья наконец получили возможность обсудить своё положение.

Они кое-как подползли к левому краю ямы. О стенку можно было более-менее удобно опереться, и это оказалось единственной радостью в этом гиблом месте.

— Ну что, а вы-то как попали в эту историю? — спросил Петя.

— Да очень просто, — грустно улыбнулся Захар. — Рванул я за Тёмой, бегу себе, бегу… И тут баа-ах — смотрю, я уже над землёй болтаюсь. Даже моргнуть не успел.

— Да и со мной то же случилось, я же ещё рядом с тобой шла, — сказала Соня.

— Интересно, а что с Артёмом?

— Да кто его знает? Может, повезло парню, а может, и нет.

Главный вопрос, который сейчас беспокоил Петю, он медлил задавать. Но Захар, казалось, читал его мысли.

— Слушайте, и что хотят от нас эти твари? Что с нами будет?

Вопрос, конечно же, адресовался Соне. Ведь она всегда знала больше всех.

— Сложно сказать, — девочка всё ещё не могла прийти в себя. — Я вообще… ни во что не врубаюсь.

— Что, разве в книге не писали про каких-то дикарей? — спросил Петя, теперь уже без всякой издёвки.

— В том-то и дело, что нет. Там написано, что остров Корвид — необитаемый. А эти уроды, они…

— Да уж, что уроды, так это точно, — перебил Захар. — Ужасные твари.

— Они вроде бы… — продолжала Соня.

Потом она ещё какое-то время собирались с мыслями и наконец изрекла:

— Вроде бы это гоэли. Всё сходится: и сетка эта, и внешний вид, и хижины. Похоже, мы попали в лапы именно к ним.

От таких слов у Пети аж мороз пошёл по коже. На географии им, конечно, говорили про этих существ. На тех уроках Ларину казалось, что никого страшнее их не найти во всех мирах.

— Но ведь… — Петя недоверчиво взглянул на Соню, — Эти гоэли — они же только в Ка-хир Урма водятся, это нам ещё географица говорила. А это же не Кахир Урма совсем.

В ответ на это Соня только пожала плечами:

— Но всё сходится, однако. И эта сетка — она, я читала, вообще только у одних гоэлей и бывает.

— Я так понял, заклинания через неё не действуют? — спросил Захар.

— Совершенно верно. Если попал туда, то пиши пропало.

— Эй, ребята, объясните мне что-нибудь, — подал голос Сэм. — И добавил на ломаном русском: — Что здъэс происходить?

Соня в меру своего знания английского сообщила ему про всё. Нельзя сказать, что парня это утешило.

— Ну что, думал, мы тебя от смерти спасли, а тут вот как получилось, — грустно вздохнул Петя, обращаясь к американскому приятелю.

— Да уж. И что, с этой сеткой никак не справиться?

— Кажись, нет. Ни одно заклинание не действует. Не знаю уж, что тут может помочь.

— А я знаю, — самоуверенно сказал Сэм. — Nippers.

— Это ещё что? — Петя такого слова не знал, и поэтому он спросил у Сони. Однако и та не поняла Сэма.

Но вскоре всё стало понятно. Американец потянулся в карман своих широких штанов и вытащил оттуда… кусачки!

— М-да! — изумлённо воскликнул Захар. — Хорошо, что есть люди, которые повсюду с собой эту штуку таскают.

— Может, Сэм один в своём роде! — обрадовался Петя. — И нам с ним повезло.

А Сэм тут же стал пробовать перекусить нить сетки. Сначала это получалось у него через пень-колоду — хотя нить была тонкой, она почему-то не резалась. Но наконец он справился.

— Ага, а ведь правду говорят: против лома нет приёма! — обрадованно закричал Захар. — И никакое волшебство не поможет.

Минут через десять Сэм уже освободился и стал освобождать Петю. Ещё через полчаса друзья наконец смогли размять совершенно затёкшие ноги.

Но радовались они рано. Ведь чтобы выбраться из ямы, им надо было справиться ещё и с сетью, которой она была накрыта сверху, а эта сеть оказалась потолще.

И сколько бы Сэм, взобравшись на плечи Захара, ни пытался перекусить её своими затупившимися кусачками, всё было без толку.

Наконец он махнул рукой, поняв, что ничего не получится, и плюхнулся на дно ямы. Никто из друзей у него даже ни о чём не спросил — было всё и так понятно.

Вскоре стемнело. У Пети были часы с подсветкой, которые, лишь скажешь про себя волшебное слово, не только время сообщить могут, но и анекдот рассказать. Этими часами он очень гордился — они всегда поднимали ему настроение.

Но в этот раз, сколько бы анекдотов он ни вытряхивал из часов, никто даже не улыбнулся.

Если раньше у бедных путешественников почти не было времени для того, чтобы как следует обдумать своё положение, то теперь оно появилось. Положение оказалось, мягко говоря, никудышным.

Поэтому они, расположившись друг против друга, удручённо молчали. Выходов из этой ситуации в голову никому из них не приходило, и поэтому говорить было не о чем.