Ярослав Морозов - Ларин Петр и волшебное зеркало

— Как это зачем? — искренне изумился капитан. — Для красоты. Разве это не красиво? — Он с гордостью указал чубуком дымящейся трубки на паруса, надутые в обратную сторону. — Кроме того, это дань многовековой традиции. Гильдия Вольных Мореходов свято чтит традиции — так же, впрочем, как и любая другая гильдия на Островах. Корабли с незапамятных времён оснащали парусами и вёслами, и я не вижу причин к тому, чтобы отказываться от этого.

— Но ведь это не просто украшения! — настаивал Пётр. — Ведь для красоты можно было просто разбить клумбы или расставить статуи. Ведь и парусами, и вёслами можно пользоваться!

— Ты так думаешь? — озадаченно спросил капитан. — Да, я слышал что-то в этом роде… Есть легенды, предания… Да. Но, по-моему, всё это обыкновенные суеверия. Что может быть надёжнее и проще доброй старой магии?

Пётр не стал спорить, хотя имел на этот счёт собственное мнение.

— Что же, — спросил он, — у вас на Островах живут одни волшебники?

— А как же иначе? — снова удивился капитан Раймонд. — Разве может быть по-другому? Ведь без ворожбы и горшка не слепишь! Правда, чужеземец, которого я подобрал на Острове Скелета перед тобой, говорил, что в вашем мире всё иначе, но, по-моему, он просто шутил. Он был большой шутник, этот чужеземец! Одна каракатица чего стоит… Так вот, он говорил, что в вашем мире суеверием и бабушкиными сказками считают как раз магию. Конечно, это была шутка. Ведь ты, насколько я могу судить, с магией в ладах.

Пётр промолчал о том, что таких, как он, в его мире очень немного. Вода весело журчала вдоль окрашенных в голубой цвет бортов «Каракатицы»; судно по-прежнему шло против ветра, который свистел в вантах и надувал в обратную сторону белоснежные паруса. Чтобы проделать такой фокус, нужно было в совершенстве владеть магией и вдобавок обладать воистину выдающимися способностями. Очевидно, в этом мире магия была развита так же хорошо, как наука в мире Петра, и то, чего люди Земли добивались с помощью хитроумных приспособлений, жители Островов получали иными путями.

Перевесившись через фальшборт, Пётр посмотрел назад, но увидел на месте Острова Скелета только небольшое облачко. Внизу пенилась синяя вода, корабль мерно покачивался на пологой океанской волне. Капитан Раймонд стоял рядом, облокотившись о перила мостика, и дымил своей неразлучной трубочкой. От него крепко пахло табаком, кожей и промасленными верёвками, а встречный ветер трепал его седую бороду и уносил назад дым капитанской трубки.

— А вы часто пристаёте к Острову Скелета? — спросил Пётр, осенённый новой идеей.

— Только тогда, когда надо подобрать странника вроде тебя, — ответил капитан. — Этот остров — просто кучка голых камней, на нём нет даже пресной воды, так что мореходам на нём делать нечего.

— Тогда мне повезло, — сказал Пётр и зябко поёжился, представив, что стало бы с ним, не окажись поблизости судна капитана Раймонда.

— Везение тут ни при чём, — возразил капитан. — Нам пришлось сделать изрядный крюк, чтобы подобрать тебя, путник.

— Но откуда вы узнали, что меня надо подобрать? — изумился Пётр.

— Оттуда же, откуда и всегда. От чаек. На этот раз весточку принесла чайка Маргарита. Она пролетела полторы сотни миль, чтобы рассказать о появившемся на острове чужеземце и болтливом медном червяке, который его сопровождает.

— Это кто тут червяк?! — вскинулся задремавший было Свисток.

— А ты в зеркало на себя смотрел? — спросил капитан, посмеиваясь в бороду. — Вылитый червяк!

— Не смотрел я ни в какие зеркала, — обиженно буркнул Свисток. — И не буду! Дайте только вернуться домой, я к этим вашим зеркалам на пушечный выстрел не подойду! Между прочим, — добавил он, обращаясь к Петру, — я не понимаю, что мы делаем на этом старом корыте. Если ворота между мирами находятся на острове, нам нужно просто вернуться туда и пройти в них ещё раз!

— Это совсем не просто, дружок, — сказал капитан Раймонд. — Те ворота, что на острове, открываются только в одну сторону. Ты можешь бродить по острову хоть тысячу лет, пока совсем не сотрёшь те нитки, что у тебя вместо ног, но так никуда и не попадёшь.

У Петра перехватило дыхание. Это был удар, которого он не ожидал. Ему вовсе не хотелось возвращаться домой прямо сейчас, не повидавшись с автором таинственного послания, но он, по крайней мере, полагал, что знает, как это сделать. А оказалось, что ничего он не знает…

— Но если есть вход, — с надеждой произнёс он, — то где-то наверняка есть и выход, правда?

— Есть, — согласился капитан. — Только никто не знает, где он. Где-то на Островах лежит маленькое карманное зеркальце, посмотревшись в которое ты сможешь вернуться домой. Но где оно? Этого я тебе не скажу, парень, потому что не знаю. Оно может оказаться где угодно, даже на дне океана.

Свисток длинно присвистнул, а у Петра опять предательски защипало в носу. Этот мир был полон загадок и тайн, здесь Петра наверняка поджидала масса приключений, но теперь, когда путь к возвращению домой вдруг оказался отрезанным, наш герой понял, что все эти тайны, загадки и приключения ему вовсе не интересны. Ему хотелось обратно в школу, к друзьям и привычной жизни — да хоть снова в изолятор, под замок, только бы домой!

— Да, юнга, — сочувственно сказал капитан, искоса наблюдавший за Петром, — на свете бывают двери, в которые легко войти, но трудно выйти. Что ж, этот мир не так уж и плох. Ты привыкнешь, поверь, тем более что с магией у тебя полный порядок. Если хочешь, оставайся на «Каракатице». Лет за сто — сто пятьдесят я сделаю из тебя настоящего морехода!

— Я столько не проживу, — буркнул Пётр, борясь с подкатившим к горлу комком.

— Ещё как проживёшь! — уверил его капитан. — У нас на Островах время идёт совсем не так, как в вашем мире, да и живём мы подольше вашего. Я, например, уже и не упомню, сколько мне лет — то ли четыреста, то ли шестьсот… А ты что скажешь, свистулька? — неожиданно обратился он к Свистку.

— А мне безразлично, где жить, — неожиданно заявил Свисток, выпрямляясь на плече у Петра во весь свой крошечный росточек. — У меня всё равно никого нет, кроме этого глупого мальчишки, — ни там нет, ни здесь. И если кто-то попытается его обидеть, я… я… я не знаю, что с ним сделаю!

— Ну-ну, — проворчал капитан и деликатно отвернулся, давая Петру возможность без свидетелей утереть всё-таки выступившие у него на глазах слёзы.

Весёлый кит огорчает капитана. Ты слишком бросаешься в глаза. В тумане. Чёрные гиганты. Предъявите дурака! Взятки и угрозы. Железо не плавает. Так держать, юнга!

К вечеру ветер улёгся, на море наступил мёртвый штиль, и паруса на мачтах «Каракатицы» бессильно обвисли. Тем не менее судно продолжало резво бежать вперёд, рассекая острым форштевнем гладкую, как зеркало, поверхность океана. Перед самым закатом Петру удалось увидеть гигантского синего кита, который неожиданно всплыл из морской пучины по левому борту. Кит был совсем не такой, как те, что водятся в земных океанах; больше всего он напоминал картинку из детской книжки. У него была такая же круглая спина, огромные весёлые глаза и широченная, чуть ли не в половину похожего на громадную каплю туловища, дружелюбная улыбка. Заметив корабль, кит приветственно помахал плавником (Пётр не поверил собственным глазам, но что было, то было), а потом перевернулся на спину и трижды ударил по воде огромным хвостом, подняв в воздух целые тучи брызг. Несмотря на одолевавшие его грустные размышления, Пётр засмеялся при виде этого весёлого представления и помахал киту рукой. Но капитан Раймонд, который стоял рядом с ним на мостике и смотрел на кита в большую подзорную трубу, почему-то не развеселился, а, напротив, помрачнел и впал в задумчивость.