Хаген Альварсон - Волки и вепри [СИ]

— Берегите копья, они нам ещё пригодятся.

Сходного мнения придерживались и прочие вожди, памятуя о вражеской коннице. В ход пошли мечи и секиры, передний край войска распался на отдельные схватки. Викинги в считанные минуты рассеяли трёхтысячное ополчение Кетаха, словно гончие псы — стаю куропаток; а солнце застыло на юго-западе [50] То есть было 15–00 по местному времени. .

— Веселитесь, земляки!? — прорычал Утхер Медовый Волынщик, вытирая рукавом с лица чужую кровь. — А мы уж думали, вы нас бросили!

— Больно долго вы с ним плясали, — мрачно заметил Бьёлан, глядя, впрочем, не на раскрашенных вайдой земляков, а на красный стяг с чёрным драконом, под которым бились щитовые девы. Отыскал взглядом Ньёрун Чёрную, вздохнул с облегчением. Украдкой.

И — не сдержали крика: порыв северо-восточного ветра принёс тучу стрел. Густой свистящий поток птиц Улля [51] Улль — архаическое локальное норвежское божество, покровитель охотников и стрелков, возможно, родственен героям-охотникам карело-финской и саамской традиций; его атрибуты — лыжи и лук со стрелами. затмил небо. Знаменитые лучники Маг Арта наконец-то показали себя в деле! Стальной ливень бил по полю, не различая цели. Три стрелы пронзили знамя скъяльд-мэйяр, ранили кучерявую брогмэй [52] Т.е. «знаменосица», «дева знамени» (от дат. brog — «знамя» и исл. mey — «девушка»). , штандарт покачнулся, но Ньёрун подхватила древко, взмахнула — мы, мол, ещё живы! — приказала сомкнуть ряды и поднять щиты.

Но больше всего, конечно, досталось парням из Тир-на-Морх. По ним били непрестанно, навесом и прямой наводкой. Ополченцы, застигнутые врасплох, пытались закрыться своими малыми щитами, заползти под трупы павших врагов и друзей, бежать прочь, в конце концов. Кернах Дюжина успел отвести кучку наиболее стойких под защиту Бьёлана и Ньёрун.

А на другом конце поля сеяли смерть самострелы и валь-боги [53] От исл. valr «убийство» и bogi «лук» — собственно, баллиста либо арбалет. форнов. Первыми под удар попали ретивые ребята из Фион Лиа, досталось также геладам и гравикингам. Арнульф надрывался:

— «Курган»! «КУРГАН»!!! — и гудели рога, двойным знаком повелевая стоять на месте…

…а впереди раздвигались ряды пеших щитоносцев Кетаха, пропуская конный клин и десятки грохочущих колесниц справа и слева от него. И содрогалась твердь земная под могучими копытами рыцарской конницы под злато-сиреневым знаменем де Лотена. Следом мчались легкоконные копьеносцы и верховые стрелки, топча собственное ополчение.

— Пе-пе-пе-сец, — промямлил Лейф.

— Не трусь, земляк, — хлопнул его по плечу неунывающий Бьярки, — конины сегодня поедим!

— Думается мне, сегодня будет как раз наоборот, — проворчал Фрости Сказитель, — это коней будут потчевать человечиной. Глядите, какие злобные твари!

Действительно, мощные скакуны форнов — Хаген читал, что это особая, боевая порода «дестри э » [54] Да-да. Были такие лошадки. Имели вес 800-1000 кг и более и рост 175–200 см. Этакие танки средневековья. Другое дело, что само слово «destrier» в нашей реальности обозначает не породу как таковую, а просто боевого коня в противовес ездовой и грузовой лошадкам (здесь — особая благодарность за уточнение Александре Калиновской). — скорее подошли бы исполинам, чем смертным людям. Но и всадники показали себя достойными своих лошадок — кололи пиками направо-налево, разили мечами и всякими булавами. В середине же ловко орудовали кривыми клинками лёгкие конники эринов. Но самым нелепым и жутким зрелищем была, конечно, кровавая пахота колесниц.

На Севере, как, впрочем, и на Юге, на колесницах уже давно никто не разъезжал, кроме разве что Тэора, Фрейи, невесты на свадебном обряде да ещё особо важных господ. И уж тем более — никто не сражался. Попробуй, поколеси по кочкам да ухабам! Но ровная поверхность Маг Курои была будто бы нарочно создана для колесничного бега. Мчащиеся кони разбрасывали, растаптывали ополченцев, серпы на колёсах, бешено вращаясь, подсекали людям ноги, а шипы и крючья на бортах обвесились парной требухой. Бойцы в кузовах косили человечью траву длинными глефами.

— Вот где достанется геладцам вдоволь земли, — заметил Фрости.

— Вот уж хрен, — возразил Хродгар. — Эй, расступись! Разомкнуть щиты! Дайте проход!

А Хаген вырвал у Хравена знамя, юркнул между рядов, выскочил перед строем и завопил, размахивая стягом:

— ХЭЭЭЙ, ГЕЛДАННАН!!! СЮДА, СЮДА, БЫСТРО!!! ГЕЛДА ДЭА!!!!!

— Ну куда ты, куда, полудурок!? — зарычал Арнульф, но поздно: парни Утхера и Диармайда бросились в образовавшуюся брешь, и так спаслись, едва не зашибив Хагена. В последний миг успели сомкнуться «башенные» щиты, викинги подхватили копья, колья и тяжёлые бронебойные брюнтверы с гранёными наконечниками, припали на колено первые ряды, упёрли древки в землю, задние — прижали ратовища ступнями…

Удар!

Дрогнула земля, дрогнуло небо, визжащее лошадиным ржанием и храпом, истекающее кровью. Падали кони, падали всадники, переворачивались колесницы. Тяжкая лава завязла сама в себе. Скакуны спотыкались, роняя седоков. Трещали щиты, ломались ратовища. Первые ряды дрогнули, но устояли. Арнульф сэконунг приказал трубить общий сбор. Протяжный одинокий зов накрыл поле. Ряды уплотнились, войско викингов превратилось в курган плоти, обросший дубовой корой.

Жутко и жалобно стонали раненые и умирающие, но некому было облегчить их страданий.

По щитовой крыше забарабанил железный дождь — лучники Маг Арта не жалели стрел.

— Не лучше ли тебе спешиться, Седой? — предложил Слагфид. — Всадник — хорошая цель!

— Не достанут, — отмахнулся морской король. — А так — обзор потеряю!

Забурлило перед скельдборгом море грив, развернулось, отхлынуло, чтобы набрать разбег и снова обрушиться на курган щитов яростным прибоем. Выдвинулись и стрелковые полки Феарвалла, растянулись в соблазнительной близости от строя северян. А перед всадниками и колесницами эридов реяло королевское знамя Кетаха Ан-Клайда — алый крест в круге на золоте.

И тогда Хаген решился. Наклонился к Хродгару, настойчиво шепнул:

— Кетах вышел на поле! Убьём его — и закончим битву!

— Не пробьёмся, — качнул головой Тур.

— Надо заманить. Выпустим Бьярки!

— И то правда, — усмехнулся Хродгар. — Эй, Бьярки! Вынь палец из носа, поди сюда…

— Что вы там шепчетесь?! — гаркнул Арнульф. — Удумали чего?

— Мы — нет, мы — ничего, — скромно потупился Хаген. — Стоим на месте, как Мировое Древо.

— Приготовьтесь, — бросил Арнульф, — они идут на второй заход.

Эрины и форны ударили, вломились в первые ряды северян, но те были готовы — подались назад, расступились, выдвигая свежие силы из задних рядов. Кого-то затоптали, кого-то закололи, но и наступающие получили по зубам. Древки тяжелели от конских туш. Спешенные рыцари люто рубились с гравикингами и ратниками Хакона. Звенели секиры, гудели шлемы, рвались кольчуги, сыпались искры. Бьярки разрубил секирой лошадиную морду, спросил: