Хаген Альварсон - Лемминг Белого Склона [СИ]

— Налейте пива, тогда покажусь, — потребовал клабатер.

— Пива нет, — Арнульф отстегнул от пояса флягу с можжевеловкой, поставил на палубу, — угостить, чем есть, и не обессудь.

В тот же миг Арнульф и Крак увидели, как коренастый человечек в красном засаленном платке, повязанном вокруг головы, огладил зелёную с проседью бороду и приложился к фляге.

— О, о, вот это я понимаю! — закряхтел карлик. — Тысяча благодарностей, лучший из морских королей! Давненько меня не угощали… Ёстейн Эйнауген, у вашим услугам.

— А глаз тебе кто выбил? — полюбопытствовал Арнульф.

Действительно, на синюшном лице коротышки не хватало левого глаза. Зато правый пучился, как у лягушки. Ёстейн Одноглазый сделал ещё глоток и вернул флягу Седому.

— Дела давно минувших дней, — пожал плечами клабатер, — но, кажется, этот сопляк, — ткнул в Хагена мосластым пальцем, — заметил меня раньше вас, хотя я и не снимал хульда-хёкуля. Что же, ты — скюггнирман, и плащ-невидимка тебе не помеха?

— Может, у меня отец был из альвов, — улыбнулся Хаген, — не даром же ношу такое отчество — Альварсон. А может, я уже видел клабатера. Ты знаешь Хеннинга Вихмана?

— Вихман, гм… — Ёстейн почесал затылок. — Это тот, что водил «Морского волка»?

— При мне он водил «Скеглу», — заметил Хаген.

— Что ж, мельчаем, — вздохнул Ёстейн. — Эх, помню, были деньки…

— Так Магнус не знал о тебе? — прервал воспоминания Арнульф.

— Мы с ним поругались, и он думал, что я сошёл на берег. Но что бы мне делать на берегу? Люблю я это корыто, и мне больно, что Магнус довёл его до такого состояния.

— А мне станешь служить?

— Кружка тёмного, булка с маслом, доля в добыче — и по рукам.

Эти условия, конечно, не показались Арнульфу чрезмерными. На берегу же Седой негромко заметил своему юному спутнику: ты, мол, не говорил, что обладаешь даром «второго зрения».

— А я знал? — пожал плечами Хаген.

Тогда же Кьярваля по прозвищу Плащевые Штаны выгнали из крепости и из братства. Потому что устав гравикингов запрещал приводить в Скёлльгард женщин. Чешется между ног — добро пожаловать в Эльденбю или куда ещё: в Сером Заливе росло немало красивых ив пива любого возраста на любой вкус. Но за крепостную стену — ни шагу. То ли Кьярваль забыл об этом правиле, то ли наплевал на него — во всяком случае, его застали с пригожей девицей из Эльденбю, в которой Хродгар узнал свою милую Турид. Стоял и глазел на неё в немом изумлении. Кьярваль смотрел на Хродгара с вызовом, а Турид никак не смотрела: прятала взор, сцепив пальцы и сомкнув губы, которые было так сладко целовать. Никто не решался стать меж трёх фигур, застывших в тревожном безмолвии. А потом Хродгар просто пожал плечами и пошёл в дружинный дом, повесив голову. Поговаривали, что он испугался драться с Кьярвалем, и никто не осуждал юношу: ведь Кьярваль Хёкульброк слыл одним из сильнейших бойцов на Севере, пусть и ходил в дурацких штанах. Эти широкие штаны были пошиты из чёрно-красного тартана, но между ног соединялись не швом, а фибулой — наверное, чтобы удобней было мочиться. К ним крепился широкий и длинный отрез, который обматывался вокруг пояса и перебрасывался через плечо. Многие потешались над этой одеждой, которую чаще можно было встретить на Геладах, откуда Кьярваль был родом, или в Эйреде. Многим насмешникам Хёкульброк забил в глотку их смех. Но, так или иначе, Виндрек годи изгнал его из Скёлльгарда.

— Жди нас в Эльденбю, — сказал Арнульф, — если хочешь отправиться в викинг.

— У меня вышли деньги, — ослепительно улыбнулся Кьярваль, ничуть не смущённый изгнанием, — и вряд ли кто приютит по доброте душевной. Одолжишь пару монет?

— Держи, несчастье ты клетчатое, — вздохнул Арнульф.

— А если я убегу с твоими деньгами? — приподнял бровь Кьярваль.

— С такими деньгами далеко не убежишь. А кроме того, я без труда отыщу тебя, куда бы ты ни подался. Спрошу: не видали, мол, парня в дурацких штанах?..

Кьярваль кивнул и был таков.

Когда «Поморник» отходил, Хёкульброк явился в последний миг, всё так же улыбаясь и ведя под руки двух девчонок. Турид среди них не оказалось. Впрочем, Хродгар Хрейдмарсон её и не высматривал, ничем не выказывал своих чувств и всю дорогу держал себя ровно. Так, словно дева, похитившая его сердце, была очередной сельской потаскухой, а Кьярваль Плащевые Штаны ничем не отличался от прочих соратников.

Но Хаген всё равно не хотел бы оказаться на месте Кьярваля.

Отбыли через пару дней. На северо-восток. Сперва на вёслах, пока не вышли из Гравика, потом подтянули ванты, и в выцветший полосатый парус ударил ветер. Глядя на птиц, кружащих над Фленнскалленбергом, Торкель прошептал:

— Не в последний ли раз видим Гору Лысого Черепа?

Хаген положил руку ему на плечо:

— Не такие у нас долги, чтобы умереть, не выплатив их, — и добавил, усмехаясь, — это Хродгару хорошо, он-то, бычара, себя славой покрыл на триста лет вперёд!

— Иди ты в жопу со своими шутками, — нахмурился Хродгар, касаясь клыка-оберега на шее.

— Коли найдётся ладная жопа, так схожу туда непременно, — засмеялся Хаген.

— Экий ты прыткий! — осклабился Торкель. — На берегу за девками не шибко бегал.

— И пил мало, — добавил Хродгар, — ну какой из тебя викинг?

Действительно, в Эльденбю Хаген бывал редко, больше времени посвящая воинским упражнениям и игре в тэфли со всеми охочими. Ни пить, ни гулять его не тянуло. Зато он много времени проводил за разговорами с Фрости Сказителем, Гильсом Арфистом и Халльдором Виндсваллем. Гильс даже успел научить его играть на маленькой рогатой арфе. Не слишком сладкозвучно, но Хаген надеялся подтянуться и в этом умении. Вообще же, понимая, что мало где выпадет возможность поучиться владеть оружием, не подвергая себя большой опасности, дневал и ночевал на стридафельде, отрабатывая удары, пару раз заслужив одобрение Ингольфа Десять Рук. Привык держать щит, орудовать копьём, мечом и топором, и только со стрельбой из лука не ладилось. Стрелы летели куда угодно, кроме цели. На счету Хагена были три дырки в бочке и курица, которую он случайно проткнул. За это его прозвали Бочковой Хаген и Куробой. Довольно обидно, но парень лишь усмехался и продолжал упражняться…

На подначку Хродгара сын Альвара ответил тем, что показал ему топор. Хороший боевой топор с рукоятью в полтора альна, с серебряным плетёным узором и бородкой на лезвии, с хищно загнутым крюком с обратной от острия стороны. Хаген купил его на деньги, которые скопил, обыгрывая добрых людей в тэфли. Солнце гордо сверкнуло на серебре и стали. Хаген сказал:

— Ты-то, Хродгар сын Хрейдмара, Убийца Тролля, выпил больше всех и нашёл себе невесту, да только мало тебе с того вышло проку. А я нашёл Арнульфу союзников. И поглядим, как пойдёт дело, когда начнётся буря секир! Помогут ли вам ваши девки да ваше пиво…