Хаген Альварсон - Лемминг Белого Склона [СИ]

Атли стоял над телом побратима, обливаясь кровью, и мрачно ухмылялся. Потом склонился, перевернул Мара, выдернул секиру — и получил ножом прямо в сердце. Хирдманы с обеих сторон только изумлённо ахнули. Мар же Дюггварсон, не удовлетворившись итогом, поднялся, шатаясь, и перерезал Атли горло. На всякий случай. Обвёл дружинников мёртвым взором, горько улыбнулся и сказал вису:

Эта виса больше походила на детскую дразнилку, но Мар был при смерти и держался лишь благодаря ртутной настойке, которую для него загодя изготовил Халльдор Виндсвалль, а потому мы не станем пенять ему на скверные стихи.

Потом Мар рухнул рядом с Атли и уж больше не двигался.

— Колдовство! — прошёл гул в рядах воинов Ястреба. — Тощий погубил нашего вождя чарами!

Увидев, что сын Дюггви пал, его люди, не желая сражаться с ватагой Атли, развернулись и спешно покинули «Сокквабекк». Кроме пятерых, самых верных и упорных. Они бросились на воинов Ястреба и пали над телом вождя все до единого, причём один зацепил копьём Ингмара по прозвищу Высокий Замок, хоть и неопасно.

Заметив, что люди Мара Тощего покидают бранное пиршество, Рагнвальд крикнул им вдогон:

— Мужеложцы! Ниддинги! Орм, надо их вернуть!..

— Нет нужды, — заметил Унферт Алмарец, — они своё сделали, а нам больше достанется.

— Разумные речи, — одобрил Орм. — Идём глянем, кто их так перепугал.

Рагнвальд дунул в рог, и войско двинулось на «Сокквабекк». Им навстречу вышли люди Атли Ястреба, выставив щиты и копья. На самом большом щите они несли тело своего вождя. Хаген обрадовался, увидев Атли поверженным, и не сдержал злой улыбки.

— Погодите, витязи! — пожилой викинг во главе отряда опустил копьё. — Мы только что лишились хёвдинга и не имеем желания сражаться. Вы пропустите нас на корабль, чтобы мы могли отбыть как можно скорее? Можем заплатить выкуп, если надо.

Орм и Унферт переглянулись. Унферт с сомнением поджал губы. Орм сказал:

— Вы можете поклясться, что в течение девяти дней никому не скажете о том, что здесь случилось, и что не станете мстить ни мне, ни моему повелителю, и никому из нас?

— Ты похож на Сигурда ярла, — заметил старик, — но сыновей у него нет, а значит, ты — Орм Белый, сын его сестры Гуннхильды. А кто же твой повелитель?

— Это мало тебя касается, старый викинг, — улыбнулся Орм, — скажу лишь, что спустя некоторое время ты сам сможешь об этом узнать: все скальды будут говорить о нём висы!

— В любом случае, — вздохнул старик, — мы не можем принести подобных клятв…

— Довольно слов, — Орм ударил предводителя саксом, отбросил тело, подхватил его копьё и метнул в неприятельский строй, да так удачно, что пронзил чью-то ногу.

— Не стоило с ним говорить, — Рагнвальд подоспел раньше прочих, опустил широкую секиру…

Поначалу люди Атли старались держать строй, но одних мучил злой хмель, других опечалила и устрашила гибель вождя, третьи вовсе не ожидали, что на Эрсее им придётся драться; кроме того, следовало сберечь тело Ястреба. Словом, задние ряды дрогнули, передние — пали, щит, на котором лежали останки хёвдинга, грохнулся наземь, тело втоптали в грязь, а самые пронырливые ушли поодиночке. Был среди них и Ингмар Хювборг: обменявшись для виду парой ударов с Торвидом Моржом и Лони Лепестком, он бросил щит и скрылся за длинным сараем.

Уж этого наблюдательный Хаген позволить никак не мог!

Лемминг нагнал Ингмара через тридцать шагов, у какой-то горящей корчмы. Хювборг обернулся. Света было вдоволь, и он успел рассмотреть паренька, хотя и не узнал его.

— Здравствуй ты ныне, Ингмар Высокий Замок! — коротко поклонился Хаген, не сводя глаз с меча в деснице противника. — Должно мне перед тобой извиниться. Помнится, год назад я сказал, что мы с тобою встретимся в Нибельхейме. Что ж, я ошибся, как свойственно смертным! Надеюсь только, что третий раз мы повстречаемся в светозарном Чертоге Павших. Ныне же ты узнаешь, как сражаемся мы, прыщавые мужеложцы!

— Тьфу ты, сиська троллихи! — изумлённо воскликнул Ингмар. — Я не узнал тебя, заморыш. Это за тебя заплатили полсотни марок? Ты должен благодарить меня, что я поднял цену твоей чести, а ты бросаешься с топором! Эх, жаль времени, но надо тебя проучить.

— Нет чести у раба, — процедил Хаген, чувствуя, как немеет левая нога: забыл про порез выше колена, перевязать не удосужился, — ты поднял цену задницы, а не чести, но теперь мог бы просто попросить прощения за те свои оскорбительные слова, и мирно разойдёмся.

— Поделюсь с тобой напоследок одной мудростью, маленький недоумок, — осклабился Ингмар, поднимая меч, — лучше получить смертельную рану, чем извиняться!

И ударил сверху, старым добрым приёмом «Полёт сокола».

Хагена спасла нога: юноша припал на колено, подставил топор, меч Ингмара ударил не в полную силу, Хаген поймал лезвие крюком, зацепил, отвёл в сторону, сбросил — а затем стремительно распрямился и всадил топор прямо противнику в лоб. Ингмар был на полторы головы выше Хагена, но подошёл слишком близко. Железная борода криво рассекла лицо викинга, и никто бы не сказал, что это пошло ему на пользу. Ингмар тяжело рухнул навзничь, едва не задавив своего убийцу. Хаген перевернул труп, вытащил оружие. Чёрно-багровая рана в черепе извергала белый мозг. Глядя на это, Хаген сказал вису:

— Вот это — хорошая виса, — одобрил Фрости Сказитель.

Хаген обернулся. Сил удивляться не было. Сказитель улыбался, протирая меч.

— Как ты тут очутился? — спросил Хаген.

— Я тоже хотел его убить, но ты зачем-то меня опередил.

— Он назвал меня мужеложцем, — оправдался Хаген.

— Да, я всё слышал и видел.

Фрости глянул куда-то вбок и добавил:

— А что, попка у тебя ладная!

— Сложи о ней вису, и, может, я заплачу тебе серебром, но скорее — сталью.

— Экий зубастый лемминг! — ухмыльнулся Фрости. — Надо тебе рану перевязать, а то как-то некрасиво, честное слово…

— Погоди, — Хаген склонился над трупом, — у меня доспех износился, а тут такая славная кольчуга. Думается мне, Ингмару она уже не пригодится…

«У короля Гуннара» в тот вечер было много гостей. Узнав, что в городе беспорядки, хозяин оповестил постояльцев, схватил два сундучка с деньгами и вышел с домочадцами и челядью через задний двор. Охранников тоже отпустил. Сожгут усадьбу, так хоть уцелеем и останемся при своих! Этот расчёт не оправдался, потому что возле цитадели прыткому бонду повстречались люди Бьёлана Тёмного, но что они с ним сделали, здесь не сказано.