Марина Суржевская - Lastfata

— Я ничего такого и не думала, — пробормотала, поднимаясь вслед за профессором.

Ступени привели в узкий коридор.

— Вы знаете, что с этой башни и началась ВСА? — улыбнулся профессор. — Вернее, тогда это было место, где Фердион и его ученики осваивали материализацию и разрушение. Гораздо позже, когда у них появились последователи, была выстроена вторая башня, а уже потом основное здание академии.

— Как интересно, — искренне восхитилась я и погладила стену с окаменевшим деревом. — А это что?

— По легенде, на месте башни рос дуб, и он стал основой здания. Корни и ветви можно увидеть на стенах, вокруг ствола заворачивается лестница. И что удивительно, дерево живет, Тина. По весне вы сможете увидеть молодые побеги и листья. Это удивительная магия Патрика Фердиона. Ваша комната здесь, прошу.

Аодхэн толкнул створку. Я несмело вошла в небольшое, но изумительное помещение.

— Да, обстановка комнат тоже во многом сохранилась, — улыбнулся моему восторгу профессор.

Здесь было все необходимое: массивный вишневый стол у окна, пузатый шкаф с латунными ручками и старинный комод, уютное кресло со слегка потертой, но красивой обивкой винного цвета, невероятная кровать на высоких ножках и со столбиками, изображающими невиданных зверей! Здесь даже был темно-зеленый балдахин! И мягкий ковер на полу. Особое очарование комнате придавали два светильника в виде деревьев, их хрустальные листья истекали мягкими бликами.

На каменных стенах красовались несколько картин.

Пораженная, я обернулась к заклинателю, наблюдающему за мной:

— Здесь просто невероятно! Спасибо.

Аодхэн рассматривал меня, и я слегка поежилась. Все-таки быть наедине с разрушителем — то еще испытание! Перед профессором я робела. А стоило вспомнить, как с ним разговаривал при последней встрече Эш, и хотелось и вовсе спрятаться. Но вот спросить, что связывает двух разрушителей, не у кого. К самому Аодхэну я с таким вопросом не сунусь, а Эш… О нем даже думать не хочу!

— Рад, что вам нравится, — чинно произнес профессор. Его губы даже изобразили что-то похожее на улыбку, только глаза остались холодными и темными. — Располагайтесь, Тина. А через полчаса зайдите в мой кабинет, пожалуйста. Думаю, нам надо поговорить.

И не дождавшись моего кивка, развернулся и ушел. Я передернула плечами. Говорить с Аодхэном мне совсем не хотелось, но вряд ли его слова были просьбой. Уж скорее приказом.

На то, чтобы расположиться, мне понадобилось совсем немного времени. Вещи я повесила в шкаф, выложила на стол учебники. К моему восторгу, за занавеской обнаружилось не второе окно, а дверь, ведущая в помывальную. Здесь были не только унитаз и раковина, но и старинная ванна на львиных ножках. Изумительно! Проверив наличие воды и освежившись, я вернулась в комнату, присела на кровать. Попрыгала — мягкая! По изножью неторопливо двигались зачарованные звери и летели птицы — их удобно считать при бессоннице. Постельное белье и подушки приятно пахли свежестью, светильники заливали комнату приятным теплым сиянием. На резной полке, по древесине которой ползли искусно вырезанные крылатые змеи, даже нашлись кружка и кувшин, а в коридоре я приметила фонтанчик с питьевой водой — очень удобно. Новое жилье поражало, казалось, я перенеслась прямиком во времена святого Фердиона. Но мне здесь понравилось. А о том, как отнесутся к моему переселению остальные студенты, я старалась не думать.

Напоследок достала из кармана чаронометр и приложила к руке. И ахнула, не поверив своим глазам. Шестьдесят пять единиц! Святые праведники и основатель Фердион! Шестьдесят пять! У меня!

Но это значит, что у Эша осталось лишь тридцать четыре! Зеленый сектор…

Сердце сжалось, в глазах защипало. А ведь Эш наверняка уже знает, что потенциал снова упал. И как я не злилась на него, но не могла сдержать горечь и жалость. Тридцать четыре… Это так мало для гордого наследника Вандерфилдов.

Но я не буду снова винить себя. Я не виновата.

Оттягивать неизбежное смысла не было, поэтому, пригладив волосы, я отправилась в кабинет профессора. Аодхэн, по своему обыкновению, стоял у окна, в его руках исходила паром и густым ароматом маленькая чашечка с кофе. На широком столе возвышался поднос с закусками.

— Тина, вы пунктуальны. — Мужчина обернулся и снова просверлил меня взглядом. — Похвальное качество для столь юной и привлекательной особы.

Я слегка смутилась. Это он мне комплимент сделал, что ли? И совсем растерялась, когда заклинатель отставил свою чашечку и подошел к небольшому нагревательному ящику в углу:

— Вы любите кофе, Тина? Говорят, у меня получается варить отменный, попробуете? Думаю, вам понравится с молоком, черный для вас будет слишком горьким.

— Спасибо, — пробормотала я, наблюдая, как профессор деловито помешивает ароматную жидкость, добавляет молоко и сахар, а потом наливает в чашку и подносит мне. Мне! Сам профессор Аодхэн!

— И отведайте закуски. Здесь сыр, копченое мясо и сладкий пирог.

Я недоверчиво покосилась на чашечку из тончайшего фарфора в своей руке. Потом — на поднос с едой. И решительно отодвинула и то и другое.

Аодхэн поднял брови, наблюдая за мной:

— Что-то не так, Тина?

— Извините, но последнее время у меня вызывают опасения люди, пытающиеся меня накормить, — решительно произнесла я.

— Вы очень недоверчивы.

Теперь брови подняла я. С чего бы мне доверять профессору? Уважать и даже восхищаться — это одно, но доверять…

— Профессор, я чувствую себя неудобно и не понимаю, чем заслужила все это. Еда, кофе… Да еще и сваренный вами лично. Если вы хотите сообщить мне что-то ужасное, то говорите.

— Ужасное? — Аодхэн поморщился. — С чего вы взяли? Тина, я теперь ваш куратор. И несу за вас ответственность. Ну и еще в некотором роде ощущаю свою вину. За дневник.

Я нахмурилась и сцепила на коленях руки.

— Вы не виноваты, профессор. Напротив, я вам благодарна…

— Не думаю, — вздохнул он. — Мой немалый жизненный опыт говорит, что люди редко бывают благодарны за горькую правду, Тина. Знаете, в старину вестников, приносящих дурные новости, убивали.

— Я не собираюсь вас убивать! — выпалила я и покраснела, когда профессор негромко рассмеялся. — Ну, то есть… не собираюсь вас винить!

— Очень рад, — усмехнулся он. — К тому же я говорил вам правду и не знал, что именно написано в дневнике.

— Но вы догадывались, — оборвала я и сама удивилась своей решительности.

— Не буду врать, — склонил голову Аодхэн. — Прошу, попробуйте кофе, Тина. Будет жаль, если напиток остынет.

Я подумала и осторожно взяла чашечку. Первый же глоток растекся на языке сладким и тягучим удовольствием, так что я даже глаза прикрыла и на миг забыла, о чем мы говорили.