Марина Суржевская - Lastfata

Сцепив зубы, я дотянулась до своего бумажного шарика. Швырнула, выкрикнув заклинание, и радостно увидела, как упала замороженная черная тушка. Так тебе! Второй бумажный снаряд преобразовался в ленту и спеленал молотящие воздух крылья. Третьим я промазала… Кидать, сидя на полу, было не слишком удобно, но подняться я не успела и делала, что могла. Ривз, Эдди и остальные парни встали стеной и уже вовсю бомбили пташек, но те словно и не ощущали боли! И даже объятые пламенем, они пытались добраться до Вандерфилда. Он закрывал меня собой и пытался отбиться, давая мне время отползти под защиту купола.

— Да что с этими тварями? — изумленно выкрикнула Магма. Темные пряди брюнетки намокли от пота и прилипли к щекам.

Грозный окрик Аодхэна разорвал аудиторию, и птиц подхватил вихрь, затягивая в темноту клетки. Дверца захлопнулась.

Кто-то из студентов выругался, приходя в себя. Я поднялась. Да уж, урок получился незабываемым!

— Эш, да ты просто магнит для этих тварей, — удивленно протянул Эдди. — Они просто сдурели, когда ты вышел из-под щита! Вы видели?

Студенты расползались по своим местам, перешептываясь и переглядываясь.

Я оглянулась на Эша. На черной рубашке прореха, белые волосы взлохмачены. Но смотрит парень спокойно, даже холодно. Я тоже опустилась на деревянное сиденье, спрятала под стол руку. На ладони набухала царапина от когтей ядокрыла. И по всему выходит, я уже должна быть в заморозке, хлопать глазами, как Шелдон, и ни на что не реагировать. Но почему-то продолжаю сохранять сознание.

Ничего не понимая, подняла голову и наткнулась на взгляд Эша. Что было в нем — непонятно. Мы смотрели друг на друга бесконечно долго. Или слишком мало…

Аодхэн по своему обыкновению начал разбор полетов, щедро одаривая студентов уничижительными замечаниями и штрафными баллами. Остаток занятия прошел для меня как в тумане, я даже удивилась, поняв, что умудрилась что-то записать из объяснений профессора. Шелдону Аодхэн влил в приоткрытый рот какую-то настойку, рассказывая о противоядии. Ну а то, что оно имеет жуткий вкус и неприятные последствия в виде несварения желудка, нам поведал сам бледный, но пришедший в себя Шелдон.

Расходились неприкосновенные, живо обсуждая ядокрылов и вспоминая бойню.

Я задумчиво складывала тетради в сумку, дожидаясь, чтобы все ушли. Увидела, как покинули башню студенты, а профессор поднялся по лесенке и скрылся за массивной дверью второго этажа.

И вздрогнула, когда на лавку сел Эш. Я повертела головой — в башне никого не осталось.

— Дай руку.

И сам взял мою левую ладонь своей, в перчатке, плеснул на порез какой-то жидкостью из склянки.

Я пискнула:

— Ты что?

— Тихо. Это затягивает раны.

— Ты носишь с собой заживляющую настойку?

— Вообще-то это обязательное условие на уроках по тварям Гряды. — Его губы насмешливо изогнулись. — Здесь всякое случается. Почему ты не сказала Аодхэну, что тебя ранили?

Я посмотрела на его грудь, туда, где была прореха. Вернувшись к столам, Вандерфилд сразу накинул пиджак. И на черной ткани рубашки кровь никто не увидел. Кроме меня.

— А ты почему? — тихо произнесла я.

Эш усмехнулся:

— Ты знаешь ответ, пустышка. Потому что мы оба должна были оцепенеть от яда. Но этого не случилось. И это странно.

Я мявкнула что-то невнятное. Пустышка… Уже нет. Из-за него. Благодаря ему. Вопреки ему…

— Кажется, ты тоже не все рассказываешь наставнику? — догадалась я, и Вандерфилд усмехнулся. Но тут же стал серьезным:

— Боюсь, наши кураторы слишком о многом умалчивают, Аддерли. И мне это не нравится.

Словно не понимая, что делает, Эш поглаживал мою ладонь пальцем в перчатке. А потом сдвинул манжет и замер, уставившись на уже поджившую царапину.

— Это что? — И спросил тихо, но мне стало не по себе. — Кто это сделал?

— Я упала.

Попыталась отодвинуться, но Эш дернул запястье и закатал мой рукав, обнажая кожу. Его глаз я не видела, но ощутила, как напряглось тело парня.

— Кто? — тихо и угрожающе спросил он. — Это Лисса? Магма? Я ведь приказал им не приближаться к тебе!

— Ты приказал? — изумилась я. И тряхнула головой, возвращаясь в реальность. — Это не они, правда.

Вандерфилд поднял голову, и я увидела расширенные зрачки в его глазах.

— Ты врешь.

— А ты снова ко мне прикасаешься.

Он опустил взгляд на свою ладонь, жестким браслетом сжимающую мое запястье. И мягко провел большим пальцем там, где бился мой учащающийся пульс. А потом дальше, вдоль царапины до сгиба локтя. Я ощутила, как сбивается дыхание.

— Хватит…

Он насмешливо улыбнулся:

— Ты по мне скучаешь?

— Прекрати.

— В чулане ты сказала, что не боишься стать пустышкой. Не боишься… за себя. Значит, ты боишься за меня? Так?

— Нет, — буркнула я, пытаясь отвернуться. И кто меня за язык тогда тянул?

Он положил левую ладонь мне на затылок, пальцы вплелись в волосы.

— Скажи мне, — снова погладил руку, настойчиво глядя в глаза. — Ты переживаешь за меня? Ведь так?

— Вот еще, — проворчала я, а Эш тихо выдохнул и на миг прикрыл глаза. На его лице расцветала улыбка.

— Почему ты за меня переживаешь? Другая радовалась бы. Получила чары, место в академии, перспективы.

Я опустила взгляд, не желая отвечать. И снова попыталась отнять свою руку. Какой там!

— Так почему, Тина? — Я вздрогнула и посмотрела удивленно. С чего это Вандерфилд перешел на имя? Подозрительно как-то. — Скажи мне.

— Ничего я тебе не скажу. И вообще… отстань! И руки убери!

— Ни за что, — промурлыкал Эш. — Боишься?

— А ты нет?

— А я — нет.

И потянул на себя.

— Эш, — начала я, но не успела ничего сказать.

Жесткие губы впились в мой рот сразу и сильно, язык ворвался внутрь. Не отрываясь от моих губ, Эш поднялся, увлекая за собой, усадил на стол. Резко вклинился между бедер, лаская мой рот и не позволяя отодвинуться.

— Ты… сошел… с ума! — выдохнула, когда его губы на миг оторвались.

— Я знаю, — подтвердил он.

На миг увидела его глаза — с расширенными зрачками и ярко-зеленой каемкой по краю. А потом он снова начал целовать, сразу жадно вдавливая меня в свое напряженное тело. Левой рукой Эш сдвинул край моей юбки, провел по ноге. И от простого движения меня бросило в жар. В этот раз не было медленных ласк, Вандерфилд словно обезумел. Его прикосновения обжигали, а губы терзали. Я ощущала его возбуждение в рваных движениях, в прерывистом дыхании. Кажется, Эш вообще забыл, где мы находимся. Ладонь в перчатке легла на шею, пальцы погладили гортань. Влажный язык двигался внутри моего рта, а пальцы гладили в такт. И почему-то от этого кружилась голова.

Дернул на себя, сильнее вжимаясь в мои открытые бедра. На лицо парня упали светлые пряди, и я некстати подумала, что у него отросли волосы. Вандерфилд снова провел ладонью по моей ноге — от колена до бедра. Сдвигая ткань юбки, комкая ее.