Марина Суржевская - Lastfata

И… о чем я вообще думаю?!

— Хорошо, — пискнула я, вспомнив вопрос. Потрясла головой, пытаясь вытряхнуть из черепа странные мысли.

— Что-то не так? — любезно осведомился мой собеседник.

— Кажется, вода в ухо попала!

И голос у него такой… такой! Хочется закрыть глаза и завернуться в этот голос, как в одеяло! Вот про голос я и раньше так думала. Правда, без заворачивания. И вообще какой-либо подоплеки.

Что происходит?!

Аодхэн поставил чашечку на стол и откинулся на спинку кресла, рассматривая меня:

— Вы ничего не съели, Тина. Нет аппетита?

Есть, да еще какой! Только он несколько иного рода!

— Попробуйте яблочный пирог. Сегодня он изумительный. И расскажите мне о том, как провели вчерашний вечер. К вам кто-то заходил в гости?

В голове зашумело. Да как сказать… Листика вряд ли можно назвать «кто-то». Уж скорее «что-то». Нечто. Существо без названия.

Аодхэн склонился, пристально глядя в мое лицо, на котором сейчас отображались все оттенки сомнений и раздумий. Профессор такой замечательный, надо все ему рассказать. Все-все! Он единственный меня понимает! Он лучше всех!

— С кем вы вчера разговаривали, Тина? В своей комнате? Эш нашел способ обойти мои охранные заклинания и смог подняться на ваш этаж?

Я мотнула головой, ощущая странную неправильность происходящего. И при чем тут Эш? Вандерфилд и вполовину не так хорош, как профессор. И вообще… гад он. Белобрысый. Сноб аристократичный. Экспериментатор фигов. Да я его вообще ненавижу!

И…

И вскочила, чуть не перевернув столик, отпрыгнула в сторону.

— Профессор! — завопила я. — Что это за… сок? Вы меня решили отравить?

Негодующе уставилась на разрушителя, почти ожидая увидеть в его глазах непонимание. Но он лишь улыбнулся:

— Всего лишь откровенно побеседовать. А в вашем стакане был один настой, почти безобидный, не переживайте…

— Безобидный? — взорвалась я. — Да вы… Да я… Да знаете, что я сейчас подумала?!

— Конечно, знаю. Что я кажусь вам привлекательным, — невозмутимо отозвался этот… мерзавец! И развел руками, видя, как я наливаюсь злостью. — Извините меня, Тина. Но я переживаю за вас.

От подобной наглости у меня даже волосы зашевелились!

— Вы добавили в сок какое-то зелье и решили вытрясти правду? Значит, в эту башню меня поселили, как подопытную мышь? Я больше не буду здесь жить. Прошу перевести меня снова в основное здание! Прямо сейчас! На завтраки, как и указано в моем допуске!

Аодхэн поднялся, шагнул ко мне. Высокий. И ходит бесшумно. Я шарахнулась назад, и профессор замер.

— Тина, я виноват. Простите. Обещаю, что подобное больше не повторится.

— Я вам не верю, — мрачно буркнула я, хотя первая ярость прошла. Как и искусственная симпатия, к счастью!

— Я обещаю, — вздохнул Аодхэн. Он опустил голову, ссутулился и снова стал отчаянно некрасивым, таким, каким был всегда. — Знаете, я слишком давно живу лишь исследованиями и преподавательской работой, я слегка забыл о… чувствах. И не подумал, что невинный эксперимент может ранить такую неискушенную девушку, как вы.

— Невинный? Да я о вас такое думала…

— Пожалуй, я даже хотел бы узнать что, — пробормотал мужчина, и я поперхнулась.

И тут Аодхэн улыбнулся. Я слегка ошарашенно уставилась на его лицо. Или гадкое пойло все еще действует, или улыбка у него правда привлекательная!

— Еще раз прошу прощения. — Заклинатель сделал шаг назад. — Я действительно не хотел вас обидеть, лишь разговорить. Но метод выбрал неправильный, признаю. И… поешьте, Тина. Вам нужны силы.

Он развернулся к двери, а я мрачно подумала, что хорошо бы натравить Листика и на профессора! Ненавижу всяких экспериментаторов!

— Что это было за снадобье? — буркнула вдогонку заклинателю.

— О, это fides, жидкое доверие! — живо откликнулся Аодхэн, оборачиваясь. — Вряд ли вы слышали, довольно редкое снадобье. Действует несколько часов, есть побочные эффекты в виде привлекательности и сильной… симпатии. Fides вызывает желание довериться. Вы сбросили действие снадобья меньше чем за две минуты, Тина.

— Очень познавательно, ну надо же, — хмуро буркнула я, а Аодхэн улыбнулся:

— Да, хотя вам это и не понравилось. Но, похоже, мы обнаружили еще одно свойство lastfata, ведь так?

А после повернулся и стремительно ушел.

Я села за стол, положила в рот кусочек пирога и задумалась. Действия профессора возмутили до глубины души, но значит, копье судьбы нейтрализовало снадобье? Я ведь и раньше довольно быстро сбрасывала чужие заклинания и даже ментальные воздействия. На меня не подействовал ядокрыл. Это что же, выходит, lastfata меня в некотором смысле… защищает? Так, что ли?

Ошарашенная открытием, я даже жевать прекратила. Вот так новость! Получается, lastfata не только зло и проклятие? Но тогда что?!

К сожалению, слишком многие заметили изменения в Вандерфилде. Студенты шептались о неизвестной болезни, поразившей наследника известной династии. Даже на разрушении Аодхэн больше не посылал Эшу ни огненных шаров, ни паутины. Лучший студент ВСА теперь лишь хмуро смотрел, как опасные явления уничтожают другие ученики. Понятно, что сам Вандерфилд происходящее никак не объяснял, что подогревало сплетни и слухи.

А я кусала губы, глядя на свой чаронометр. После нашего последнего общения стрелка доползла до невероятной цифры 72. Потом сдвинулась к меньшей цифре, но все же показатель ввергал меня в состояние паники.

Студенты говорили разное, и мне хотелось закрыть уши, чтобы не слышать. Некоторые склонялись к тому, что Эш болен, иные трепались о «кровавых поглотителях», жертвой которых стал парень. Такие страшилки ходили в Бездуш всегда, мол, есть жуткие способы для отъема чужих чар. Таинственные ритуалы и кровавые обряды, способные лишить заклинателя его единиц.

Я могла бы рассказать об этом жутком обряде и посоветовать не спасать незнакомых девиц, но, понятно, молчала.

Сплетни портили мне настроение, но укрыться от них я не могла. ВСА бурлила. Обсуждали Вандерфилда, мою тайную родословную, предстоящие экзамены и бал. Ну и еще одно событие, новость о котором лишила меня самообладания.

Я по обыкновению занималась в библиотеке, когда услышала голоса. За стеллажом, разделяющим мой стол с соседним, прозвучало имя, и мой слух поневоле обострился.

— Вандерфилд? Вранье… — пробасил один из студентов.

— Говорю тебе, у Эша большие проблемы, — хмыкнул второй. — Ни состязаний, ни заклинаний… Это точно «черные поглотители»! Они забирают его чары, мне о таком отец рассказывал!

Я осторожно сдвинула книги в стеллаже и увидела двух парней. Один — тщедушный и носатый, второй — мой случайный знакомый, за которого я когда-то отработала штраф.