Дженни Ниммо - Чарли Бон и Пустынный волк

Внимание девочек привлек к себе двор, вымощенный булыжником и заполненный серыми очертаниями форм, отбрасывающих вокруг зловещие тени.

— Они похожи на сделанных из камня людей, — поежилась Лив.

— Все сломанные, — заметила Эмма.

Ночной полет Эммы Толли в облике совы.

— Или незавершенные, — добавила ее подруга, — мужчина без головы, женщина без рук…

— Здесь есть звери и животные, — продолжила наблюдение Эмма, — львиная голова, лошадь выглядит вполне нормально, кроме…

— У нее не хватает хвоста, — подметила наблюдательная Оливия, — мне нравится вон та огромная собака на двух лапах.

— Да, она сидит, заднюю лапу хорошо видно.

— Слушай, Эм, — Оливия сжала руку подруги, — как ты думаешь, их сделал тот старый скульптор — каменщик Мельмот, или как его там звали?

— Если это так, то у него не получилось их оживить, — смех Эммы прозвучал не совсем убедительно, потому что она не была абсолютно уверена в своих словах.

Неожиданно вниз по улице девочки увидели яркую оранжевую вспышку огня через два дома от двора со скульптурами.

— Что это было? — Оливия встала на спинку кровати у изголовья, чтобы лучше видеть то, что происходит, — такое ощущение, что кто-то собирается зажечь костер. Жаль, что отсюда не видно, что там творится. Смотри, еще одна вспышка пламени.

Оливия спрыгнула со спинки кровати обратно на подушку:

— Может, сходим и посмотрим?

Эмма отрицательно покачала головой:

— Нет, сейчас слишком темно, мы не сможем ничего рассмотреть. В любом случае, скорее всего кто-то разводит обычный костер, и это никак не противоречит закону.

— В это время ночи? А вдруг начался пожар? Эти старые дома загорятся как сухие дрова. Мы обязательно должны узнать, что там происходит.

— Я могла бы попытаться выяснить, — сказала Эмма.

Оливия вгляделась в лицо подруги и поняла, что та настроена крайне решительно.

— Ты имеешь в виду… полет? — прошептала она.

— Да. Тебе придется держать окно широко открытым, — Эмма поменялась местами с Оливией и встала на спинку кровати.

Ее голова и плечи располагались сейчас выше уровня подоконника. Девочка глубоко вздохнула и представила себя летящей к звездам. Сильные гибкие крылья поднимают ее в воздух, все выше и выше вверх!

Оливия стояла лицом к окну, изо всех сил удерживая его створки широко открытыми. В тишине было слышно, как с мягким шелестом растут перья и формируются крылья будущей птицы. Легкий, как дыхание, порыв ветра коснулся ее лица, и она увидела летящую в полночном небе сову.

— Удачи тебе, Эм, — тихонько пожелала Лив.

Эмма летела над аллеей до тех пор, пока не достигла двора, освещаемого прерывистыми вспышками яркого света. Она приземлилась на стену напротив маленького окна, в котором появлялись искры и огни. Чтобы выяснить источник этих фейерверков, Эмме нужно было подлететь поближе. Она еще раз глубоко вздохнула, на сей раз, чтобы собраться с духом, перелетела через двор и опустилась на узенький подоконник с наружной стороны сверкающего окошка.

На внутренней стороне оконного стекла блестели капли влаги. Перед Эммой разворачивалась необычная сцена. В центре комнаты стояла высокая широкоплечая женщина в металлическом шлеме и защитных очках, пыльном голубом комбинезоне, длинных кожаных рукавицах и кожаном фартуке ниже колен.

Женщина-кузнец.

Когда дама погрузила в пылающую печь огромные клещи, из ее глубины вырвались клубы дыма и языки пламени. Женщина вытащила из огня раскаленный добела длинный плоский предмет. Крепко зажав клещами кусок металла, она положила его на наковальню, затем взята с полки молот и начала ковать податливое железо.

— Клэнг, клэнг, клэнг! — Звенел молот по наковальне, а по стенам бегали и прыгали причудливые тени, пленяя и завораживая своей игрой. К звонким звукам тяжелых ударов присоединился гортанный напев, не очень мелодичный, но созвучный ритму молота. Низкий, неразборчивый, больше похожий на заклинание, он вибрировал и гудел, сливаясь с волшебством огня.

Под ударами молота бесформенный пласт железа постепенно принимал форму пламенеющего меча с обоюдоострыми тонкими сторонами и отточенным наконечником, пронзающим убегающие тени. Похожий на застывшую песню, благодаря фантазии и мастерству женщины — кузнеца, он превращался в настоящее произведение искусства.

— Меч, — у Эммы перехватило дыхание, — кому в наше время он мог понадобиться? И кто эта незнакомка, кующая железо подобно чародею Феромелю?

Девочка — птица снова перелетела на стену. Она убедилась в том, что огонь не представлял опасности для соседних домов. Теперь можно спокойно ложиться спать, но было и над чем задуматься. Эмма заметила Оливию, стоявшую у открытого окна и терпеливо ожидавшую ее возвращения, и полетела к подруге, чтобы рассказать ей о кузнице и мече.

— Меч? — Оливия от волнения не удержалась на спинке кровати, — ой, — она забралась обратно, — почему ты не заходишь внутрь, Эм?

— Я хочу посмотреть, что находится с наружной стороны этих домов, — ответила Эмма, — мне не часто выпадает возможность принимать облик птицы, и я хочу использовать его по максимуму.

Оливии не понравилась эта идея. Если колдуны все еще проживают на улице Пимини, может найтись хотя бы один, кто распознает девочку в чужом обличье.

Но этой ночью Эмма была настроена на опасные приключения, и стремление к риску пересилило доводы рассудка. Прежде чем Оливия успела ее остановить, Эмма поднялась в воздух, обогнула покрытую шифером крышу кузни и вылетела на проезжую часть улицы Пимини.

Здесь ее ожидал неожиданный сюрприз — лицевой фасад кузни украшала большая витрина. За ее стеклом виднелись многочисленные и разные по форме чайники, выглядевшие совсем по-домашнему. В самом центре стоял огромный медный пузатый экземпляр, такой блестящий, что даже в темноте он отбрасывал розоватый свет на мостовую. Ничто не говорило о том, что с другой стороны здания возле огненной печи сейчас работает кузнец.

Эмма устроилась на уличном фонаре и стала осматривать стоящие в ряд старинные дома. Улица Пимини излучала странную энергию. Воздух потрескивал и вибрировал от неслышных для человеческого слуха тонких звуков и сильных эмоций.

У Эммы возникло желание поскорее вернуться под надежный и безопасный кров родной книжной лавки, но неожиданно для себя она обнаружила, что крылья несут ее дальше вниз по необычной улице. Выписывая резкие пируэты, она проносилась между деревьями, по пути мельком бросая взгляд на окна.