Дженни Ниммо - Чарли Бон и Пустынный волк

— Идите спать, — приказал Доктор Солтуотер. Его голос стал спокойным и четким.

Дети послушно побежали вниз по лестнице.

— Как Вам это удалось? — удивленно спросила женщина.

— Недаром же мое имя — Солтуотер, повелитель океанских глубин, — лукаво улыбнулся он.

Госпожа Кухарка посмотрела на копну его белых волос, напоминающих морскую пену, и ее осенила внезапная догадка:

— Вы ведь… один из нас, верно?

Учитель музыки приложил указательный палец к губам:

— Это секрет. Я не обладаю талантом, как другие, но наделен особыми полномочиями в некоторых областях. А теперь давайте попробуем освободить бедного малыша.

Сделать это оказалось совсем не просто. Серая ткань прилипала к пальцам, как паутина, старалась обмотаться вокруг рукавов. Они снова и снова снимали ветхую материю с головы Билли. Казалось, она никогда не закончится. Под одним слоем клейкой оболочки тут же появлялся другой, еще более вязкий, и мальчик по-прежнему оставался в плену у плотного кокона. В конце концов, Доктору удалось собрать последние пряди волокон. Обрывки ткани, не желая сдаваться, продолжали извиваться змейками в его руках:

— Насколько мне известно, это то, что они называют «поглощающий саван». Он, как паук, потихоньку вытягивает из своей беспомощной жертвы мысли, чувства и саму жизнь. Если бы мы не подоспели вовремя, через несколько часов от мальчика ничего бы не осталось.

— Эту материю связали на очень больших спицах, — отметила Госпожа Кухарка.

— Вне всяких сомнений Доркас унаследовала свой талант от злобных предков, — учитель смотал нити в клубок и сунул его в карман, — я разберусь с ним позднее.

Доктор Солтуотер.

Женщина встала на колени рядом с Билли:

— Смотрите, он приходит в себя.

— Что случилось? — из груди мальчика вырвался сдавленный стон, — я искал Душку, а потом… потом…

— Не надо пока об этом думать. Билли, — мягко сказала Госпожа Кухарка.

Доктор Солтуотер наклонился и взял ребенка на руки:

— Куда нам его спрятать? Сегодня ночью ему нельзя оставаться одному.

— Следуйте за мной, — решительно скомандовала женщина, — но никогда не рассказывайте ни одной живой душе о моем тайном убежище.

— Клянусь моей жизнью, — он прижал руку к сердцу, — никогда!

Кабинет дяди Патона.

Наступило хмурое и холодное утро понедельника. Было так темно, что Мэйзи включила на кухне все освещение.

Бабушка Бон встала сегодня раньше обычного:

— Ты прекрасно знаешь, что случится, когда здесь появится мой брат, — предупредила она, привычно раскачиваясь в кресле-качалке, стоящем у теплого очага, — все лампочки сразу взорвутся.

— Когда это произойдет, тогда и будем разбираться, и решать проблемы по мере их поступления, — возразила ей Мэйзи, — не могу же я готовить завтрак в темноте.

Чарли чистил зубы в ванной комнате и слушал, как ссорятся и пререкаются его бабушки. Возвращаясь к себе, он услышал тихий голос дяди Патона, идущий из его кабинета:

— Зайди-ка сюда. Нам надо поговорить.

Мальчик приоткрыл дверь. Патон сидел за письменным столом. Стоящая рядом с ним свеча почти догорела. У Чарли сложилось впечатление, что его дядя не спал всю ночь — на кровати валялись разбросанные бумаги.

— Мне надо торопиться, чтобы не опоздать на школьный автобус, — взволнованно сказал мальчик.

— Это не займет много времени. Войди и закрой за собой дверь.

Чарли сделал так, как ему было велено:

— Ты что, еще даже не ложился?

— Слишком много работы, — отмахнулся дядя, — но не это сейчас главное. Со мной все в порядке. Мне удалось связаться с Бартоломью Блуром и…

— И Нерен? — закричал мальчик, — где они?

— Тихо! — приказал Патон, — не повышай голос. Неважно где они сейчас. Я знаю несколько их тайных убежищ и попросил Браунов помочь мне его отыскать. Они действительно самые настойчивые детективы и выследили его в два счета. Барт хоть и нерасторопный парень, но все же согласился принять участие в поисках Азы Пика. Он будет ждать вас, если сможет, до самого рассвета в своем микроавтобусе возле каменного моста, а не у той старой, железной, разваливающейся на части конструкции.

— Возле моста, — Чарли с трудом подавил зевок.

— С северной стороны под деревьями, — дядя Патон всмотрелся в отсутствующее лицо своего племянника, — ты меня слушаешь? Ты вообще собираешься сегодня ночью освобождать мальчика — волка, или нет?

— Да. Собираюсь.

— Мы с Джулией провели кое-какие изыскания. Рассказ Мистера Комшарра полностью подтвердился. Под зданием Академии Блура действительно есть подземный ход, выходящий к реке в том месте, где над тропинкой растет небольшая роща деревьев. Я просто уверен, что Блурам ничего об этом неизвестно, но лучше быть начеку, осторожность не помешает. Ты хочешь пойти один?

— Не совсем. Со мной пойдут Танкред, Лизандр и Билли, поскольку он умеет разговаривать с животными и существами такого рода.

Книги Патона Юбима.

Дядя Патон задумчиво посмотрел на стол, заваленный чертежами и планами, и его лицо напряглось:

— Я не пущу тебя, Чарли. Это слишком опасно. Если с тобой случится беда, как я буду смотреть в глаза твоим родителям? Но…

— Но я пойду туда в любом случае.

— Я в этом не сомневаюсь, — вздохнул Патон, — поэтому постараюсь максимально тебе помочь. Мне бы хотелось сделать все самому, но я слишком приметный и мое губительное для лампочек дарование… — он смущенно улыбнулся.

— Взрывы уличных фонарей сразу сведут на нет всю игру, — развеселился племянник.

Патон печально кивнул и повторил:

— Не забудь, Бартоломью будет ждать вас с северной стороны от моста. Там же будет мать Азы и кое-кто еще.

— Кое-кто — это кто?

— М-м-м-м. Есть небольшое затруднение, но с этим ничего не поделаешь. Прошлой ночью со мной связался муж Венеции — Мистер Шеллхорн. Он узнал обо мне от Мистера Комшарра, — Патон почесал небритый подбородок, в то время как Чарли слушал его с растущим интересом.

— Мистер Шеллхорн решил сбежать от моей сестры ради спасения своей дочери. Ей стало небезопасно оставаться в этом ужасном доме. Они вместе придут в Зоокафе, и Бартоломью Блур заберет их с собой.

— А что будет с Эриком? — поинтересовался Чарли.

Патон с досадой покачал головой:

— Его отец скрепя сердце принял решение оставить мальчика с твоей тетей. Ребенок совершенно изменился. Он боготворит Венецию и преклоняется перед ней. Было бы слишком рискованно посвящать его в нашу тайну.