Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

А на рабочем столе придирчивый глаз юстициара заметил пару пятен. Похоже, Торговый Судья теперь даже ел здесь.

Кажется, дела идут совсем плохо.

В затянувшемся молчании утренний дождь звонко хлестал по стёклам.

— Я присяду? — наконец, подал голос Баэльт.

— Мне не до церемоний, — отмахнулся Торговый Судья, вновь погружаясь в чтение. — У меня полно проблем, если ты не заметил. И у тебя, между прочим, тоже.

— Только я не разбираюсь с какими- то глупыми бумажками, да, — Баэльт притянул стул и осторожно сел на него, вытягивая ноги.

— Да, ты вообще ничем не занимаешься, — фыркнул Эрнест, скрипя пером по бумаге. За окном громыхнуло, и он, нахмурившись, слегка покачал головой. — Раньше я жаловался, что в Веспреме ничего не меняется. Один и тот же дождь, который идёт не в радость моим старым костям. Гром, который мешает работать. Но теперь, знаешь ли, я рад таким мелочам, которые остались такими же. Потому как всё остальное катится к демонам.

— Тут вы правы, — Баэльт нахмурился. — Вас подставляют.

— Это и идиоту понятно! — раздражённо прошипел старик. — Скажи мне что- нибудь новое.

Баэльт молча извлёк веточку плакта из внутреннего кармана.

— Я закурю?

— Нет. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы ты расслабленно пялился в потолок.

— И зачем же тогда? — безучастно поинтересовался Баэльт, сразу пряча плакт обратно.

— Мне нужен совет юстициара. И просто разумного человека, — Эрнест отложил документ в сторону и принялся за следующий. — Какой идиот может стоять за этим, а? Объясни мне.

Мрачноглаз с усмешкой покачал головой.

— Три дня назад рабочие ткацкого цеха святого Фролле вышли протестовать против низкой платы. Напомните, что вы сделали?

На лицо Торгового Судьи набежала тень.

— Я не могу позволить городу волноваться сейчас! Я почти наверняка протащу через Совет закон о минимальной плате в следующем…

— Протестуют они сейчас, — Баэльт меланхолично покачивал ногой, пытаясь успокоить тревожное чувство в груди. — Я был там в тот день. И видел, что делала стража с протестующими.

— Это необходимо…

Баэльт демонстративно фыркнул.

— Они даже не сопротивлялись. А стража просто сомкнула щиты и пошла на них, — Баэльт поднял взгляд на Эрнеста. Старик замер в кресле, бледный и растеряный. — Люди падали — они шли по ним. Били дубинками всех подряд — и женщин, и мужчин. Хватали всех подряд, заламывали руки, надевали цепи. Вы когда- нибудь стояли безоружным перед строем бугаёв, которые грохают щитами о щиты соседей по строю?

— Это было необходимо, — слабым голосом возразил Эрнест. Дрожащей рукой он потёр слезящиеся глаза. Сейчас он казался старым и бессильным. — Я не могу за один день отойти от того, что строил тут. Понимаешь? Если я завтра разрешу рабочим собираться в тавернах и пивнушках, если я разрешу им иметь организации, если позволю иметь своего представителя в Совете — что со мной сделают остальные советники? Мне нужно время на это. Не так резко. Не так в лоб.

Баэльт медленно и недовольно кивнул, соглашаясь. В этих словах была логика, да.

— А этот Малькорн… — старик покачал головой. — Он даёт им это всё — прямо сейчас и прямо здесь. Они недовольны платой сегодня — значит, сегодня же он выделит денег на выступление. Говорит, что совет не нужен, что городом должны править те, кто является его кровью.

— И что же плохого в нём? — Баэльт бросил оценивающий взгляд на судью.

Тот не рассмеялся и не фыркнул в ответ. Он тяжело вздохнул.

— Баэльт, рабочие не умеют править. Они умеют работать. А Малькорн… Он — моя противоположность.

— Делает плохое дело хорошими методами? — осторожно поинтересовался Баэльт. Тише, главное — не переступить грань…

Эрнест резко дёрнулся в кресле, как от удара.

— Иногда я начинаю боятся тебя, Мрачноглаз, — он изумлённо смотрел на Баэльта через стол. — Ты будто читаешь мысли. Да. Малькорн может победить двумя путями — моя слабость или открытая поддержка короля. Но и добьётся он тогда разного. Дам я слабину — и Совет заполонят необразованные работяги, штейгеры и мастера.

— А если он поддержит власть короля?

— Тогда Малькорн обожжётся. Не получит ничего, за что боролся. И отдаст город королю. Посмотри на то, что тут сейчас. Подавления выступлений, преследование недовольных, разгул преступности. И это- то тогда, когда для меня город — вся моя жизнь. А теперь подумай, — старик перегнулся через стол и сощурился. — Что будет видеть король в Веспреме, когда у него на руках — целое королевство? Когда всюду — враги?

— Точка на карте, — слова старика были пугающе логичны.

— Прибыльная точка на карте. Из которой нужно выжать всё. Без уступок. Без проволочек, — голос Эрнеста стал жестоким. — Да, я устроил тутдиктат. Но времена меняются. Я собрался всё, демоны меня раздери, менять! — он вздохнул, прикрыл глаза и снова сел, откинувшись на спинку кресла. — И тут начинается это всё. Я готовил почву для изменений столько лет — и тут… Ты видел листовки?

— Нет.

Эрнест с закрытыми глазами указал куда- то на угол стола.

Баэльт взял в руки пожелтевший, весь в потёках воды лист.

«Не верь Торговому диктату — сражаться за свободу надо!». И рабочий- Малькорн, протыкающий копьём змея- Эрнеста.

Баэльт сглотнул. Проклятье.

— Я отдал этому городу всю свою жизнь. А теперь они печатают вот это, — он неопределённо махнул рукой. — Мне это надоело. Понимаешь? Я же мог устроить тут настоящий порядок. Рабочие бы с улыбкой на лице шли на работу. Преступников бы не было. Стража не вымогала бы денег, не была бы соучастниками преступлений. Юстициаров бы не только боялись, но и уважали бы. Труд и страх сделали бы нас свободными от амбиций и желаний. Мы были бы счастливы. Но нет, — Торговый Судья как- то обмяк, лицо сжалось. — Я выбрал путь свободы. Решил, что нельзя делать из людей рабов. Даже счастливых. Может, пора мне сделать так, как я хотел сначала?

Баэльт изумлённо смотрел на старика и понимал, что привычная картина мира рушиться.

Он был ошеломлён и оглушён. Неожиданное откровение Эрнеста стремительно перестраивало его картину расстановки сил в Веспреме.

Малькорн хороший человек, да. Он действительно старается на общее благо. Но он не должен добиться успеха.

В отличии от Эрнеста.

Проклятье. Как же он ошибался. Каким же идиотом он был со своим детским, обиженным сопротивлением. Настоящие проблемы начались тогда, когда он начал играть в свободомыслие. И отпустил Вигора.

— Нет, не надо возвращаться на старый путь, — проговорил Баэльт дрожащим голосом. Проклятье. Как он раньше не видел таких простейших истин? — Продолжайте идти старым курсом. Люди увидят, что вы трудитесь на их благо. Начните давать им знаки. Робкие и осторожные. Такие, которые не заставят цехмейстеров взбеситься.