Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Для каждой из которых нужно своё лекарство, — мрачно подытожил Ландстар, поигрывая скальпелем.

Синг прекрасно видел, что они понимают масштаб проблемы. Больше ни намёка на улыбки или ехидцу. Просто чистый, незамутнённый страх.

И он не знал, чего они — и он сам — боятся больше. Той пропасти работы, что им предстоит проделать. Или последствий того, что будет, если эту самую работу они не проделают.

— Кстати говоря, — один из лекарей довольно бесцеремонно запрокинул голову мертвеца и раскрыл ему рот. — Да, как я и говорил! Варлоне, с вас двадцать серебряных! Налёт на языке присутствует!

— Простите? — хмыкнул Синг.

— Я пришёл к выводу, что налёт на языке — признак вялотекущей болезни. Мы с господином Варлоне поспорили, что у всех больных присутствует подобный симптом, — лекарь повернул голову покойника так, чтобы Синг смог увидел его язык. — Видите?

— И что с того? — фыркнул кто-то. — У меня точно такой же налёт. Не более чем результат нездорового питания!

— Знаете, а это странно, — хмыкнул Броунсворт. — Не так давно я заметил подобный налёт и у себя.

Повисло очень неловкое, очень тяжёлое молчание.

А в следующее мгновение, в поднявшемся гаме и шорохе, уважаемые лекари принялись демонстрировать друг другу языки.

Это было бы смешно, подумал оцепеневший Синг.

Если не было бы так страшно.

— И у меня!

— А у меня есть?! Есть?

— Проклятье, не вижу, встань под свет!

Синг смотрел на это всё и чувствовал, как что-то внутри него обрывается. Да, он знал про дурацкий налёт на языке! Но разве… Разве это — симптом? Это же так, частность, и совпадение, всего лишь частность и…

— Господин Дегнаре? — голос Броунсворта прервал рассеянные мысли Синга. — Покажите ваш язык.

— Вот ещё, — фыркнул Синг. — Я чувствую себя абсолютно здоровым, и…

— Как и больные, которых мы поим вашим лекарством, — отмёл Броунсворт. — Покажите. Язык.

Синголо только сейчас осознал, что все собравшиеся лекари с напряжением смотрят на него.

Тяжело вздохнув, он высунул язык.

— Астаташна? — спросил он, разведя руками. Проклятье, вот и завоюй теперь их уважение!

— Достаточно, — мрачно кивнул лорд Броунсворт. Синг вопросительно посмотрел на него.

Лорд Броунсворт медленно, с сожалением кивнул.

Синг прикрыл глаза в отчаянье.

Просто великолепно.

Синг вздохнул и отложил скальпель в сторону.

— Прекрасно, — процедил он сквозь зубы, прикрывая глаза. — Замечательно.

Других слов у него не было — не в его привычках было переходить на грязную ругань при других лекарях.

На других столах в операционной шла напряжённая борьба. Синг в жёлтом свете свечей видел, как мокро блестят от пота лбы лекарей. Слышал отрывистые, собранные команды-приказы. Чувствовал напряжение в жестах и движениях.

Но свою борьбу на сегодня Синг проиграл. Сокрушительно проиграл.

— Это не ваша вина, — кто-то положил Сингу руку на плечо. — Вы же знаете. Так иногда получается.

— Иногда, — зло бросил Синг, стаскивая перчатки. Боги, как же его руки вспотели в них! — Иногда — но не четыре раза подряд!

— Бывает, что и четыре раза подряд, — задумчиво проговорил лекарь. Синг на это лишь недовольно дёрнул щекой.

Он им завидовал. Страшно завидовал. Каждый из его, кхм, подопечных имел обширнейший опыт хирургии. У каждого из них был свой славный список побед.

Но Синг завидовал не этому.

У каждого из них был открыт свой «мёртвый счёт» у Брата-Смерти. Каждый из них случайно убивал, или же просто бессильно проигрывал борьбу.

А Синг этот счёт лишь открыл. И чувствовал себя по этому поводу препаскуднейше.

Зло скомкав перчатки, он бросил их на залитый кровью стол. Проклятье. Четыре трупа подряд.

— Только в трёх случаях из десяти удаётся спасти больного, — успокоительно проговорил худощавый лекарь, складывая инструменты в кожаный чехол. — Три из десяти. И от мастерства лекаря тут ничего не зависит.

— Хотелось бы верить, — буркнул Синг, поднимая взгляд от… Да. Парень. Может, чуть старше самого Синга.

Твою мать.

Чтобы не смотреть на его лицо, Синголо перевёл взгляд на лорда Броунсворта — отошедшего с неопределённым выражением лица от своего стола.

В какой-то момент он перехватил взгляд Синга. И медленно, абсолютно холодно покачал головой.

Синг зло прошипел себе под нос что-то невразумительное.

— Ещё операции на сегодня? — резко, резче, чем хотел, спросил он. Однако худощавый лекарь меланхолично пожал плечами.

— Нет, Дегнаре. Больше на сегодня операций нет и не предвидится.

Синг громко хмыкнул.

— Сегодня мы оперируем восьмерых. Сколько выживет, если верить вашей… Статистике?

— Один или двое, — с недовольным лицом худощавый вытер скальпель тряпицей. — Если нам повезёт. Вам бы не мешало отдохнуть, Дегнаре. Вы сегодня ели?

— Нет, — потерянно пробормотал Синг. — Не ел.

— Ну так идите и поешьте, — хмуро проговорил худощавый. Проклятье, у него же есть имя… Как оно…

Синг не мог вспомнить. И от этого ему было страшно неловко.

— Да, конечно, — кивнул Синг, чувствуя, как вялость и усталость охватывают его. — Поесть.

— Броунсворт справится с нами в ваше отсутствие. Идите.

Синг сам не понял, как покинул операционную. В коридоре было поразительно… Холодно. По сравнению с операционной так точно. И резкий запах лекарств исчез. Как и шумное дыхание лекарей, напряжённые переговоры…

За дверями операционной был другой мир. И Синг знал, что не хочет возвращаться в тот, другой. Из которого он только что вышел и где убил уже четвёртого человека.

— Синголо? — встревоженный голос заставил его вздрогнуть.

Почему он никогда не замечал появления Мэй?

Девушка обнаружилась прямо у него за спиной — встревоженная и нервно мнущая край фартука.

— Ну… Ну что? — в её взгляде было столько надежды, что на мгновение Сингу стало невыносимо обидно и стыдно.

За то, что он сейчас всё это убьёт.

— Нет, — только и выговорил Синг. — Нет… Прости.

Мэй сразу как-то потухла. Будто бы кто-то приглушил уютный огонёк.

— Тише, тише, — она осторожно погладила Синга по руке. — Всё хорошо.

— Нет, всё не хорошо, — прошептал он. В горле стоял ком, а грудь заходилась болезненным спазмом. — Всё отвратительно.

— Ты сделал всё, что смог, — успокаивающе произнесла девушка, несмело улыбаясь. — Ты ещё спасёшь остальных.

— Почему ты в это веришь? — Синг не хотел слушать её бредни. Совершенно не хотел.

Но сейчас ему нужно было услышать что-то хорошее.

— Потому что знаю, — Мэй говорила с такой уверенность, что Сингу оставалось лишь удивлённо застыть.

Он всё ещё удивлялся, когда она сделала шаг к нему и крепко-крепко обняла его.