Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Спасибо, — прошептала она, мокрой тряпочкой стирая кровь с его лица.

Варг почувствовал, как злость вновь напрягает все его мышцы. Сонливость отступила совсем чуть-чуть — но ему хватило, чтобы разозлиться.

— Спасибо? — прошипел он, приоткрывая глаза и гневно глядя на неё. — За то, что оставил за собой ещё пару трупов?! За то, что сделал то, на что права не имеют даже боги?! За то, что я убийца?!

— Нет, — она абсолютно спокойно продолжила вытирать его лицо от крови. — За то, что сделал это ради нас, — Пёрышко задумчиво посмотрела на него, хмурясь. — Я знаю, что тебе это тяжело. Знаю, что ты не убийца. И знаю, что, если бы был выбор, ты бы не пошёл этим путём.

— Спасибо… — язык заплетался, а мысли становились одна спутаннее другой. Холод пробегал по всему телу отвратительными, мерзкими волнами.

— Спи, — сказано без намёка на заботу. Просто просьба-предложение.

Всегда с ней так.

А жаль. Он бы хотел по-другому, успел подумать Варг прежде, чем заснул.

Келмор встретил их хмурым небом и пронзительным ветром.

Небольшой портовый городок Гельдге выглядел довольно живым. Всюду сновали и кричали люди, незамощённые улицы кипели жизнью.

Правда, часто слуха Варга касались споры по поводу цены на зерно, часто его взгляд натыкался на испуганные взгляды.

Всё это заглушалось отчаянным и радостным всеобщим криком города. Но Варгу было видно — в Келмор пришла война.

— Потрясающе, — мрачно буркнул он себе под нос, лавируя в шумной толпе. — А мне говорили, что Келмор — тихое и мрачное место.

— Главное, келморцам так не говори — обидятся, — Синголо с интересом оглядывал всё вокруг. — Потрясающе… Только посмотрите на эти дома!

Варг смотрел. И не видел в высоких каменно-деревянных постройках ничего необычного.

Наверное, Синголо просто первый раз вне стен Мёнхена. Наверняка волнуется.

Варг грустно улыбнулся. Он помнил, как сам первый раз покинул стены родного Дхорда. Зимняя ярмарка в Медовом Доме. В тот день он чувствовал себя живее, чем когда-либо ранее. А ещё он волновался. И таращился на всё подряд.

— Нет, вы посмотрите на архитектуру! — Синголо указывал на особо высокий дом. — Эти дома…

— Такие домистые, — равнодушно проговорила Пёрышко. Она явно чувствовала себя неуютно в этой толпе, и Варг отчасти понимал её. — Долго мы ещё будем таскаться?

— Долго, — а она явно повидала мир до этого путешествия. Ни следа удивления, ни следа интереса. Лишь тусклое недовольство толпой. — Очень долго.

— У меня ноги уже болят, — протянул Синголо.

— Я что вам сказал, а? — северянину начало надоедать выслушивать их нытьё. — Не хотите идти со мной — сидите и ждите меня. Что вы тогда сказали? А?

Оба промолчали.

— Так что молчите. И следите за кошельками, — хмуро продолжал Варг, бросая недоверчивые взгляды по сторонам. — Карманников тут будет больше, чем в Мёнхене.

Это было правдой, и он в этом убедился. Их уже дважды пытались ограбить. Первый раз — когда они покупали еды в дорогу. Второй раз — когда они спрашивали, как выбраться из города.

Второго Варгу пришлось ударить, и это угнетало его.

Он не винил этого вора ни в чём. Жить в Келморе было тяжело, а потому больше людей выбирали труд отчаянный и жестокий А уж теперь-то, когда за простой хлеб сдирали три шкуры…

Забавно, думал Варг, глядя на суровые лица вокруг. В Нордваде все старались сохранить честь и достоинство перед лицом общества, старались держаться вместе и не опускаться до разбоя и грабежа. А тут — наоборот.

Видимо, есть определённая черта плохих условий жизни. Плохо, но недостаточно — и люди становятся суровыми, грубыми, злыми одиночками. Достаточно плохо — и общество напоминает стену щитов. Каждый знает своё место, каждый делает вклад в общее дело.

Наконец, они вышли из лабиринта высоких деревянных домов к воротам. Народу тут было поменьше, и Варг свободно вздохнул.

Ещё чуть-чуть — и они выйдут прочь из этого шумного муравейника.

Ворота миновали без проблем, хотя стража в зелёно-синих накидках излишне пристально оглядывала толпу.

— Чего они так таращатся-то, а? — тихо спросил Синголо у Варга, когда они вышли в пригород.

— Война, — хмуро ответил Варг, обходя большую лужу. — Тут этого особо не видно, отсюда до ближайшего противника — несколько дней пути. Но война, Синг, такое дело, что вчера могли жечь другой край страны — а завтра станут под твоими стенами. Вот люди и напуганы. Хотя эти виду не подают…

— Может, они уже привыкли, — предположила Пёрышко, косясь на здоровенного рыжего человека с топором за спиной. — Я читала, за последние два столетия они ни с кем не воевали только шесть лет. И за всё это время — лишь раз вне своих земель.

— Странно, что их ещё не стёрли в порошок, — задумчиво проговорил Синголо. — И занесло же нас сюда…

— Действительно, занесло так занесло, — ехидно заметила Пёрышко. — Если у тебя когда-нибудь будут дети с твоей Лесте, и они у тебя спросят о том, как ты поженился на ней — просто скажи, что по любви. Даже дети не оценят твоего идиотизма с жемчужинами.

— Что ж ты тогда пошла со мной, а?

— Наверняка по той же причине, что и я, — буркнул Варг. Вечно они спорят. Пёрышко готова была бы молчать вечно — но Синголо своим недовольством постоянно заставлял её язвить в ответ. Он язвил в ответ. Она язвила в ответ на его ответ.

Так они, наверное, и сдружились.

На некоторое время все трое замолчали. Синголо крутил головой и беззастенчиво пялился на встречных келморцев, Пёрышко смотрела в небо, Варг следил за ними обоими и думал.

Он был недоволен и обеспокоен. Торговец, у которого они купили провианта, сказал ему, что лучше всего выбраться из города и на тракте оплатить поездку на любой телеге. «Просто найдите сговорчивого возницу, который будет ехать в нужную вас сторону», — так сказал ему недружелюбный пекарь, после чего содрал тройную цену за пару краюх.

«Просто найдите», мать его. Мудила. Варг пока не видел ни одной телеги, едущей из города. Вообще мало кто шёл из города.

Зато вот поток идущих в город людей будто бы не иссякал.

«Всё же чувствуется, что война», — подумал Варг, глядя на проходящих мимо мрачных людей. Пожитки на спинах, суровые лица, детишки, что тихо идут рядом. Чем дальше они отходили от городских стен, тем сильнее чувствовалось мрачное настроение людей.

Всё вокруг становилось мрачнее. Дома становились всё беднее и беднее, вместо дворов всё чаще и чаще были огороды, а поток людей всё не иссякал.

— А ты по какой причине пошёл? — вдруг подал голос Синг. — Никогда не поверю, что только из-за скуки.

— Нам было скучно, Синг, — боги, вечно с ним как с ребёнком. — По крайней мере, мне. Меня достало выслушивать всякую хрень от стариков, которые кроме книг ничего в жизни и не видели. Я… — он всплеснул руками, испугав женщину с ведром и заработав кучу злых взглядов. — Я перестал писать, понимаешь?! Ни одной песни за долгое время! Ни одной! — он устало вздохнул. — А я так не могу. Нету… Вдохновения, что ли. Вот я и поищу его.