Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— А что там? — Варг, сглотнув, принял конверт.

Никогда ещё с ним так не обращались. Смесь презрения и страха. Уважение и отвращение.

И ему нравилось такое отношение. Нравилось, что теперь все эти заносчивые люди вокруг знали, кто он такой.

И что он может.

Варг уселся на кресло, но тут же вскочил, как ужаленный. Уши его пылали.

— Простите… Можно я сяду? — тихо проговорил он, смиренно улыбаясь. В конце концов, если решил хоронить прошлое, то лучше начать со старых привычек.

— Ну, когда вы брали в плен три моих роты, вы не спрашивали разрешения, — маршал махнул рукой.

Усевшись, Варг принялся читать.

Изящная вязь букв путала его, пару раз он сбивался. Но с середины письма чувство восторга, что плотно приросло к его сердцу, начало тускнеть.

Когда он дочитал до конца, его переполняла ярость.

— Вы, — ярость бурлила в нём, а чудовище удовлетворённо рыкнуло. — Вы! — рявкнул он, обвиняюще указывая на Тавера и Роклинга. — Сукины дети! И вы, мать вашу, король?! После такого?!

— Ну-ну, попроще в выражениях! — король поднял руки, будто защищаясь. На его тонких губах играла приветливая улыбка. — Что вас так возмутило, мой музыкальный друг?

— Сами прочтите, — маршал с сладкой улыбкой взял листок из рук Варга и передал его королю.

Пока Тровер Роклинг читал, Варг трясся в кресле.

Уже не от восторга, а от ярости.

Тогда, на поле, ему казалось, что он забыл, каково это. Но теперь его раздирало изнутри. Ему не хватало меча.

Который он охотно пустил бы в ход.

Не в силах сдерживаться, он вскочил и гневно зашагал мимо ехидно улыбающегося Крелиата, мимо смущённых лейтенантов, мимо двух писарей. Он яростно шагал, часто дыша.

— Вы! — взревел он, резко останавливаясь и глядя на короля. — Они сражались за вас! Они верили вам! А вы поступили, как последняя тварь!

— Это политика, — король на миг оторвался от чтения. Будто бы пояснил что-то слаборазумеющему мир ребёнку.

— Нет, вы хотели обеспечить тёплое место для своей жопы! И вы! — Варг ткнул на Тавера, который с отрешённым видом продолжал изучать карту на низеньком столике. — Вы! Вы…

Он захлебнулся яростью и бессильно взвыл.

Чудовище внутри удовлетворённо заурчало и потянулось наверх.

«Нет!»

Одним рывком он вернул себе спокойствие. Глубоко вдохнул с закрытыми глазами. Выдохнул.

Чудовище отступило.

Но прежнего чувства восторга не было. Больше не было щекочущего чувства в груди. Исчезли те крылья, что возносили его над всем вокруг.

Снова разочарование.

— Представь моё удивление, — маршал, покачивая головой, оперся о стол, — когда я прочёл это. Я знал, что бывают низкие люди. Подлые люди. Готовые на всё ради самих себя. Но чтобы настолько… — он вновь покачал головой. — А вы, Крелиат? Вы как сдались в плен? И ваши люди? Вы же готовили ваше орудие. Бомбарду?

— Её самую. Нас взяли в бою, сир. Мы сражались как львы!

— Вы и близко не подошли к линии наступления.

— Это вам так кажется.

— Вы даже не слышали музыки, Крелиат. Сдавшиеся утверждают, что этого не понять тем, кто её не слышал, и я склонен верить им, — Карстен бросил пронзительный взгляд на Варга. — Но вы-то её не слышали!

— Так получилось, — наёмник развёл руками с улыбкой. — то мы готовили бомбарду к стрельбе — и тут бух! Мы в плену! Чудо, да?

— Я выкуплю вас у Бьярнсона лишь для того, чтобы судить, — пообещал маршал. Насколько Варг понял, он не шутил.

Крелиат побледнел и махнул рукой Варгу.

— Господин Бьярнсон, а можно я побуду у вас в плену чуть-чуть? Мне так понравилось…

— Хватит этого балагана! — Тавер громыхнул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть несколько чернильниц. — Сначала пятнадцать тысяч отборных ксилматийских головорезов, которые расчувствовались от песенки! Потом — отмороженные националисты, плачущие и бросающие оружие от медового голоса придурка-северянина! А теперь ещё и это! Это унизительно!

— Не настолько, как тогда, в Веспреме, — Крелиат бросил озорной взгляд на Тавера. Генерал побледнел и затрясся.

— Сука! — взревел он, вскакивая. Кресло опрокинулось. — Я тебя голыми руками разорву! Слышишь?!

К нему тут же подскочили двое гвардейцев.

— Сядь. Живо, — холодно приказал маршал.

Тавер некоторое время стоял, часто дыша. Парадная одежда на его груди, казалось, лопнет.

А затем он сел на подставленное кресло, скрестив руки на груди с недовольным видом.

— Забавно слышать упрёки от… — маршал с преувеличенной напыщенностью поднёс письмо к глазам. — От «Бездаря, который не способен не то что выиграть, но и проиграть в один день, как было приказано». Что он тебе пообещал, Тавер?

— то же, что и мне, — его величество король Келмора не обращал внимания на ненавидящий взгляд Варга. — Сохранение положения. Сохранение автономии королевства. Простое и быстрое решение проблемы националистов-партизан и глупого сопротивления за наше совместное и светлое будущее. Достойная сделка, как по мне.

В шатре поднялся шум. Перешёптывания и изумлённые вскрикиванья разрезали холодный воздух.

— Вы предали своих людей, — тихо проговорил Варг, покачивая головой. — Повели их на заклание.

— А ты их спас, герой, — фыркнул Тавер. — И теперь они вернуться домой. И через лет двадцать вновь взорвутся. Вновь неся кровь и огонь всему ксилматийскому. Эти двадцать тысяч спасённых тобой убьют десятки тысяч и вырастят сотни тысяч новых убийц.

Варг не слушал его. Он смотрел на свои руки.

— Мои руки чисты от крови, — уверенно проговорил он. Голос его стал твёрдым, как сталь.

По крайней мере, так ему хотелось думать.

— Эти люди бесцельно погибли бы ради двух уродов, которым наплевать на всех. И ксилматийцы, и келморцы. А я не дал им погибнуть. Не дал погибнуть вам. У вас было два пути — погибнуть в борьбе или стать предателями собственного народа. Я дал вам третий путь! Так берите и идите по нему, демоны меня раздери! — последние слова он проревел.

Он не был зол. И ярости в нём не было.

Просто внутри него звенела какая-то струна. А в голове откуда-то возникали слова.

— Я напишу обо всём, что видел здесь, — заверил он, заслужив одобрительный ропот лейтенантов и кивок маршала. — О смелости и силе келморского народа, что сражался, не смотря ни на что! О выучке, чести и преданности долгу ксилматийских солдат, что пришли сюда по слову своего короля! О маршале, — он повернулся к лорду Карстену, — что не хотел становиться убийцей и пытался остановить войну, даже воюя! О генерале, — резкий тычок пальцем в сторону Тавера Последней Надежды. — Который предал своих солдат ради себя, который заслуживает прозвища «Предавший Надежду»! О двух королях-преступниках, что сговорились и в круговороте крови и предательств хотели выковать лишь выгоду для себя! Я обо всём этом, мать вашу, напишу, и мир содрогнётся, увидев цивилизованность Старых Королевств!