Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Звучит как самая хреновая ложь в моей жизни! — прорычал Варг, и Пёрышко почувствовала, как он делает шаг вперёд. — Неужели кто-то настолько глуп, чтобы полосовать одним клинком сначала больных животных, а потом себя?!

Хексахассер не ответил. Просто молча стоял у карты.

Наконец, вздохнув, он заговорил.

— Когда мы въехали в деревню, почти все были мертвы, — охотник отвернулся от карты и медленно направился к своему месту. — Жреца мы сожгли. Медленно. Сукин сын знал, что делал. Но верил в свою правоту. Кричал о том, что перепробовал всё подряд и настал черёд обратиться к богам, — охотник тяжело плюхнулся на кресло перед низеньким столиком и криво усмехнулся. — Кричал, что мы безбожники. Что сжигаем избранника Ляли.

Пёрышко сглотнула.

Боги. Неужели…

Неужели ей так повезло? Здесь материала на тысячи лет работы! Культы, верования, их влияния на человеческую общность! Вживую увидеть! Может, даже поучаствовать! Ха! Да она утрёт нос всей кафедре оккультизма!

Наверное, ей должно быть страшно или мерзко, ведь всё это ужасно. Смерти людей, обман…

Но она была в восторге.

Настоящие профессионалы ставят науку выше чувств. А она — настоящий профессионал.

— Это правда? — хмуро поинтересовался Варг. — Эти люди действительно так поступают?

— Нет, я это всё выдумал, чтобы произвести впечатление на трёх коллегистов, — раздражённо бросил хексахассер, потирая виски. А затем поднял на них взгляд. — Ещё чаю?

— Я бы не отказался от чего-нибудь покрепче… — Варг развернулся к карте и с задумчивым лицом разглядывал её. — Неужели они настолько глупы? Эти люди?

— Это традиции, Варг, — Синг покачал головой. — Традиции и вера в то, что всё должно быть так, как у предков. Ты плохо слушал лекции по истории.

— Вы правы, господин Дегнаре, — кивнул охотник. — Когда-то эти традиции были уместными и даже помогали им выживать. Но не сейчас. Не в этом мире. И мы подошли с основному вопросу. Человек, который привёз вас сюда, был одним из тех, кто достаточно умён, чтобы пользоваться всем этим. Понимаете?

— Не совсем, — признался Синг. Варг тоже пожал плечами.

Пёрышко же сразу поняла.

— Продавал пустышки доверчивым людям, — она не спрашивала — утверждала. Отец всегда говорил, что в ней есть торговая жилка. А логика всегда была основным её инструментом восприятия мира.

— Верно, — вздохнул хексахассер. — В первый раз Криштофа мы поймали в Гиблом Яре. Деревенька полностью соответствовала названию. Мор, болезни — в общем, обычный набор идиотов, которые не способны даже пасти коров выше по течению реки. Он и местный староста не давали селянам послать в город за лекарем. И продавали им чудодейственный отвар. Вода с мёдом.

— Вы шутите, — Варг недоверчиво сощурился. — Не могут же люди… — он запнулся и растерянно посмотрел на Пёрышко. — Или могут?

— Могут, могут, — заверил охотник. — И Криштоф тоже мог. Люди вроде него здесь — самые опасные. Варвары, осознающие всеобщее варварство и им пользующиеся. Тогда я не понимал этого. Тогда я его отпустил. Он пообещал, что не вернётся в Летню и оставит свой обман. Но вот он вернулся. А в его телеге нашли склянки. И мёд, — он отпил чая и успокоено вздохнул. — Много мёда. Хотите ещё чаю?

Пёрышко медленно покачала головой. Картина всё равно не складывалась.

— И вы убили его? Без суда? Просто убили?

— Именно, — Марек отставил чашку прочь и взглянул Пёрышко прямо в глаза.

Она не любила, когда люди смотрят ей в глаза. А взгляд Марека…

Она с трудом удержалась от того, чтобы не вздрогнуть.

Равнодушный, ледяной взгляд.

— Когда магистр направил меня сюда, я считал, что можно быть мягкими с этими людьми. Но они доказали, что не воспринимают ничего, кроме боли. Позавчера, например, из Гиблых Топей вернулись двое патрульных. Они должны были объехать три деревни и вернуться. Просто спросить у жителей, не надо ли им ничего. Выловить шарлатанов. Переговорить со старостами. Они это сделали. И вернулись. Двое. Из пятерых.

Зло дёрнув щекой, охотник откинулся на спинку кресла.

— Трое просто пропали посреди ночи. Они ночевали в общинных домах. И вот в последней деревне трое просто пропали ночью. Селяне, разумеется, ничего не знали и не видели. Вот и попробуй с такими разговаривать. Когда ты их спрашиваешь о пропавших людях, а они корчат свои тупые деревенские рожи и блеют что-то вроде «нет, не видели, не знали, нашу хату миновали».

— Вы казните их за малейшую провинность — а они продолжают гнуть свою линию, — картинно задумалась Пёрышко. — Хм! Странно, но это абсолютно противоречит понятию «успех».

— Более того, такие, как Криштоф, наживаются сейчас ещё больше, — с досадой признал Марек. Пёрышко удивлённо хмыкнула. Что, так просто признал свою неправоту? — Риск всегда взвинчивает цену. А их товар нужен любой ценой этим… — он неопределённо махнул в сторону.

— Ваши методы не работают, — констатировала Тириарес, хмурясь. — Вы бы могли брать налоги с этих торгашей и задушить их этим. Но вы выбрали казни.

— Ха! Будут ли платить налоги те, кто скрывается от нас уже столько лет? — насмешливо фыркнул Марек. — Это не маленькое недопонимание, юная госпожа. Это война. Война цивилизации и варварства. Мы пытаемся принести им свет прогресса — а они отворачиваются от него!

— Может, потому что он им не нужен?

— Действительно, пусть дальше травятся всей деревней и выбрасывают стариков в реки! — Марек говорил всё быстрее и всё злей. Пёрышко сморщилась — она не любила, когда кто-то бурно и громко выражал эмоции.

Не рядом с ней, пожалуйста. Где-нибудь подальше.

— Мы сюда явились не просто так — нас позвал их князь-недоумок! Он жаловался, что люди предпочитают его приказам слова «лесных мудрецов» и предзнаменования! Пообещал нам деньги, поддержку и попросил лишь одного — принести мидландскую цивилизацию сюда! И мы принесём её! И в борьбе с подобным варварством не будет никаких компромиссов! Карнийцы — отбившийся от рук ребёнок. Глупый и несмышлёный, уверенный в том, что он всюду прав. Хотя он и ошибается в каждом своём слове и действии. А мы — его новая нянька. Строгая.

— Звучит так, будто бы великомидланский аристократ собирается колонизировать убогий и отсталый Карн, — Пёрышко откровенно наслаждалась этой игрой. Она знала, что она была права, а охотник будет это отрицать.

Но это лишь делало его признание — неминуемое — ещё желаннее.

Однако Марек лишь пожал плечами и как-то потух.

— Нет никакого великого Мидланда, госпожа Минналуш, — тихо проговорил он. — Есть Мидланд. Есть сотни княжеств и королевств, что грызутся там за право воскресить этот самый великий Мидланд. И нам на них наплевать. Мы представляем не развалившуюся давным-давно империю, не какое-то из королевств. Мы — цивилизация Мидланда. И здесь мы для того, чтобы победить варварство и подарить здесь живущим цивилизацию.