Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Что значат эти символы?! — она сделал ещё один шаг к нему, требовательно глядя ему в глаза.

Ну, ну же!

Однако плечи старика внезапно поникли и он, покачивая головой в виноватом жесте, отступил назад. Как будто бы он хотел рассказать всем вокруг хорошую новость — но неожиданно забыл её.

— Я… Я не помню. Пытаюсь… Но не помню.

Пёрышко вздохнула, чуть прикрыв глаза.

Что и требовалось доказать. Одни разочарования.

Впрочем, ей не привыкать. Когда ждёшь от мира хоть чего-то, приходится постоянно иметь дело с разочарованием.

— Не помню… — продолжал тихо и растерянно бормотать старик. Пёрышко, зло поджав губы, протянула руку.

— Мой дневник, — потребовала она.

К её удивлению, старик отшатнулся.

— Он не твой, — огрызнулся он, делая ещё пару быстрых шагов назад.

— А чей же тогда? — зло прошипела она, подскакивая к нему. — Живо отдай сюда!

— Я… — лицо старика исказилось от боли. — Послушай, ты не здешняя. Остерегайся болот! Я вспомню и найду тебя! Клянусь!

— Где найдёшь?! — от возмущения она забыла о кинжале. — Отдай мой дневник!

— Отдам! — пообещал старик, часто дыша от волнения. — Не ходи на болота! Не ищи путь в особняк!

— Я не и собираюсь, — разумеется, она собиралась. — Но ты должен отдать мне дневник. Немедленно, — она говорила медленно и уверенно. С ноткой угрозы, как ей самой хотелось думать.

Она пыталась отодвинуть куда-нибудь подальше воспоминания о том, как Варг заявлял, что она не способна напугать даже мышь.

Старик, всё ещё часто дыша, резко кивнул.

— Хорошо. Хорошо, — он протянул ей дневник дрожащей рукой. — Но пообещай, что я смогу изучить его.

— Приходи в любое время… — она осеклась. — В любое удобное мне время в таверну и читай.

— Нет! Мне нельзя в деревню… — он запнулся, будто бы решая. А затем тряхнул головой. — Нельзя. Увы.

— Почему?

— Меня там не очень любят, — тема явно не доставляла ему удовольствия. — Послушай, — он раскрыл дневник и быстро вытащил из него несколько листов её записей. — Я возьму это, — он помахал листками, как будто она не поняла, о чём он. — только это. Пожалуйста.

Пёрышко пригляделась к листкам. Уже давно разобранные и продублированные.

— Ладно, — настороженно проговорила она.

— Я попытаюсь вспомнить, — он почти торжественно протянул ей дневник, и Пёрышко спешно схватила его. Как только ладонь легла на шероховатую обложку, она расслабленно вздохнула.

— Откуда вы помните эти символы? — попыталась она ещё раз. Однако старик лишь покачал головой.

— Не знаю. И это нужно выяснить.

— А как… — однако он, не слушая её, зашагал прочь — вниз с холма, в сторону леса. — Эй!

Старик, не оборачиваясь, отмахнулся.

— Как тебя называть?! — в отчаянье крикнула Пёрышко ему вслед.

— Смотрящим, — крикнул он — и исчез из поля зрения где-то между деревьями.

Тириарес какое-то время неподвижно стояла, глядя ему вслед. А затем, тяжело вздохнув, спрятала дневник за пазуху.

— Болота, ритуалы, безумные старики. Кажется, работа выйдет лучше некуда, — тихо проговорила она, поплотнее запахивая пальто.

Это всё походило на сценку из грошового романа. Как он её здесь нашёл? Почему именно он?

Слишком много вопросов, на которые чисто логикой не ответить. По крайней мере, пока.

Нужно просто дать времени… Ну, время. Оно всё расставит на места. Как обычно. Как она всегда позволяла.

Вздохнув, Пёрышко двинулась к деревне.

Таверна казалась каким-то особым местом. Она была окружена звуками сельской жизни, но сама оставалась поразительно тихим местом. Тихим, спокойным и почти уединённым. Если верить селянам, они тут собирались раз в семь дней — отдохнуть и выпить. В остальное время заведение пустовало.

Потому Пёрышко почувствовала прилив уверенности и спокойствия, как только переступила порог этой развалюхи.

Варг и Синголо о чём-то спорили, сидя за столом и обложившись бумагами. Вряд ли что-то серьёзное, эти два идиота просто не умеют заниматься чем-то серьёзным. По крайней мере, когда собираются делать что-то вместе.

Она уже открыла рот, но заметила внимательный взгляд хозяйки.

Что-то настораживало Пёрышко в этой женщине. Её лёгкая улыбка, её постоянные взгляды, её излишняя дружелюбность.

Рассказ о странном старике подождёт, решила она.

— Ну, как оно? — бросил северянин, роясь среди помятых листков.

— Что — оно? — недовольно спросила Пёрышко, пытаясь избавиться от странного радостного чувства при виде Варга.

— Всё. Жизнь, дела. Работа, — с усмешкой проговорил Варг. Его весёлые глаза с явным наслаждением изучали её. От этого взгляда её всегда становилось страшно неловко и хотелось спрятаться где-нибудь подальше. — Ну-ка обернись.

— Сам обернись.

— Ну что ты опять начинаешь?

Она со вздохом обернулась и развела руками.

— И? Это того стоило? — с ехидцей поинтересовалась она.

— У тебя на заднице пыль и щепки. Давай отряхну.

— Ну уж нет, — зло фыркнула она, садясь рядом с ним. — С каких пор тебя так стала интересовать моя задница?

— Ну, теперь твоя задница как бы принадлежит мне, — Варг виновато развёл руками.

— Ну, как бы это всё ещё решаю я, — развела она руками в ответ, вызвав у него счастливую улыбку.

— Нашли за что бороться. Как по мне, такая костлявая задница никому не нужна, — покачал головой Синг, разглядывая лист. — то ли дело госпожа Ялина, — он глазами указал на хозяйку. — Всё при ней!

— А как же Лесте? — поинтересовался Варг.

— Ну, Лесте — это любовь. А тут посмотри, — он слегка повернул голову в сторону женщины за стойку. Да, признала Пёрышко. Именно что женщина. Всё при ней. Крепкая задница, полная грудь. И лицо вполне даже ничего. — Лесте — это услада моей души. А такую, — Синг ухмыльнулся. — Такую неплохо бы и просто, низменно поиметь.

— О нет, запирайте женщин — великий дамский угодник вышел на охоту, — Пёрышко вскинула руку в деланном испуге.

— Да ладно тебе, — вступился Варг за друга. — Он действительно в этом деле мастак. Хоть с виду и не скажешь. Кто-кто, а этот дохляк может уломать женщину. И уже уламывал.

— Не мог поддержать шутку, да?

— Ну, я просто сказал правду. Так ведь и стоит делать…

— Варг, вот отвали, — бросила она. — Просто возьми — и отвали, — вечно он серьёзнее, чем следовало бы. Наверное, это в нём тоже нравилось ей. — Как Синг тебя столько времени-то терпел?

— На самом деле, легче, чем терпеть тебя, — заверил Синголо с ухмылкой. — Ходишь тут как живой призрак. Мрачная, молчаливая, трагичная и…

Пёрышко попала скомканной бумажкой ему прямо в глаз.

— Не мне одной стоит быть молчаливой, — проговорила она под смех Варга.

— Ведьма! — обвиняюще бросил Синг, потирая глаз.