Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Цвет глаз — это самое чудесное и необычное, что изменилось за последнее время, — прошептала она, глядя самой себе в глаза.

Всё оказалось не так, как она ожидала. Абсолютно всё.

А началось всё с реакции Варга и Синга тогда, когда она вышла из храма.

Варг мрачно и молча смотрел на неё из ликующей толпы. Уж лучше бы он разорался. Его молчаливая, едва сдерживаемая ярость давила на неё сильнее. Она понимала, что в этот раз ему было на что злиться.

А он молча стоял посреди ликующий толпы, хмурый и спокойный. Будто бы знал, что так будет.

Опять она разочаровала других людей. Снова.

А Синг… Он просто перестал разговаривать с ней. Варг говорил, что он каждый день ходил к торфяннику. Искать жемчужину. Всё безуспешно.

И вот за это она платила все эти годы? За осуждение, обиду и идиотские книги?!

Тириарес уселась на стул и попыталась расслабиться.

«А ведь они ожидали совсем не этого от меня. Всего-то чуточку доверия. Разве это было сложно?»

Она громко застонала и отшвырнула книгу. Тяжёлый том с грохотом отлетел к краю стола, а Пёрышко с протяжным стоном упала лицом на этот самый стол.

— Эта книга, между прочим, вполне может стоить больше, чем твоя жизнь, дитя, — раздался скрипучий голос сзади, и рядом легла покрытая старческими пятнами рука.

— Я ничего не понимаю в этом бре-еде, — протянула Пёрышко, поднимаясь. Синий строго смотрел на неё, положа руку на стол. — Вы серьёзно? Учиться магии вот по этому?

— Всё начинается с чего-то, — поучительно проговорил старец, мигая ярко-синими глазами. — Разве знал великий воитель, что секрет его мастерства в том, что в детстве он дрался на палках с соседскими мальчишками?

— Я не собираюсь ни с кем драться на палках! И я уж точно не ребёнок! — огрызнулась Пёрышко. Она понимала, что отчасти он прав. Но сейчас она была зла и ей было плевать, кто и насколько прав. — Как я могу научиться делать что-то, не делая ничего? Можно научиться быть великим лекарем, лишь читая книжки?!

— Нет, — и не моргнув глазом, согласился Синий. — Но если не читать книжек — то можно и не приобрести тех знаний, которые позволят стать великим.

— Аргх! — Пёрышко зло ударила по столу. — Эта полемика злит меня! Мне кажется, что я делаю что-то не так! Эти книги — абсолютно пустые! Если выбросить из них все глупые и бессмысленные фразы, останется только обложка!

— Или ты смотришь недостаточно внимательно.

Что?! Злость обожгла Пёрышко быстрее, чем она смогла взять её под контроль.

Схватив книгу и тряся ею под носом у мягко улыбающегося старика, она задохнулась от ярости.

— Недостаточно внимательно?! — она раскрыла книгу на случайной странице и ткнула пальцем. — Вот! Что это?!

— Это…

— «Энергиями человека управлять необходимо, дабы внутренний баланс приводил к преуспеванию в делах разных. Как то: помазание мёдом, с сукровицей убитого в первое полнолуние года кролика смешанного, в местах, кои в книге сией упоминать не пристало»! — быстро зачитала Пёрышко. — М?! И это — магия?! Мазать член мёдом и… — она задохнулась — он гнева и отвращения. А затем, видя строго-обиженное выражение лица Синего, тяжело вздохнула и вновь уселась на стул. — Я ничего не понимаю в этом всём…

— Дитя, — Синий протянул руку к ней, но, наткнувшись на взгляд, поспешно изменил её направление и вновь положил её на стол. — Зачем ты читала трактат полностью? Смотри, — он ловко выхватил книгу из её рук и явно привычным жестом открыл на какой-то странице. — «Вселенная имеет обыкновение давать что-то, только приняв плату. Уплачено ли вперёд, или же плата потребуется после — всегда следует помнить, что за одно придётся платить другим, и ничто не останется неоплаченным. Главное же для сей книги то, что платить придётся ровно столько, сколько будет получено, а получено будет ровно столько, сколько уплачено», — он поднял на неё взгляд. — Иногда внимательность — это не изучение всего сразу, а умение заметить то, что важно.

— Ну извините, что в моих краях у слова «внимательность» другое, нормальное значение, — фыркнула Пёрышко, угрюмо складывая руки на груди и нахмурившись. — И ради этой фразы я должна была прочитать весь этот бред?

— Нет. Там была ещё одна, о любовной энергии. Тебя такое, должно быть, заинтересовало бы, — если бы она знала Синего чуть меньше, то не поняла бы этого сарказма.

— Издевайтесь сколько угодно, — пробубнела Тириарес, устало массируя виски. — Но мне кажется, что с каждым днём я плачу всё больше, а получаю ничего.

— Миру виднее ценность того, что ты получаешь. Позволь… — старый маг с кряхтением уселся рядом с ней. — Я в своё время тоже не мог понять, зачем все эти книги. Все эти поучения. Всё… Всё это, — он обвёл руками тёмную комнату, полную книжных шкафов. — Но магия, дитя, такая же наука, как и остальные. Нельзя лезть в неё, очертя голову. Магия — это не красивые пассы руками и внушительные выкрики. Это гораздо, гораздо сложнее. Три года назад тут лил страшный дождь, — он задумчиво пожевал губы, вызвав новую волну раздражения у Пёрышко. — Да. Всё лил и лил.

— И? — нетерпеливо спросила она.

— Было много воды, — усмехнулся он, не обращая внимания на её страдальческий вздох. — Деревню почти затопило. В болоте было неспокойно. Баланс сил природы нарушился. И мы, смею заметить, всё это исправили. Решили, что крестьяне не заслужили такого гнева болот.

— А если бы заслужили — продолжили бы сидеть в своей развалюхе, почитывая книги?

— Твой язык бывает острее твоего ума, дитя. Ты говоришь обидные и глупые вещи. Мы сделали это, потому что оберегаем их. Тут много опасностей. Болотные драконы, — Пёрышко вздрогнула, — болезни, неурожаи. Мы помогали им всё время. А до этого помогали наши учителя. А до них — их учителя. Это наше призвание — помогать этим людям.

— Что, просто помогать? Ничего не требуя? — недоверчиво хмыкнула Тириарес.

— Просто помогать… — задумчиво почесал подбородок Синий. — Обычно мы ожидаем от них помощи по доброй воле. Еда. Помощь в ремонте нашего пристанища. Одежда. Дрова. Иногда — женщины для моих братьев, а некогда — и для меня, — с явной тоской вздохнул Синий. — Иногда мы требуем жемчуг. Для чего-то особенного. Обычно, если просят мелочь, то мы принимаем любой дар. Но если просят что-то важное… Он нужен нам. Для обряда посвящения и, — он заговорщицки подмигнул ей, — кое-чего ещё.

— Кое-чего ещё?

— Узнаешь, если высидишь тут и не будешь огрызаться на каждую фразу, — пообещал Синий. — Мы делаем доброе дело, дитя.

— Я не дитя! — прорычала Пёрышко, сжимая кулаки.

— Конечно-конечно, — с хохотом поднял руки Синий. — А я не старик. Лучше скажи мне, дитя — понимаешь ли ты, насколько важно наше дело?

— Для кого?

— Для селян, — Синий выпучил глаза так сильно, что Пёрышко испугалась, как бы они не выпали из глазниц. — Наш долг — помогать им, слабым и брошенным на произвол их правителем. Они маленькие люди, до них нет дела никому. Кроме нас. И вот это, — он постучал пальцем по книге, — позволяет нам спасать их. От них самих, от напастей природы. Порою — от других людей, что приходят к ним с недобрыми намерениями. Это смысл нашего существования.